Проезжавшему вскоре после покушения мимо склада школьных учебников Марвину Робинсону пришлось резко затормозить, когда прямо перед его Cadillac у обочины остановился светлый Rambler, чтобы забрать мужчину, спустившегося с травяного холма со стороны книгохранилища{1436}. Работник Робинсона Рой Купер, ехавший непосредственно за ним, рассказал сотрудникам ФБР, что видел, как чуть было не произошла авария. По словам Купера, спускавшийся со склона человек махнул рукой, чтобы Rambler остановился, затем прыгнул в него, и Rambler умчался в сторону далласского района Оук-Клифф{1437}, где вскоре был убит полицейский из Далласа Дж. Типпит и где потом в кинотеатре Texas будет арестован Ли Харви Освальд.

Комиссия Уоррена отвергла подкрепленные множеством очевидцев показания Роджера Крейга в отношении Освальда и машины для отхода, поскольку Комиссия к тому времени уже решила, что Освальд покинул место преступления на городском автобусе и никак иначе{1438}. В докладе Комиссии Уоррена рассказ Крейга о диалоге с Освальдом в кабинете Фрица так же не был принят во внимание, поскольку Фриц отрицал даже то, что Крейг заходил в кабинет{1439}. Как мы уже знаем, этот капитан Уилл Фриц, вероятно, после того как попал в число тех, «кому нужно знать», сказал полиции штата Луизиана, что не заинтересован в допросе Роуз Черэми как свидетельницы и исключил ее показания с такой же легкостью, с какой дискредитировал Крейга. К помощнику шерифа Крейга будут предъявлять претензии еще и в связи с тем, что он неверно указал марку автомобиля: согласно отчету ФБР, у Рут Пейн был не Nash Rambler, а Chevrolet-универсал 1955 г. выпуска{1440}. Если судить по источнику информации, этому отчету не стоит верить. Как мы увидим дальше, написавший его агент ФБР позже признается комиссии Конгресса, что по приказу фэбээровского начальства уничтожил ключевую улику в деле о покушении{1441}.

Отклонив свидетельские показания Роджера Крейга, Комиссия Уоррена смогла проигнорировать значение слов Освальда капитану Фрицу. Согласно Роджеру Крейгу, Освальд сообщил, что его подвезли на «универсале» и что владелицей машины была миссис Пейн, которую Освальд попросил не впутывать. Его реакция на этот момент допроса и слова «Теперь все узнают, кто я такой» наводят на мысль об агенте под прикрытием, который только что засветился.

Конечно, он ошибался, думая, что теперь все узнают, кто он такой. Через два дня после этого Освальд будет мертв. И никто за пределами тайного круга не узнает, кем он был на самом деле. Стоило Освальду только начать выдавать правду о своей жизни под прикрытием, как ему тут же заткнули рот.

К моменту гибели президента Кеннеди самым близким для него человеком была жена Жаклин. Ее присутствие в Далласе рядом с мужем было проявлением растущей взаимной поддержки после смерти сына Патрика Бувье Кеннеди в августе 1963 г., смерти, которая морально опустошила обоих. По реакции Джона Кеннеди на смерть сына мы можем понять скрытую правду о жизни президента.

Хотя Кеннеди был рыцарем холодной войны, поставившим человечество на грань ядерной катастрофы, в его характере была и толика стремления к миру, которую Бог смог развить в нечто новое. Что же питало его трансформацию? Пытаясь понять, каким образом произошла резкая смена политического курса, когда Кеннеди с Хрущевым нашли выход из Карибского ракетного кризиса, я немало ломал себе голову над тем, что в характере Кеннеди позволило ему перейти на сторону мира. Какова первопричина его превращения из президента полицейского государства в лидера, понимавшего, что он должен служить не стране, а человечеству, и поплатившегося за это, как предвидел Томас Мертон, жизнью?

Одной из естественных причин такой перемены была, как я полагаю, его любовь к своим детям и способность выйти за рамки семьи и увидеть в них всех детей мира. Читая историю его жизни, поражаешься глубине его любви к Кэролайн и Джону и глубокой боли, которую им с Жаклин принесла смерть Патрика.

Утром 7 августа 1963 г., когда у Жаклин Кеннеди начались преждевременные схватки, Джон Кеннеди был на встрече с Норманом Казинсом и группой гражданских активистов, которые должны были организовать общественность на выступление с требованием ратификации Сенатом Договора о запрещении ядерных испытаний в атмосфере{1442}. Как мы уже убедились, Кеннеди понимал, что договор о запрещении испытаний был критически важен для его президентского срока, но на успешное решение этого вопроса надежды было мало даже после проведенных переговоров с Хрущевым. Кеннеди знал, что самые большие трудности ждали его не в Москве, а в Вашингтоне. Теперь, когда они с Хрущевым достигли соглашения по договору, встал вопрос о том, как добиться его утверждения Сенатом.