- Отставить расстрелы представителей. Обойдёмся административными методами.

Ещё один забавный момент.

Оказывается, по нашему удивительному обычаю, если застряв в броне - снаряд выбил из неё так называемую «пробку», это не считается пробитием.

Сам лазил в танк и потом удивлялся:

- Да как же так?! Ведь эта «пробка» в свою очередь - пробила навылет топливный бак, фальшборт из хотя и обычной – но достаточно толстой стали и, застряла в пружине балансира противоположного борта… Это, что? Называется «броня выдержала испытание»?!

Танкисты меня поддержали:

- Окажись на пути этой «пробки» член экипажа, ему бы не поздоровилось. Очковтирательством занимаетесь, товарищи танкостроители!

Вообще, при пробитии брони, кроме снаряда внутрь танка влетает множество осколков собственной брони – своими глазами видел. Даже если пробития вообще не было, даже если снаряд отскакивал или разбивался при ударе - броня давала сколы величиной с ладонь, способные пробить кресло водителя, баки, радиатор, аккумуляторы и так далее… Тоже, как говорится – имел удовольствие лицезреть.

Не на словах – на деле узнал: советская броня  марки «8С» -  тверда, но хрупка. Всё это оттого, что советские металлурги экономили никель и не жалели хрома.

Однако, «свет в туннеле» уже отчётливо виден!

После отмены программы по строительству «Большого флота», все прежде шедшие на корабельную броню легирующие добавки пошли на танковую.

Это – раз.

По моему указанию, Наркоматом чёрной металлургии СССР, уже были проведены опыты по легированию танковой брони медью – не в пример менее дефицитной, чем никель. Полученные результаты внушали оптимизм, что к будущей войне такое явление, как внутренние сколы брони - будет полностью изжито.

Это – два.

Опять же не забываем про финский никель – что нам должен скоро обломиться…

Это – три!

Даже для калибров 37 и 45 миллиметров, уязвимых мест у «лучшего танка ВМВ» - оказалось как блох на блудливой собаке!

Петли люка механика-водителя и верхнего лаза, картер поворотного механизма башни,  установка курсового пулемёта, бойницы для стрельбы из личного оружия, бронировка противооткатных механизмов пушки, задняя дверца кормовой ниши  башни, детали броневой защиты картеров бортовых редукторов, броневых колпаков закрывавших вырезы труб выпуска отработавших газов, ступица ленивца или опорных катков… 

Всё это легко пробивалось малокалиберной противотанковой артиллерией!

Но наиболее слабым местом борта «Т-34» оказался даже не поставленный «под рациональным углом» подкрылок…

А вырезы в нижней части корпуса под цапфы балансиров подвески.

Один из 37-мм бронебойных снарядов пушки «Бофорс», пробил каток, влетел в это не защищённое бронёй отверстие и разорвался в «чемоданах» для снарядов. Если бы в них находился боезапас, с большой долей вероятности последовал бы его взрыв78.

Что ещё выяснилось.

Взрыватели наших 45-мм бронебойных снарядов срабатывали через раз. Иногда они просто выскакивали из корпуса при ударе об броню. Так что бедолаге Морозову и его команде, просто фатально не повезло.

Я подозвал Наркома Боеприпасов Горемыкина и при всех устроил ему грандиозную выволочку. Надеюсь, это поможет.

После испытания прочности шкуры «Т-34» штатными бронебойными снарядами малого калибр, перешли на экспериментальные. Мои ожидания-опасения полностью оправдались: запиленный с «плитопробного» 45-мм «остроголовый снаряд» - за милую душу дырявил борт «Т-34» уже шестисот метров, а лоб – с девяносто.

Носовую балку, то есть деталь - соединяющую верхний и нижний броневые листы, он не брал. Это не сварная, как у «тридцатьчетвёрок» военного выпуска, а такая - мощно-солидная даже на вид, клёпанная конструкция.

***

Наконец, перешли к более крупному калибру.

Лоб корпуса «Т-34» (в том числе и его вышеупомянутая носовая балка), оказался практически непробиваем для «БР-350А» - штатного «тупоголового» бронебойного 76-мм снаряда, даже при выстреле из «Л-11» с самого близкого расстояния. Но были и уязвимые места. Все те же, уже хорошо знакомые: установка курсового пулемёта, погон башни, бронировка орудия. Ну и конечно же гусеница - траки которой перебивались на счёт «раз».

Но всё конечно меркло перед люком-лазом механика-водителя, после прямого попадания снаряда - расколовшегося и оказавшегося внутри машины.

На танкистов это произвело очень негативное впечатление. Опять послышались реплики о «саботажниках», «вредителях» и, даже «диверсантах» и угрозы засунуть их в танк и потом по нему стрельнуть… Харьковчане боясь «суда Линча» жались поближе ко мне, а я в свою очередь - как мог охлаждал страсти, объясняя что дело вовсе не в злых умыслах…

А во врождённой жоппорукости.

- И, вообще, этот танк проектировал - даже не Морозов, а некий Кошкин. А того, товарищи - ещё в 37-м расстреляли. А так как времени проектировать другой танк нет, товариши, придётся воевать на этом.

Народ, сразу успокоился, ибо правосудие состоялось и возмездие свершилось:

- И правильно сделали, что расстреляли этого Кошкина!

76-мм фугасно-осколочная граната вертикальный 45-мм борт «Т-34» проломить не могла. Но она практически без проблем рвала гусеницы, а её осколки - легко пробивали 15-мм броню подкрылка, со всеми отсюда вытекающими. Взорвавшись же в нижней части, кроме повреждения погона, трёхдюймовый фугас буквально вбивал внутрь корпуса 20-мм подбашенный лист.

Слабым местом оказались и сварные швы в целом. Особенно на той же башне: при ударе 76-мм снаряда – в том числе осколочно-фугасного, они растрескивались и расходились. Оптика, радиоаппаратура и приборы – всё это тоже выходило из строя даже без пробития брони.

Кто-то из танкистов заметил:

- Без подкрылка, без баков в боевом отделении, люка на лобовом листе и башни – это был бы отличный танк.

На него тут же зашикали и высмеяли:

- Думай, что несёшь! Как это: танк и вдруг без башни?!

Обращаюсь к представителям заводов-изготовителей:

- Товарищи, вы записываете?

- Записываем, товарищ Сталин.

- Надеюсь, вы не только запишите – но и что-нибудь сделаете.

- Сделаем, товарищ Сталин… Обязательно сделаем!

Ласково на них глядучи, обещаю в свою очередь:

- А я со своей стороны, обязательно проверю: что и как вы сделали. И сам сделаю надлежащие организационные выводы.

Новый, разработанный на основе плитопробного, 76-мм «остроголовый снаряд» - пробивал лоб этого среднего танка с трёхсот метров, борт – с тысячи двухсот…

Напоминаю: речь идёт о танковом орудии «Л-11», с длиной ствола в 30 калибров. Сорока двухкалиберная дивизионная «Ф-22 УСВ», или уже принятая на вооружение танковая «Ф-34» - были бы куда эффективными. Но против среднего танка, мы эти системы в тот день не применяли.

Запиленная из шрапнели «76-мм кинетическая граната» конструкции Иллариона Мозга, работала по броне «Т-34» в общем-то не хуже… Особенно при попадании по острыми