А еще через месяц после этого замечательного события профессор Попов сообщил прессе:

– Я самым внимательным образом изучил результаты поистине титанической работы господ Холла и Петрова – генетиков, известных, наверное, теперь всему миру. Последний их отчет оказался самым подробным и убедительным, по сравнению с теми документами, которые исследователи считали нужным обнародовать ранее. Последняя их экспертиза обнаружила удивительнейшую вещь. Я бы даже сказал – сенсационную! Оказалось, что митохондрическая ДНК великого князя Георгия Александровича и ДНК скелета № 4, предположительно императора Николая II, абсолютно совпадают! По всем параметрам. Сходства между геномами обоих больше, чем бывает даже у однояйцевых близнецов. Но это еще не все. В митохондрической ДНК Георгия Александровича обнаружено мутационное изменение. И точно такая же мутация обнаруживается у скелета № 4. Если это простое совпадение – как говорится, так карты вышли, – то надо знать: статистически подобное случайное совпадение возможно только раз в 1000 000 лет. Вероятность настолько мала, что на нее не стоит рассчитывать…

Тобольск, 24 апреля 1918 г.

Воистину Воскресе!

Моя хорошая Машка душка! Ужас, как мы были рады получить вести, делились впечатлениями! Извиняюсь, что пишу криво на бумаге, но это просто от глупости. Как вы все? Видишь, как всегда, слухов количество огромное, ну и понимаешь трудно и не знаешь, кому верить и бывает противно т. к. половину вздор. А другого нет, ну, и поэтому думаем верить. Кл. Мих.[137] приходит сидеть с маленьким. Алексей ужасно мил как мальчик и старается… Мы завтракаем с Алексеем по очереди и заставляем его есть, хотя бывают дни, когда он без понукания ест. Мысленно все время с вами, дорогими. Ужасно грустно и пусто, прямо не знаю, что такое. Крестильные кресты[138], конечно, у нас, и получили от вас известие, вот Господь поможет и помогает.

Ужасно хорошо устроили иконостас к Пасхе, все в елке, как и полагается здесь, и цветы. Снимались мы, надеюсь, выйдет. Я продолжаю рисовать, говорят – не дурно, очень приятно. Качались на качелях, вот когда я падала, такое было замечательное падение!.. Да уж! Я столько раз вчера рассказывала сестрам, что им уже надоело. Но я могу еще массу раз рассказывать, хотя уже некому. Вообще мне вагон вещей рассказать вам и тебе. Мой Джимми проснулся и кашляет, поэтому сидит дома, шлет поклоны. Вот была погода! Прямо кричать можно было от приятности. Я больше всех загорела, как ни странно, прямо арррапка! А эти дни скучные и некрасивые, холодно, и мы сегодня утром померзли, хотя домой, конечно, не шли… Очень извиняюсь, забыла Вас Всех моих любимых поздравить с праздниками, целую не три, а массу раз Всех. Все тебя, душка, очень благодарят за письмо.

У нас тоже были манифестации, ну и вот – слабо.

Сидим сейчас как всегда вместе, не достает тебя в комнате… Конечно, извиняюсь, что такое нескладное письмо. Понимаешь, мысли несутся, а я могу все написать и кидаюсь на что в башку влезет. Скоро пойдем гулять, лето еще не настало и ничего не распустилось, очень что-то копается.

Так хочется вас увидеть, знаешь – грустно! Уходила гулять, ну вот и вернулась. Скучно и ходить не выходит, качались. Солнце вышло, но холодно и рука едва пишет.

Милые и дорогие, как Вас жалеем! Верим, что Господь поможет – своим!!! Не умею и не могу сказать, что хочу, но вы поймете, надеюсь.

Приветы передали в точности, и Вам большое спасибо и тоже самое. Как тут приятно, все время благословляют почти во всех церквах, очень уютно получается.

Вчера мы ходили смотреть свиней маленьких. В нашем садике грязь, но сейчас подмерзло. Так скучно, от Кати нет известий ужас как давно. Вот был смех с дороги. Это надо будет лично рассказывать и посмеяться. Только что пили чай. Алексей с нами и мы столько сожрали Пасхи, что собираюсь лопнуть.

Когда мы поем между собой, то плохо выходит, т. к. нужен четвертый голос, а тебя нет, и мы по этому поводу острим ужасно. Ужасно слабже, но есть и смешные анекдоты. По вечерам сидим, вчера гадали по книгам. Тебя и вас поцеловать и многое т. п. не буду распространяться, а Вы поймете.

Ну, кажется, достаточно глупостей написала. Сейчас еще буду писать, а потом почитаю, приятно, что есть свободное время.

Пока до свидания. Всех благ желаю Вам, счастья и всего хорошего, постоянно молимся за Вас и думаем, помоги Господи. Христос с Вами, золотыми. Обнимаю очень крепко всех… и целую!»[139]

Поставив точку, Анастасия сложила письмо вчетверо, вложила его в конверт и, лизнув клеевую полоску, запечатала. Лизнула и марку и налепила ее, как положено, в правый верхний угол. Марка была маленькая, с тускло напечатанным рисунком развернутого красного знамени, на котором написано белыми большими буквами «Р.С.Ф.С.Р.» Цена обозначена не была.

Она подумала и написала адрес: «Екатеринбург, Уральский облисполком для Романовой Марии Николаевны от Романовой Анастасии Николаевны из Тобольского Дома свободы». Так посоветовал направлять письма отец, приславший сразу по прибытию в Екатеринбург коротенькую записку, заверяя, что это самый надежный путь. Пока заверения не подтвердились: Анастасия отправила уже два письма, но ответов не было, впрочем, вряд ли и могли быть, потому что прошло только шесть дней.

Потом она долго смотрела в окно, на голые ветки деревьев. Кое-где ветки были окутаны зеленоватой дымкой – распускались почки. Весна такая же здесь, как и дома в Петрограде или в Царском. Дорога была черной и раскисшей, через нее перебиралась толстая дымчатая кошка из дома напротив. Она тяжело перепрыгивала через лужи и после каждого прыжка останавливалась и брезгливо отряхивала лапы. Вдруг остановилась, ощетинилась, зашипела, раздула хвост трубой, развернулась и помчалась обратно, не разбирая дороги. Из подворотни «Дома свободы» выскочил Джой, спаниель Алексея, и помчался за своим извечным врагом. Анастасия знала, что он никакого вреда кошке принести не мог – у спаниелей челюсти устроены так, чтобы они могли только приносить хозяину дичь в целости и сохранности, не повредив. Но кошка об этом, вероятно, не знала и предпочла забраться на первое же дерево. Там она устроилась на толстом суку и принялась спокойно и обстоятельно чистить свою дорогую шубку, которая немножко испачкалась во время бегства. Простачок Джой бегал вокруг дерева, лаял до захлеба и все пытался подпрыгнуть повыше, но у него ничего не получалось, потому что Джой за последнее время невероятно разжирел. Алексей жаловался, что пес стал шляться по помойкам и жрать там все подряд. Никто в округе спаниеля не трогал, даже мальчишки: все знали – это «царская собака», значит, вечно голодная. Всем также давно было известно, что Романовы сильно нуждаются – опять задолжали всем, кто был способен был дать взаймы. Анастасия как-то подслушала, как повар Харитонов и генерал-адъютант Долгоруков говорили родителям: «Больше нигде в долг не дают. В мясной лавке тоже сказали, в последний раз отпускают».