«Муть в окнах… Похоже, потеют, но не то…» А разве мог пилот, даже попав в сильнейший флаттер, закричать: «Падаем вверх! Небо разверзлось!»? И не могла скорость расти, а самолет идти вверх, если были сброшены обороты двигателей! Тем не менее, если самолет и упал куда-то, то только на небо, ведь на земле-то его не нашли…

И тогда я предпринял логичный шаг: обратился к одному из специалистов НАСА, профессору Милтону Роджерсу. Этот едкий технократ, как водится, высмеял меня, пустопорожнего дилетанта.

— Знаете, мистер Браун, — сказал он мне, — я понимаю, когда такие сенсации муссируют газетчики. Но когда солидный бизнесмен, отец семейства, начинает размышлять о нечистой силе, это, ей-Богу, выглядит очень странно. Мы следим за огромным количеством действующих и «мертвых» спутников, причем все они имеют куда меньшие линейные размеры, чем «Боинг». Даже если предположить, что его каким-то невероятным образом выбросило в космос, то мы обнаружили бы его там намного быстрее, чем в пучинах океана. Ну а насчет того, что три женщины с вживленными микросхемами в мозгах, даже соединенные в какую-то цепь с помощью перстней, могут вызвать изменения в структуре пространства и времени — на это я могу только улыбнуться…

Уехав от Роджерса с полной убежденностью, что мне пора прекращать тратить время и деньги на бессмысленные изыскания, я все же оставил ему номер своего телефона. И через месяц услышал в трубке голос профессора:

— Мистер Браун, у меня для вас есть небольшая новость, не могли бы вы на уик-энд заехать в Хьюстон?

Когда я приехал туда, Роджерс посмотрел на меня без прошлой снисходительной ухмылки. Дело в том, что он нашел нечто действительно необычное.

— Я занимался совсем другим делом, — объяснял он мне, — работал с картами магнитосферы Земли, вычерченными на основании телеметрии со спутников. Вот район Бермудского треугольника, это за сутки до того, как произошла «ваша» катастрофа. Вот тот же район через сутки после нее. На глаз никаких изменений не видно. А вот эта часть магнитосферы в день катастрофы… Тут надо быть слепым, чтобы не заметить каких-то странных спирально-кольцевых структур… К сожалению, по времени с исчезновением самолета совпадает не совсем, это через три часа после катастрофы. А ваш самолет прошел этот район с интервалом в полчаса после того, который исчез, верно?

— Да, — кивнул я, — значит, это не может быть «дырой в пространстве»?

— Нет, «дыры» уже не было, иначе ваш самолет тоже нырнул бы в нее. Кроме того, эти кольцевые спирали охватывают такой обширный район, что, будь они «дырой», пропал бы не один десяток самолетов. Это только следы, так сказать, «круги на воде», разошедшиеся по магнитной сфере Земли и изменившие напряженность поля, зафиксированную приборами спутника. Но готов теперь поверить, что «дыра» была! И кажется, я нашел этому еще одно подтверждение.

Он подошел к своему компьютеру и, немного пощелкав клавиатурой, подозвал меня.

— Вот, мистер Браун, участок траектории одного из «мертвых» спутников, проходящий через район Бермуд. К сожалению, это единственный спутник, оказавшийся в непосредственной близости от места, где исчез «Боинг». Период обращения спутника — 85 минут. Белая линия на мониторе — это траектория витка, предшествовавшего катастрофе. Проецируется нормальная линия, никаких резких искривлений. А вот теперь, красным цветом, я показываю траекторию через 85 минут, то есть тогда, когда спутник оказался «свидетелем» катастрофы…

Красная линия шла чуть в стороне, но точно повторяла абрис белой, в уголке экрана мерцала дата «того дня» — уже девятилетней давности, и время: часы, минуты, секунды, десятые и сотые, неумолимо приближавшиеся к отметке 18.45…

— Вот оно! — вскричал профессор Роджерс. — Началось!

Красная линия стала искривляться. Она словно бы объезжала какое-то невидимое препятствие. Когда «препятствие» было обойдено, красная траектория вернулась на прежнее расстояние и, точно повторяя его абрис, двинулась дальше…

— А теперь для наглядности, — сказал профессор, — покажем синхронизирование движение спутника и самолета…

Он убрал с экрана прежнюю картинку и вновь пустил красную линию траектории спутника, одновременно с которой вычерчивалась синяя — курс «Боинга». Я смотрел на экран, где электронные символы рисовали мне события, вычисленные с точностью до сотой доли секунды. Красная линия пересекла синюю, уже начав отклоняться. 18.46.31,57 — такое время было зафиксировано на компьютере, когда синяя линия оборвалась, завершившись мерцающим желтым крестиком.

— Вот, вписываю условный кружок, — сказал Милтон Роджерс, — его центр — крестик, место потери связи с «Боингом»… Видите, спутник облетел «дыру». А разница высот у них приличная — «Боинг» шел на высоте 15 тысяч футов, а орбита спутника в этой точке пролегала на высоте около ста миль, так что «дыра» имела, видимо, большую протяженность по вертикали… Я провел еще кое-какие расчеты и попытался смоделировать ситуацию, хотя все это, конечно, очень условно и гипотетично…

Он снова сел за клавиатуру и вызвал из памяти компьютера иную картинку.

— Еще раз повторяю, мистер Браун, это только условная модель, которую я построил с огромными допущениями в сторону от известных науке представлений о природе пространства и времени. С точки зрения строгой науки — все это фикция, фантазия. Все мои коллеги, будь они здесь, разнесли бы мои построения в пух и прах, а в лучшем случае приняли бы все это за академическую шутку. Поэтому им я никогда не покажу эту программу. Я спрячу ее подальше, а может быть, даже сотру. Вы будете вторым человеком после меня, который ее увидит, и скорее всего последним.

Итак, я допустил, что существует некая возможность воздействовать на основные составляющие материи — пространство и время — с помощью духовной силы, разума. Это требует второго допущения — что есть некая среда, способная передавать духовную силу материи и вызывать ее трансформации. Подобную среду признает только религия — это Бог как Дух Святой. Я предположил, что эта среда есть и генерируется биологическими объектами Земли. Всеми, не только людьми. За многие миллионы лет пространство вокруг Земли должно было насытиться элементарными частицами разума, а возможно, и распространиться за пределы Солнечной системы. Я исхожу из того, что эти частицы неуничтожимы и обладают свойством не терять энергию — жуткая нелепость с точки зрения второго закона термодинамики! Но только так можно объяснить то, что три усиленных интеллекта, соединившись в некую цепь, могли инициировать некий «пространственно-временной смерч». Вот я его изобразил на дисплее. Три женщины — вероятно, могли быть и мужчины! — состыковав разъемы на перстнях, образовали как бы отрезок спирали. И от них, по спирально-силовой линии, закрутился этот «смерч». Конечно, даже если бы вся масса их перешла в энергию, этого вряд ли хватило бы. Скорее всего они вызвали какой-то процесс в той среде, которую я выдумал. И этот процесс, словно цепная реакция ядерного взрыва, пошел с колоссальным выделением энергии. Воздействие на магнитное поле Земли провернуло в пространстве-времени узкую, не более мили в диаметре, «дыру» и унесло «Боинг» со всеми пассажирами и экипажем в такие глубины космоса, о каких мы и представления не имеем. Очень важно, что дело произошло в Бермудском треугольнике. Тут много всяких не слишком хорошо объясненных аномалий, и весьма возможно, что какие-то факторы удачно совпали для того, чтобы выбросить «Боинг» с Земли. Я даже слышал россказни, будто в Бермудском треугольнике некие инопланетяне соорудили нечто вроде пункта для телепортации через пространство и время. Может быть, цепь из трех девушек включила какой-то механизм…