– Мамми, – перебил ее Том, – мы все взрослые мужчины!

– Это ты взрослый! – парировала Матильда. – Я не об этом говорю! Похоже, наша семья рассыпается, хотя мы так старались держаться вместе!

Они замолчали. Том пытался придумать, чем бы утешить мать. Он чувствовал, что ее раздражительность и непривычная подавленность связаны с тем, что прошло уже много месяцев с того времени, когда их отец должен был вернуться. Ей было трудно смириться с тем, что приходится жить без мужа…

Том никак не ожидал вопроса Матильды:

– А когда ты женишься?

– Не думал об этом. – Том смутился, помолчал и сменил тему: – Я думаю, как выкупить бабушку, сестру Сару и мисс Малицу. Мамми, сколько примерно мы накопили?

– Не примерно! Я скажу тебе точно! С теми двумя долларами и четырьмя центами, что ты дал мне в прошлое воскресенье, получается восемьдесят семь долларов и пятьдесят два цента.

Том покачал головой:

– Мне нужно работать больше…

– Это Верджилу и остальным нужно работать больше!

– Не вини их! Работу в поле найти трудно. Многие нанимают свободных ниггеров, готовых костьми лечь за двадцать пять центов в день. Это я должен делать больше! Бабушка, сестра Сара и мисс Малица – их годы уходят!

– Твоей бабушке сейчас ровно семьдесят, а Саре и Малице уже под восемьдесят.

Неожиданно в голову Матильде пришла странная мысль, лицо ее приобрело отсутствующее выражение.

– Том, знаешь, что я вспомнила? Твоя бабушка говорила, что ее африканский паппи считал свой возраст, бросая маленькие камешки в тыквенную флягу. Помнишь, как она это рассказывала?

– Да, мамми, помню. А сколько ему было лет?

– Никогда не слышала – по крайней мере, не помню. – Потом она с удивлением добавила: – Если бабушке Киззи уже семьдесят, то ее паппи давно в другом мире. И мамми тоже… Бедные души!

– Да, – вздохнул Том. – Иногда я думаю, как они выглядели. Я столько слышал о них…

– Я тоже, сынок. – Матильда выпрямилась в своем кресле. – Но вернемся к твоей бабушке, Саре и Малице. Каждый вечер я на коленях молю Господа не оставить их! Я каждый день молюсь, чтобы твой паппи вернулся с кучей денег в кармане и выкупил их! – Матильда рассмеялась. – И когда-нибудь мы все соберемся вместе и будем свободными как птицы!

– Я бы тоже не прочь это увидеть! – усмехнулся Том.

Они замолчали, погрузившись в свои мысли. Том подумал, что сейчас подходящий момент, чтобы доверить матери то, о чем он никогда и никому не говорил, но о чем постоянно думал.

Он решил воспользоваться вопросом матери.

– Мамми, вот ты спрашивала, не собираюсь ли я жениться…

Матильда так и подскочила, лицо ее просияло.

– Да, сынок!

Том обругал себя за поспешность. Он не знал, как продолжить, но все же решился.

– Ну я тут встретил девушку, и мы немного поболтали…

– Господь всемогущий, Том! Кто она?

– Ты ее не знаешь! Ее зовут Ирена или Рени, она принадлежит массе Эдвину Холту, работает в большом доме.

– Богатому массе Холту, у которого хлопковая фабрика на Аламанс-Крик?!

– Ну да…

– И ты делал для их большого дома красивые решетки на окна?

– Да… – тихо ответил Том.

Он был похож на мальчишку, которого застали за кражей печенья.

– Господи! – Матильда просто сияла. – Наконец-то мои молитвы услышаны! – Она вскочила с кресла и крепко обняла смутившегося сына. – Я так счастлива за тебя, Том! Так счастлива!

– Подожди! Подожди, мамми! – Высвободившись, Том усадил мать назад в кресло. – Я сказал лишь, что мы разговаривали.

– Сынок, ты всегда был самым молчаливым из моих сыновей – с того самого момента, как сделал первый вдох! Если уж ты разговаривал с ней, это многое значит!

– Но ты не должна никому даже словечком обмолвиться, мамми! Ты поняла? – Том сурово посмотрел на мать.

– Я знаю, что масса купит ее для тебя, сынок! Расскажи мне о ней, Том!

Матильде нужно было столько всего успеть… Она уже даже задумалась, какой торт испечь на свадьбу…

– Уже поздно, мне пора идти…

Но Матильда перехватила сына у дверей.

– Я так рада, что ты положил на кого-то глаз! Ты так долго ни на кого не смотрел! А ведь ты – лучший из моих сыновей!

Матильда никогда еще не была такой счастливой. Том сто лет не слышал ее смеха.

– Смотри, я старею! Становлюсь, как бабушка Киззи – хочу еще больше внуков!

Том с трудом протиснулся мимо нее. Уходя, он услышал, как она крикнула:

– Я проживу еще долго! Может, и правнуков дождусь!

Несколькими месяцами раньше мистер и миссис Мюррей вернулись домой из церкви, и масса почти сразу же велел Матильде позвать Тома.

Когда Том пришел, масса с нескрываемой радостью сказал, что мистер Эдвин Холт, хозяин хлопковой фабрики, прислал ему письмо. Миссис Холт недавно видела кованые изделия Тома, и они произвели на нее глубокое впечатление. Она нарисовала эскиз декоративных оконных решеток, и теперь они надеются, что Том выполнит их заказ и установит решетки в их доме Локуст-Гроув.

Получив от массы Мюррея подорожную, Том на следующее утро выехал на муле, чтобы посмотреть эскизы и замерить окна. Масса Мюррей просил не волноваться об оставленной работе и посоветовал лучшую дорогу – по Хоу-Ривер-роуд до Грэма, а оттуда по Грэм-роуд до церкви Белмонт, где нужно свернуть направо и проехать еще две мили. Красивый особняк Холтов не заметить невозможно.

Том благополучно добрался и сообщил о себе черному садовнику. Ему предложили подождать у крыльца главного входа. Вскоре появилась сама миссис Холт. Сказав, что ей очень понравились работы Тома, она показала свои эскизы. Он внимательно рассмотрел их – миссис Холт хотела иметь решетку, увитую виноградными листьями.

– Думаю, я смогу это сделать – по крайней мере, буду стараться изо всех сил, миссис, – сказал Том. – Но работа объемная и кропотливая. На нее уйдет не меньше двух месяцев.

Миссис Холт ответила, что такой срок ее вполне устраивает. Вручив Тому свои эскизы, она оставила его для замеров. Все окна нужно было измерить очень тщательно. Днем Том работал на верхнем этаже. Окна выходили на веранду. Он продолжал измерять, но почувствовал, что кто-то за ним наблюдает. Оглянувшись, Том увидел симпатичную девушку с тряпкой в руках. Она стояла и смотрела на него из соседнего открытого окна. На ней была скромная форма горничной, прямые черные волосы были собраны в большой пучок на затылке, а кожа отливала медью. Она спокойно встретила взгляд Тома и слегка улыбнулась. Только врожденная сдержанность помогла Тому скрыть внутреннюю дрожь. Спохватившись, он быстро снял шляпу и пробормотал: