— Ир, ну ты как? — пытался достучаться Громов. Ее молчание убивало, он перебрал десяток ужаснейших версий, но все еще надеялся на лучшее.

— Да не молчи ты, Ира! — не выдержав, прикрикнул на нее и несильно встряхнул за плечи.

— Все хорошо, — еле выдавила из себя Романова, прерывисто вздыхая. Он был так близко, такой родной и любимый. Его запах, как едкий газ, проникал под кожу через поры, лишая способности мыслить ясно. Смотрела на него затуманенными глазами и желала лишь одного — ощутить вкус его губ, терпкий и сладкий одновременно, очутиться в его сильных, но нежных руках… Отчаянно цепляясь за ускользающие нити разума, Ира все еще оставалась в реальности. Она не могла позволить себе забыться.

— Пойдем со мной, — облегченно выдохнул Громов, увидев, что с Ириной ничего плохого не случилось. Главное, что она цела — он успел вовремя.

Очарование момента разрушилось в один миг: мотнув головой, Ира пришла в себя и высвободилась из объятий.

— Куда? — спросила она, приводя мысли в относительный порядок. Еще совсем недавно хотела поговорить с ним, а теперь… Все изменилось — совсем скоро они расстанутся навсегда, и лишние разговоры причинят только новую боль. Ира хотела выпроводить Громова из комнаты как можно быстрее: боялась не устоять под его напором, боялась, что он встретится с Шевцовым, и тогда все ее надежды на спасение снова рухнут.

— Отведу тебя в твою комнату.

Тимур ожидал, что Ирина, как минимум, обрадуется его визиту, но она, наоборот, была холодна и безучастна, будто все происходящее ее нисколько не касалось.

— Зачем?

— Че за тупые вопросы? — вспылил он, прекрасно понимая, что времени в обрез. Ему еще предстояло объясниться с клиентом и найти какой-то компромисс. Недолго думая, Тим схватил Романову за запястье и потащил к выходу.

— Отпусти меня, я никуда с тобой не пойду, — воскликнула она и попыталась выдернуть свою руку.

— Да что с тобой? — возмутился Громов, развернувшись к ней лицом. Поведение Ирины переходило все разумные границы: он, как идиот, мчался спасать ее, нарушая мыслимые и немыслимые правила, а она еще и упирается.

— Тимур, оставь меня в покое.

Ей понадобилось все ее хладнокровие, чтобы фраза прозвучала более-менее уверенно. Как бы сильно ни любила Громова, Ира осознавала, что будущего у них нет, и безжалостно приносила в жертву своей свободе эту любовь. Она просто не имела права сдаваться.

— Че ты творишь? Ты даже не представляешь, что он с тобой может сделать…

— Ошибаешься! Я очень хорошо его знаю, и ничего плохого он мне не сделает.

Ира убеждала в своей правоте не только Тимура, но и себя. Старательно отводила глаза, чтобы не поддаться своей слабости и не передумать. Неимоверно сложно было бороться со своими чувствами, отчаянным усилием воли заглушать мольбу сердца, рвущегося навстречу Тимуру.

— Кто же он?

— Прокурор, с которым вместе работали.

— Шевцов, наверно, — снисходительно улыбнувшись, уточнил Громов. Нервно мерил шагами помещение в надежде придумать хоть что-то, чтобы открыть ей глаза.

— Да, а откуда ты…

— Ты совсем дура? Этот твой Шевцов бывает здесь раз в две недели.

— Не может быть, — твердо заявила Романова.

— Где он сейчас?

— Позвонить вышел в смежную комнату.

— Позвонить? Серьезно? А то, что телефоны сдают перед входом тебя не смущает?

— Врешь! — Ира перешла в наступление. — Я не верю ни единому твоему слову. Игорь Петрович — честный и порядочный человек.

— Иди посмотри, что там в этой комнате, — взревел Тим и, подойдя к ней практически вплотную, с силой встряхнул за плечи, вынуждая смотреть в глаза. — Опомнись же ты!

— Пусти, мне больно, — сдавленно произнесла Ирина и поморщилась от боли.

Громов разжал руки и взъерошил волосы, не зная, что еще предпринять. Она ничего не хотела слушать, а аргументов больше не осталось.

— Тимур, ну перестань, — примирительно сказала Ира и погладила его по руке. Она не хотела расставаться на такой ноте, оставлять какие-то недомолвки, поэтому решила сжечь мосты. — Я взрослая девочка, сама знаю, что мне делать. Не нужно меня опекать.

Громов не вытерпел, крепко прижал ее к себе.

— Я все понимаю, мы не ладим в последнее время, но сейчас не до выяснения отношений. Ириш, я тебя очень прошу, пойдем со мной.

Этот момент был самым тяжелым для нее — вновь почувствовать его тепло, вдохнуть родной запах. На пару мгновений она позволила себе окунуться в те невероятные ощущения, что дарил ей Тимур, и, собрав последние силы, отстранилась.

— Прости, Тим, я все решила, я не пойду.

— Ир… — обреченно прошептал он, отказываясь верить, что это правда.

Столько боли отражалось в его взгляде, что Ирина невольно содрогнулась. Только убежденность в правильности своего выбора помогала сохранять спокойствие.

— Уходи… Не мучай ни меня, ни себя, ну пожалуйста…

Несколько долгих секунд Громов молчал, и только играющие желваки говорили о том, что он очень зол.

— Дура! — сквозь зубы процедил Тимур и спешно покинул помещение, громко хлопнув дверью.

***

Ира выключила воду и вышла из ванной. Слова Громова эхом звучали в ушах, и она потерялась в реальности — не понимала, где правда, а где ложь. Намереваясь выяснить все прямо сейчас, Романова подошла к заветной двери, но в нерешительности остановилась. Почти сразу из смежной комнаты вернулся Шевцов и широко улыбнулся. Однако теперь Ирина уже не могла доверять ему на сто процентов, в каждом жесте искала подвох.

— Позвонили? — поинтересовалась она, присаживаясь в свободное кресло.

— Да, все хорошо, — невозмутимо отозвался Игорь и, последовав ее примеру, опустился на соседнее кресло. — Будешь? — спросил он, наливая коньяк.

Ира отрицательно помотала головой, прикидывая, как лучше задать вопрос, чтобы не обидеть друга.

— А я выпью, — сказал Шевцов и залпом осушил бокал.

— Игорь Петрович, а как вы звонили, если телефоны сдают при входе?

Буквально на секунду лицо его стало непроницаемым, но он быстро сориентировался и привычно улыбнулся.

— Ир, ты что, не доверяешь мне?

— Доверяю, но…

Романова не знала, что ему ответить, как оправдать свои сомнения. Это выглядело, по меньшей мере, некрасиво, но она ничего не могла с собой поделать, все теперь казалось подозрительным. С каждой минутой желание отмотать время назад и уйти с Тимуром возрастало.

Шевцов лишь усмехнулся и, допив второй бокал, встал.

— Пойдем, покажу, что я там делал.

Ира неуверенно кивнула и вложила свою ладонь в протянутую руку.