litbaza книги онлайнСовременная прозаХромосома Христа, или Эликсир бессмертия - Владимир Колотенко

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 165 166 167 168 169 170 171 172 173 ... 219
Перейти на страницу:

– Чем ты их так чаруешь? – спрашивал он Аню.

– Я же ничего не делаю, – улыбалась она, – вот смотрите…

И проводила процедуру за процедурой, неустанно, легко и просто, просто гениально. Ни одно из пересаженных Аней ядер не дало сбоя. Все яйцеклетки просто благоухали, светились, сияли… От экрана невозможно было оторвать глаза. И Жора, наконец, сдался.

– Ты, как всегда, оказался прав, – признался он мне, – без Ани мы бы сели в огромную лужу. Я приветствую твой выбор и поздравляю!

– А я поздравляю тебя с прозрением! – сказал я.

Кто же из них Иуда? Всегда нужно следовать мировым традициям. Двенадцать так двенадцать.

– Иуда – первый, – сказал Жора, – не было бы Иуды с его поцелуем…

– Да-да, – поддакнул я, – не было бы и христианства. Я помню.

Но если есть двенадцать, то должен быть и их пастырь. Тринадцатый. Или Первый! Это место мы оставили вакантным. Свято место! Мы были уверены, что оно не останется пусто. Кто нарушает традицию, у того всегда есть повод к оправданию своих неудач. Выбрав двенадцать, с пустым местом для первого, мы тем самым избавили себя от возможной унизительной процедуры оправдываться перед человечеством. И тем самым запретили себе даже думать о неудачах, отрезав все пути к отступлению. Итак – двенадцать!..

«В красном венчике из роз впереди Иисус Христос…»

– Я же просила, – тихо сказала Юля, – оставьте Христа.

Глава 14

Я говорю какие-то глупости, чтобы Юля не донимала меня никакими вопросами. Это случилось, и я никак не мог этому помешать. Ну никак! Я же был тогда на другом конце Земли. Молчать же было еще ужаснее.

– Хочешь выпить? – спрашивает Юля.

Никаким алкоголем эту боль не унять!

– Да, налей, пожалуйста…

Мне ужасна и эта ее забота: неужели так плох?

– Я побуду один…

– Конечно-конечно, – говорит Юля и никуда не уходит.

Терять – это самое ужасное, что можно испытывать в этой жизни.

– Спасибо, – говорю я, сделав глоток, и беру ее руку.

Юля стоит рядом молча, и этого мне достаточно, чтобы не сойти с ума.

– Скажи, – спрашиваю я, – разве я мог предупредить это зло?..

– Не мог, – твердо говорит Юля.

Массивный граненый стакан опустошается теперь одним большим глотком до самого дна.

– Хорошо, что ты… – произношу я, – что ты…

– Молчи, – говорит Юля, сжимая мою руку, – просто молчи…

Что смерть, думаю я, умрем мы все… Не страшно умереть самому, страшно терять…

То, что я могу вот так на огромной скорости сбить перила моста и рухнуть вместе с машиной в сверкающий далеко внизу Гудзон, меня нисколечко не волнует: дело сделано!

Но, может быть, это и не Гудзон? Я же не сплю! Ведь мне это не снится!

Будет ли наша Пирамида принадлежать и аристократам? Чтобы ответить на этот вопрос, я рассказываю историю об одном, приговоренном к смерти аристократе, который по пути к месту казни попросил дать ему перо и бумагу, чтобы что-то там записать…

– Да-да, – говорит Юлия, – я об этом где-то читала, то ли у Вольтера, то ли у Ларошфуко…

– У Фриша, – говорю я.

– Может быть, – говорит Юлия, – я только не помню…

– Записка никому не была адресована, – говорю я, – он записал, что-то важное для себя. Чтобы не забыть. Обыкновенная заметка на память…

– Что из этого следует? – спрашивает Юлия.

– Ничего. Просто вспомнилось. Что же касается аристократов, то они, как и все остальные, не осененные Духом, далеко не совершенны.

– Среди них могут быть и уроды, и убийцы, и поэты…

– Ты звонила своему князю Альберту?..

– Зачем?.. Да! Позвони Ане, она злится…

Глава 15

На Стаса была возложена особая ответственность: его матки не должны дать ни малейшего сбоя! Небольшая поломка, изменение режима беременности – и все могло рухнуть в тартарары.

Я тоже старался изо всех сил, чтобы ни у кого из команды, а это человек семнадцать отборных специалистов, профессионалов самого высокого класса, чтобы ни у кого из них не возникло сомнений относительно своей роли в общем деле. В своих я был уверен, как в самом себе. Они составляли костяк команды, и о них нечего было беспокоиться. К сожалению, мне не удалось разузнать остальных, хотя все они прошли отборочные тесты на профпригодность и добродетельность. Но что творится в душе всегда улыбающегося индуса Джавахарлала или вон того американизированного китайца Чана никому знать не дано. Чужая душа – потемки, к этому добавить нечего. Приходилось рассчитывать на те штудии, что мы проводили с каждым из них и на волю Бога и на все совместные усилия. Я – не маг, не волшебник, хотя многое могу предсказать и предвидеть. Интуиция для ученого – как инстинкт для животного. Она редко подводит и почти всегда определяет выбор правильного решения. К тому же, я всегда руководствуюсь здравым смыслом. Как может прийти в голову, что твой опыт выбора, так сказать, товарищей по оружию однажды может тебя подвести? Никогда! Эта уверенность окрыляет, и все сомнения разлетаются в пух и прах. Если бы мне тогда сказали, что Жора вдруг вздумает жениться на Нефертити (он сам, без помощи Ани и Юры, выпестовал, взлелеял и вырастил в своем индивидуальном боксе клон любимой царицы), я бы рассмеялся тому в глаза. Не могу сказать, как бы я себя вел, но, во всяком случае, не стал бы настаивать на том, чтобы он относился к клону, как к собственному ребенку. Само собой разумеется, что клонированная Нефертити, даже если она красавица и царица, не может быть предметом твоих мыслей и искушений. Когда ты занят спасением человечества, никакая блажь не должна сходить тебе с рук, даже если ты – самый выдающийся сноб, даже если ты Жора – человек без правил и комплексов.

Глава 16

Капризничали геномы Хаммурапи и Эхнатона. Это и понятно. Биополе Хаммурапи Юра создавал, используя каменную стелу с его законами общежития. 282 наставления. С каждым из них пришлось повозиться, чтобы составить окончательный электронный образ царя. Психологические характеристики фенотипа все время отсвечивали фиолетовым. Было ясно, что гений Хаммурапи не нуждался в корректировке, но по этому фиолетовому полю шла насыщенная черная полоса. Черная с красными крапинками. Что это? Мы ломали головы до тех пор, пока Жора однажды, проснувшись среди ночи, не выкрикнул:

– Это же его конец!

Мы тупо потирали сонные глаза: что значит «его конец»?

– Его же кокнули, – убежденно произнес Жора, – как и всех царей.

Мы не знали последних дней Хаммурапи. Никто ничего не мог сказать по этому поводу. Мы знали, что черные полосы в аурах биополя обозначали насильственную смерть их носителей. Каждый без исключения, кто был убит, скажем, Архимед, Цезарь, Наполеон или Джордано Бруно, все они имели эти роковые черные отметины в своих аурах. У Джордано Бруно, правда, полоса была не черной, а горяче-красной, как и полагается при сожжении. Как и у Жанны д'Арк. Что означали красные вкрапления в черную полосу Хаммурапи мы не знали.

1 ... 165 166 167 168 169 170 171 172 173 ... 219
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?