– Джейк, я знал, что могу на вас положиться. Если когда-нибудь вздумаете ограбить банк, скажите мне.

Прежде чем отправляться передавать приказы, я особенно крепко обняла Морин. Я знала, для чего Хильдочка все это устраивает, – чтобы выгадать свободный час и познакомиться с Морин получше. Я ничего не имела против: я сама бы это устроила для себя, если бы могла.

Я свернула за угол коридора, посвистела, чтобы Либ меня впустила, остановилась как вкопанная и еще раз свистнула, но совсем иначе. Она была уже одета, если это можно так назвать.

– Ого-го!

– Нравится?

– Мне не терпится примерить свое. Это самый непристойный костюм, какой я видела. Его единственная цель – вызывать чувственные, сладострастные, безнравственные, развратные, похотливые порывы в чреслах бабников-мужчин.

– А разве не в этом назначение одежды?

– Ну, если не говорить о защите от холода, то да. Но я начинаю понимать, что цивилизации, которая не знает запретов на наготу, приходится прилагать куда больше усилий, чтобы этого добиться.

Это был «наряд» с «юбкой», представлявшей собой десятисантиметровую оборочку, сидящую довольно низко. Она была из какой-то шелковистой ткани пастельно-зеленого цвета. Корсаж был без спинки, но спереди доходил до самой шеи – с вырезами для обеих грудей. Но этим модельер не ограничился. Левая грудь Либ была обнажена, а правая казалась еще более обнаженной: ее покрывала прозрачная пленка, которая липла к коже и переливалась всеми цветами радуги при малейшем движении – а они у нас колышутся, какими бы крепкими ни были. У Элизабет они такие же крепкие, как и у меня, но колышутся от одного только дыхания, и этого хватает, чтобы по ней постоянно пробегали радужные переливы.

Ого-го!

Будь обе груди обнажены или же обе радужные, это не производило бы и четверти такого эффекта. Все дело в контрасте, от которого мужчины тут же примутся выть на луну.

Мой наряд был точно таким же, только обнажена была правая грудь.

Либ помогла мне одеться, и я поспешила на мостик, надеясь вернуться за десять минут до назначенного часа, чтобы она подвела мне брови и ресницы, Я не большая любительница косметики, да и она тоже, но брови и ресницы у нас почти незаметны без посторонней помощи, а случай предстоял торжественный.

Один из голубых светлячков Доры отвел меня к лифту, который доставил меня на мостик, где, как сказала мне Дора, я найду Лаз и Лор. Лаз заметила меня первой и издала громкий вопль, колотя себя ладонью по губам, – я решила, что так она выразила свою радость. Эти девчонки – поправка: женщины и ровесницы папе, но я воспринимаю их как девчонок – так же женственны, как и я, и понимают, чем можно пробудить в мужчине прекрасного зверя. Они мой наряд одобрили.

Мне всегда нравился этот мостик. Он напоминает мне «Стар трек», и я не удивилась бы, увидев здесь существо с острыми торчащими ушами. Или Нишель Николс в лучах цветных юпитеров.

– У меня здесь всегда слюнки текут. Вы когда-нибудь мне все здесь покажете? Ну пожалуйста!

Капитан Лор сказала:

– Конечно…

– …Но как насчет взаимной услуги…

– …Ведь мы ни разу не были…

– …На «Ае», а Дора говорит…

– …Что там замечательно, и когда…

– …С этим делом будет покончено и мы спасем маму Морин…

– …Нам можно будет туда заглянуть, как только Дора…

– …Будет на стоянке на Терциусе, а?

– Конечно, – ответила я. Ответила радостно, потому что теперь мне стало ясно: наше семнадцатичасовое отсутствие осталось незамеченным за ноль здешних секунд. Для Лор и Лаз вылазка еще только намечалась. Очевидно, их приятель еще ничего не сказал своим сестричкам. Наверное, еще не придумал, как будет врать, чтобы объяснить, почему он просидел запертый в туалете все время, пока мы делали дело. – При первой же возможности. Хотите прокатиться на «Ае»?

– Ох… А можно?

– Это решать не мне. Но я скажу, что тут может вам помочь. Подлижитесь к командору. Будьте с ней поласковее, понежнее. Спросите ее, нельзя ли звать ее «тетя Хильда», когда вы не на вахте, – это ей будет приятно. Она как кошка – приласкайте ее, не обижайте, и она замурлычет; толкните ее – и она вас оцарапает.

Они переглянулись.

– Так мы и сделаем. Спасибо.

– De nada, chicas…[122]

– Ты выучила галактический? – воскликнули они хором.

– Что? Нет. Может быть, просто случайно запомнила. Но меня прислали сюда по делу, а я вместо этого с вами болтаю. Командор просила засвидетельствовать свое почтение капитану и передать, что просит капитана Лорелею Ли Лонг и старшего помощника Ляпис-Лазурь Лонг прибыть к ней на обед в двадцать часов и оказать ей любезность одеться так же, как доктор Либби и доктор Дити – а это я, и я одета так, как должны одеться вы.

Капитан Лор ответила:

– …Конечно, придем; мы никогда не пропускаем обеда…

– …И всегда приходим в парадных нарядах, и это не значит…

– …Нагишом. Голыми надо работать…

– …Или спать. Но обед на «Доре» у нас считается…

– …Торжественным приемом, и поэтому мы должны разодеться, как полагается…

– …Вечернее платье, драгоценности, косметика, духи…

– …И мы сейчас примем ванну и переоденемся, но мы не сможем одеться, как ты…

– …Потому что мы уже выбрали себе наряды…

– …И уже поздно начинать сначала!

Я сказала:

– Послушайте, девочки, вы сами виноваты, что уговорили нас с Либ так одеться. Никто из нас не рвался, но мы пообещали. Командор узнала, что наденем мы с Либби, и решила, что мы все четверо, одинакового роста и масти, будем очаровательно выглядеть в одинаковых зеленых нарядах. Так что мы с Либ будем сидеть напротив вас, а мужчинам велено надеть парадные мундиры, чтобы не портить вид. Все ясно?

На их лицах появилось то самое глупое выражение, под которым они скрывают непоколебимую решимость. Лор сказала:

– Капитан свидетельствует свое почтение командору и сожалеет, что…

– Перестань! На этом корабле есть спасательная шлюпка?

– Да, – ответила Лор, – но…

– Но ты на этом корабле хозяйка. Да, я знаю. И я наделена даром предвидения. Я вижу для вас только два возможных варианта будущего. Ваш пиратский флаг в салоне?

– Да, но…

– Если вы мне скажете, где эта спасательная шлюпка, я принесу вам туда флаг и помашу рукой, когда вы отчалите, чтобы стать пиратами. Или же я увижу вас за обедом в нарядах из любой зеленой материи, какую вы найдете, скроенных наспех вот на этот манер и кое-как сметанных. Никаких драгоценностей. Никакой заметной косметики. Не думаю, чтобы вы могли подделать эти переливающиеся штуки, но если вы возьмете ту прозрачную прилегающую кисею, будет видно, что вы по крайней мере старались. Командор никогда не наказывает за неудачи, но она терпеть не может, когда кто-то даже не пытается. Передайте ответ через Дору. Я не могу быть у вас на посылках, у меня еще есть дела до обеда, а осталось всего сорок семь минут. Простите, капитан.