Стараясь не вызывать внимания, правда кажется своим видом он именно это и делал, но был заметен лишь как представитель другой культуры, что устраивало более чем, он предпринял то, что посчитал единственно возможным.

Не спеша и пытаясь держать лицо в другую сторону относительно людей, наблюдавших из джипа, Алексей прошел в ресторан и поклонившись, сложа кисти рук у груди на приветствие метродателю, знаками попросил позвать высокого господина, сидящего за столиком на улице, к барной стойке внутри помещения ресторана и пошел, якобы, заказывать виски к бармену…

Через минуту оба, высоченный и худощавый, и шедший за ним, почти квадратная гора мышц, Мартын и Павел, вошли с недовольными лицами внутрь и вопросительно глядя на человека в странном головном уборе, на которого показывал метродатель, направились к нему.

Подойдя с двух сторон, Мартын, попытался обратиться, но не зная ни языка, ни тем более, даже не понимая причины, по которой им пришлось зайти внутрь, коснувшись плеча, а стоящему спиной к нему было все хорошо видно в зеркало позади барной стойки, произнес:

– Эскьюзми…, ё моё, че ему сказать-то?… – Не глядя на говорившего Алексей улыбаясь во весь рот, но не говоря ни слова, аккуратно тыкнул указательным пальцем в грудь, высокому и показал следовать за ним к углу стойки, Паша двинулся за ними. На что «Солдат» покачав головой, раскрытой ладонью попросил остаться того на месте. Опер махнул рукой, мол «останься», и подошел к стоящему спиной «чистильщику», наблюдающему за происходящим в тоже зеркало. Поняв что они одни, он процедил сквозь зубы, довольно четко, но стараясь исказить свой голос:

– Вам не стоит оставаться здесь более ни минуты, никто не придет, кроме смерти. Просто уходите…, очень быстро… – На этих словах Мартын схватил говорившего за плечо и постарался развернуть, но получил резкий и короткий удар локтем в печень, что поубавило пыла, причинив боль, перехватившую дыхание, еле сдерживаясь в чуть согнутом состоянии, он спросил:

– Ты то кто?!!!

– Не важно…, хотя… – тот, кто должен был продырявить тебе и твоему товарищу башку… – Эта фраза раскрыла милиционеру глаза на происходящее. Наконец до него дошло, почему с ними не встретились в аэропорту, как предполагалось и почему нельзя было поговорить напрямую, а нужно было присылать какого-то адвоката, который не понятно о чем им говорил минут двадцать. Излишняя самоуверенность чуть было не сыграла с ними злую шутку…, и еще этот шут… гороховый.

Злоба вскипела и прежде всего из-за оскорбленной гордыни и обманутых надежд. А потом, все это выглядело так, будто их выставили дураками на посмешище всей Европе.

Мартыну почудилось, может и от боли, может и от обиды, а возможно причины были смешанные, но ему виделись улыбающиеся лица, смеющиеся рты в кривых гримасах хохота, пальцы издевательски указующие на него и даже Пашу, веселящегося и ржущего до слез над ним и над удавшимся розыгрышем!

Мартын схватил «Сотого» еще раз, теперь только за локоть, но поворачивать не стал, зато рявкнул, ставшим уже привычным:

– Ты арестован, я… я тебя сгною, падла…

– Я и не сомневаюсь в вашей благодарности…, но есть одно «но» – два архаровца, которых припасли на случай моей неудачи или, так сказать, для появившейся нужды добить вас. В этом же случае они будут валить всех троих, включая и меня. Но в отличии от вас, у меня нет грандиозных планов на будущее и я не так, как вы дорожу жизнью… удачи!.. Да…, и попросите вызвать себе такси… – Положив пятидесятидолларовую бумажку на барную стойку и вылив на нее принесенные виски, держа при этом стакан через салфетку, которую показательно забрал собой, дабы не оставить и шанса на отпечатки, «Сотый» аккуратно отцепил пальцы, сжимавшей его руки и не поворачиваясь, спокойно вышел.

Мартын быстро взял себя в руки, начиная понимать причину своего состояния. Нет, он не испугался, не растерялся, и даже не разочаровался, как показалось сначала от ошибки в ожидаемом… Нет, причина была в другом – в этом человеке, он чувствовал его душой, мало того, ему даже показалось, что он многое о нем знает, правда больше о внутреннем мире этого уходящего и, между прочем, только что спасшего им двоим жизнь, хотя получится это или нет, теперь зависит от них самих.

Пожалуй самый надежный вариант подсказал этот «араб», и расплатившись не выходя из ресторана, оба чуть ли не бегом запрыгнули в вызванное метродателем такси, промчавшись мимо явно растерявшихся Марата и Миши, так и не успевших выхватить пистолеты-пулеметы…

…Одновременно с этим маленький «Форд» покидал место своей парковки, за рулем которого сидел смуглый человек с седеющей шевелюрой и почти черной собственной бородой. Выражение его лица светилось удовлетворенностью, но при всем этом интуиция подсказывала, что тем же ему не ответят, а случай для этого обязательно представится в ближайшее время. Что делать – такова жизнь!..

…Оба Сергея были в гневе и всю свою злобу вымещали на своих «тенях», пропустивших обоих ментов и «Солдата», а того кто их предупредил вообще не отследили. Позже Андрей рассказывал как орали они, обещая разорвать Лёху на мелкие куски, реально понимая чьих все это рук дело! Ведь и с ментами договориться, даже при появившемся теперь желании, не удастся, а «Осин» знакомый, он же одноклассник «Зёмы», а по совместительству прямой начальник Мартына, предупредил, что не сможет не прекратить расследования, и не изъять материалы, так как дело со вчерашнего дня взято под контроль начальника МУРа.

Андрей же, узнав кого должен был убить Алексей, впал в уныние и неделю вообще не желал ни с кем разговаривать, а еще через две недели был арестован жандармерией Королевства Испания по обвинению в неуплате налогов. Понятно, что обвинение было надуманным – налоги он даже переплатил, что было подтверждено следствием и судом, постановлением которого он через полтора года был освобожден, но вновь арестован по требованию прокуратуры РФ, обвинявшей его в организации преступного сообщества, убийств и еще ряда преступлений, с требованием экстрадиции, что и было исполнено через некоторое время…

По возвращении в Москву Алексей был вынужден обратиться к своим делам, многие из которых находились в подвешенном состоянии, а некоторые и вовсе требовали скорейшего разрешения. Это касалось не только работы, но и семьи, и Весны, и конечно, тех обстоятельств, в которых он оказался проходя по стезе, становившейся все уже и уже…

…Чаплыгин, отстраненный «Солдатом о работы за свои безобразия, просил о встрече. «Санчес», передавший эту просьбу, сообщал, что тот стоял буквально на коленях и умолял упросить, клялся что не будет пить, болтать языком, и больше ни разу не подведет. Глядя в глаза Александру, «Солдат» поинтересовался его мнением:

– Нууу…, а сам то как думаешь… – нужен он тебе?! Я спрашиваю не вообще – нужен ли тебе помощник с подобной профподготовкой, а именно этот?…

– Шеф, смотри сам, но с этим дерьмом, я работать не хочу! А потом ты ж знаешь, пока я в Греции был…, этот… жену мою охаживал… – я ему этот букетик с коробкой конфет и бутылкой…