— Как ты это сделал, когда мы подошли к замку?

— Примерно… Ты поверишь, что это произошло случайно?

— Поверю. Ты не мог предвидеть того, что граф с ходу кинется обвинять тебя в том убийстве. Я даже думаю, что ты боялся нового штурма, в котором может повториться прошлая ситуация, потому до последнего тянул с приказом разбить лагерь. Для того и вперед поехал, чтобы не принимать решения. Тебе повезло, у тира Отрона не выдержали нервы, но что ты собираешься делать дальше? Так и будешь прятаться в своей конуре?

Плечи князя поникли.

— Не знаю, граф… Честно, не знаю… Я… я боюсь решений… Вы правы… Боюсь, что они снова приведут к чему- нибудь… плохому… Но я понимаю, что, если не буду вообще ничего делать, — будет много хуже. Я не знаю…

— Неужели ты позволишь произошедшему сломить себя?

— Граф… я вас очень прошу… оставьте меня… пожалуйста…

Танзани вышел, хлопнув от злости дверью.

— Мальчишка, — буркнул он. — Сопливый мальчишка!

На следующий день гонец принес известие, что войска герцога Нарского пересекли границу герцогства. Получив новости, Володя на миг замер, закрыв глаза, потом, очнувшись, распорядился созвать совет.

— Выступаем завтра утром, — сразу отдал он приказ, даже не пытаясь делать вид, что собирается слушать чьи-то советы. — Господа, прошу всех подготовить свои подразделения к выступлению. Ллия Тутс… вас попрошу остаться. Для вас у меня будет специальное задание.

Кочевник-арзусец, поднявшийся было вместе с остальными, уселся обратно на стул и невозмутимо уставился в стену перед собой. Танзани, выходивший последним, глянул на сосредоточенное лицо князя и облегченно вздохнул — похоже, тот преодолел свои страхи, и прежний Вольдемар Старинов вернулся.

На этот раз не было стремительного броска вперед, чего, похоже, ожидала вся армия. Только медленное продвижение к границе. Армия двигалась все равно быстрее, чем обычные соединения этого мира, но за прошлое время все настолько привыкли к молниеносным перемещениям, что этот почти черепаший шаг вызывал недоумение.

— А не слишком ли мы медленно идем? — не выдержал однажды Танзани, заодно решив немного отвлечь все еще хмурого и задумчивого Володю.

— Медленно? — Володя огляделся. — А куда торопиться?

— Я думал ты, как обычно, рванешь вперед на полной скорости.

— А дальше?

— Ну… разгромим армию герцога.

— Допустим, разгромим, а что дальше? Нам ведь нужен не разгром армии герцога, а мир с Корвией. Победа же над герцогом Нарским никак этой цели не поможет. Ну, уйдет он к себе, будет новую армию собирать с помощью короля. Если же мы начнем преследование, это даст повод Октону обвинить нас в нарушении границы и покушении на его вассала.

— Хм… — граф крепко задумался. — Пока мы бьем его на нашей территории, Октон не вмешается, но…

— Но план у корвийцев совсем другой — дать повод Октону вмешаться. А это им сделать много проще, чем нам сдержаться.

— У тебя уже есть идея.

— Понимаешь… я все вспоминаю одну кампанию своей родины… Это было двести лет назад… Ситуация была немного другой, но цель та же — мир как можно скорее с одним из противников в ожидании нападения другого, гораздо более опасного. Если мир не заключить, придется воевать на два фронта. И противник это знает. Ему даже не надо вести пока активных боевых действий, единственная цель — продержаться до атаки второго врага. И вот в этой ситуации необходимо было вынудить противника заключить мир…

— И что этот командующий сделал?

— Кутузов? Отступил.

— Что?!

— Вот и я думаю, что нам делать… Нам нужен мир, мир, а не победа.

С остановками и не очень утомительными тренировками армия подошла к месту боевых действий и остановилась почти на неделю. Каждый день приезжали гонцы от Джерома с вестями о происходящем, но Володя все еще колебался… Легче всего было бы сорваться с места, стремительно сблизиться с противником, разрезать его, прижать к реке и давить, пока не побежит. Герцог Нарский придерживался классического для этого мира метода ведения войны — неторопливое продвижение с гигантскими обозами, осада замков, захват ключевых пунктов… Пока он продвигался по дружеской территории, контролируемой Играндом, его движение задерживал только обоз, из-за него герцог и был очень уязвим для стремительных атак. По сути, Володя мог выбирать любое место и время для боя. Успевший оценить маневренность и стойкость созданной князем армии, Танзани и ожидал таких действий, но слова Володи заставили его задуматься, и даже на совещаниях он предпочитал пока помалкивать, выслушивая разные мнения. Отмалчивался и Володя.

Наконец, когда дальше откладывать решение стало уже невозможно, приказ был отдан… Ллия Тутc, получив распоряжение, ухмыльнулся.

— Вы, милорд, соображаете, в отличие от этих, — кочевник сделал презрительный жест, изображающий рыцаря.

Володя нахмурился — никакого понятия о дисциплине. С большим удовольствием он поручил бы это дело другому, но… но никто другой, кроме кочевника, с ним не справится. Отступление? Притворное? Что может быть хуже для всех этих благородных? Володя с помощью Танзани еще заставил бы всех подчиниться, тем более он уже приобрел кое-какой авторитет, но ни от кого другого такой приказ благородные не потерпят. Тутc же кочевник, они воюют ради добычи, и притворное бегство для него всего лишь военная хитрость, один из тех приемов, которые они любят применять. Будучи наемником и уже давно воюя в разных королевствах, он привык к взглядам местных благородных на боевые действия, хотя они и вызывали у него презрительную усмешку. Так что с заданием мог справиться только он.

Тутc получил почти половину армии в свое распоряжение и помощника-надзирателя из опытных офицеров, чтобы не наделал глупостей. Володя к нему Танзани приставил бы, но это было бы уже чересчур, а Лигур был нужен здесь. Кочевник налегке двинулся навстречу врагу.

— А это не очень рискованно так доверять кочевнику? — поинтересовался граф.

— Другим в таком задании я доверяю еще меньше. Ведь не выдержат и пойдут в атаку. Разве я не прав?

— Прав, — вздохнул Танзани. — Только я все равно не понимаю, что ты задумал и чем нам поможет твое отступление…

— К которому еще надо подготовиться. Ты разослал разведчиков?

— Да. Они предупредят о подходе наших.

— Отлично. — Володя достал свою карту и углубился в ее изучение.

Перед отправкой Ллии Тутса он с небольшим отрядом проехал вдоль реки, изучая ее берега. Что он выбирал, для всех осталось загадкой, но после одной из поездок вернулся крайне довольный и тут же отправил кочевника и часть войск вперед, встретить врага.

Дальнейшие события складывались из донесений разведчиков, Ллии Тутса и Джерома. Вот армия Ллии подошла к авангарду герцогских войск и завязала бои, но с подходом основных сил отступила, несмотря на сопротивление некоторых офицеров. Володя отправил гонца с повторным приказом подчиняться Ллие Тутсу и обещанием кар тем, кто попытается ослушаться. Герцог Нарский старается организовать преследование, но его армия слишком малоподвижна и не успевает перекрыть Тутсу дорогу для отступления. Еще одна быстрая схватка и отступление. Потом еще. Герцог понимает, что так может продолжаться до бесконечности, и останавливает армию, дожидаясь подхода войск Игранда. Тот привел около восьмисот человек — все, что осталось. Невелик резерв, но с прибытием Игранда, называющего себя герцогом Торендским, деятельность войск герцога Нарского приобрела видимость законности. После совещания армия герцога снова начала наступление, стараясь вынудить Тутса принять бой, но тот умело избегал его, отступая к точке сбора… Наконец две армии соединились, и герцог, узнав об этом, приготовился к бою. Однако ночью Володя приказал отступать, а все возражения офицеров заткнул одним приказом, в котором пригрозил казнить каждого, кто ослушается. Началось отступление с арьергардными боями, конными схватками отдельных отрядов, ударами конницы по обозам. Дисциплина в армии еще держалась, но солдаты начали роптать. Никто не понимал смысл этого отступления с армией противника за спиной, хотя каждый знал, что они могут легко как оторваться от врага, так и, развернувшись, дать бой, тем более армия герцога Нарского ненамного превосходила их числом. Наконец они подошли к мосту, и Володя отдал приказ на переправу.