— Иди сюда.

Девушка послушно подошла и задержала дыхание. Она думала, Золотов накинется на нее, как дикий зверь, но у него были совсем другие планы.

— Соси, — невозмутимо произнес Макс и чуть пошатнулся.

— Нет, — в ужасе прошептала Мирослава и, округлив глаза, попятилась назад. — Я не буду.

Она не могла даже представить, как до этого можно дотронуться рукой, не то что взять в рот. Ее буквально передергивало от омерзения.

— Будешь.

— Не надо, пожалуйста, — сквозь слезы шептала Мира, все ее тело сотрясали рыдания, но Золотов был непреклонен.

Приличная доза алкоголя в крови смешалась в жгучий коктейль с неутоленным желанием. Он не замечал очевидных вещей, точнее, не хотел замечать. Привык думать только о себе и своих потребностях, а слезы женщин, тем более, продажных его никогда не трогали.

— Надо, иди сюда, я сказал!

Мирослава резко замотала головой, отказываясь подходить ближе.

— Не заставляй меня применять силу.

Его слова подействовали отрезвляюще, и Мира покорно вернулась обратно, осознав, что он просто изобьет ее и все равно заставит сделать то, что хочет. В этой игре она, как безвольная рабыня, не имеет права выбора.

— На колени вставай.

Девушка послушно опустилась на колени. Слезы застилали глаза, она почти ничего не видела, в то время как Золотов смотрел на нее сверху вниз и наслаждался своим превосходством.

— Бери в рот, — приказал он и поднес свой возбужденный член к ее лицу.

— Что? — переспросила Мирослава, инстинктивно отвернувшись в противоположную сторону.

— Соси давай, — прорычал Максим, начиная терять терпение.

— Нет, я…

Он не выдержал и, взяв ее за волосы, подтащил к паху. Мира уперлась ладонями в его бедра. В ушах шумело, а голова кружилась, но она из последних сил продолжала сопротивляться.

— Да ты совсем, что ль? — взбесился Золотов, рассчитывавший провести ночь в компании милой девушки, а не терпеть все эти концерты. — Рот открой, — сквозь зубы процедил он.

Мирослава лишь сомкнула губы в ответ. Макс выругался и зажал ее нос пальцами, надежно фиксируя голову. Как только она открыла рот, чтобы вдохнуть, он тут же протолкнул член внутрь.

— Только попробуй укусить, — предупредил он и начал совершать неспешные движения, с каждым толчком проникая все глубже.

Поборов рвотный рефлекс, Мира часто задышала, стараясь спрятать язык. Упругая плоть, покрытая нежной кожей, настолько тонкой, что можно было почувствовать, как пульсируют сосуды, с громким хлюпающим звуком врывалась в ее рот. Огромное количество слюней не помещалось в полости, но девушка не могла их сглатывать — все они были грязные. Возникло только одно желание: сплюнуть и помыть рот с мылом.

Потягивая свой виски, Золотов жадно следил за каждым ее движением, наблюдал, как его член то появляется, то исчезает в глубине ее рта и стонал от наслаждения. Допив обжигающий напиток, поставил стакан на стол и, крепко обхватив Мирославу за голову, увеличил темп.

Она пытаясь вырваться, но Максим был сильнее. Губы сводило от перенапряжения, Мира плакала, давилась и кашляла, когда затвердевший член касался гланд.

Дойдя до пика возбуждения, Золотов отстранился, поднял девушку на ноги, а затем швырнул ее на кровать.

Мирослава тут же забилась в дальний угол. Тело ее била крупная дрожь. Хотелось умереть здесь и сейчас, чтобы больше не видеть и не ощущать весь этот беспредел.

— Хватит, пожалуйста, — умоляла она.

Макс окончательно разозлился. Ему порядком надоело разыгрываемое представление. Эрекция доставляла уже болезненные ощущения.

— Да че ты, блядь, ноешь, как целка? Мне твоя подруга все про тебя рассказала, поэтому можешь не прикидываться, — он схватил Миру за ногу и потянул на себя.

— Не надо!

Оказавшись придавленной мужской тушей, она перестала вырываться и утихла. Закрыла глаза и отвернулась, молясь лишь о том, чтобы все поскорее закончилось. Но Максим не спешил. Влажным поцелуями покрывал ее шею, плечи и грудь, воодушевленно теребил языком соски. Мирослава терпела, стиснув зубы и изредка всхлипывая.

Проведя пальцами по внутренней стороне бедра и ощутив, насколько она влажная, Золотов усмехнулся, найдя подтверждение своим словам — Мира текла, как сука, просто разыгрывала спектакль.

Девушка дышала через раз. Очень сложно было не поддаваться панике, а думать головой, помнить все советы Инги и ничего не упустить. После использования смазки ей оставалось только подгадать момент и помочь себе. Но сделать это казалось нереальным. Как ни пыталась Мирослава расслабиться, все ее тело натянулось, словно пружина. Ожидание боли сводили с ума.

Максим практически ничего не соображал, и только крайняя степень возбуждения удерживала его в сознании. Он уткнулся в нежную шею, направил возбужденную плоть в узкое лоно, но скользнул мимо. Выругался и, крепче сжав рукой член, провел несколько раз по влажным складкам, остановившись в миллиметре от цели. Тяжело вздохнув, толкнулся внутрь, и Мира поняла, что второго шанса может и не быть. Собрав в кулак последние силы, двинула бедрами ему на встречу, позволяя проникнуть глубже. Громкий пронзительный крик сорвался с губ, но она поспешила заткнуть рот рукой. Слезы градом покатились из глаз. Промежность нещадно жгло, а боль волнами разбегалась по телу.

Золотов никак не прореагировал и ничего не заметил — полностью сосредоточился на себе. Двигаясь медленно и плавно, он наслаждался процессом, чувствуя скорое приближение оргазма.

— Хватит… Перестань… Ну пожалуйста… — шептала Мирослава, метаясь по постели.

Каждое его движение порождало новый виток боли, более острый, чем предыдущий. Но Макс был глух к ее просьбам. Она боялась, что не выдержит, что умрет прямо в этой постели. А в какой-то момент и вовсе желала этого — сдохнуть и не испытывать эти адские мучения, не терпеть бесчеловечную пытку.

Золотов вонзался в беззащитное тело все быстрее, пока, наконец, головокружительный оргазм не накрыл его. Совершив несколько резких фрикций, он вошел до упора и излился внутрь. Выскользнув из тесного лона, накрыл Миру своим телом и сомкнул веки, приводя в норму дыхание, но не рассчитал и практически через несколько минут заснул.

Московская область. БО «Васильки»

Войдя в зал, Тимур мельком оглядел толпу и, не увидев Ирину, грустно улыбнулся — до сих пор ублажает Бушина. Едва утихшая ярость вспыхнула с новой силой.

Громов сел за барную стойку и заказал себе виски. Он знал, что не поможет, но на душе было так паршиво, что хотелось хотя бы немного заглушить невыносимое чувство.

— Что нового? — безучастно спросил Тим, когда Андрей сел рядом.

— Да особо ничего, — ответил тот и, чуть помедлив, добавил: — Твоих троих сняли, деньги у админа.