Там он увидел, что окончательно разбуженный мальчик-лакей зажигает свечи в подсвечниках. Значит, постояльцы стали уже просыпаться.

– Мне послышалось, или кто-то сейчас вышел? – спросил Варан, ставя на столик ненужную уже лампу.

– Да, господин, – с готовностью ответил мальчик. – Ваш спутник, пожилой господин. Он только сейчас вышел на улицу.

Это было удивительно. Каладиус, который обычно любил поспать, встал так рано, да ещё и пошёл на улицу, где, судя по всему, был нешуточный мороз. Заинтригованный Варан быстро поднялся в свою комнату, чтобы одеться потеплее. Пашшан уже не спал.

– Знаешь, зачем ушёл твой господин? – поинтересовался Варан, на что баинин отрицательно покачал головой.

Одевшись, Варан вновь спустился вниз. За ним тенью последовал верный Пашшан. На улице были потёмки; уличные фонари отвоёвывали у дышащей холодом темноты лишь небольшие шарики пространства. Тем не менее, проследить маршрут Каладиуса было не так сложно – за ночь выпало немного снега, так что следы были видны очень чётко. И вели они за угол.

В конце концов след привёл мастера Теней и баинина на задний двор, где уже стоял их экипаж, над которым на славу поработал каретник. Здесь, благодаря свету нескольких ручных фонарей, расставленных рядом с рыдваном, Варан увидел великого мага, который наносил на стенки кареты какие-то здоровенные руны краской, цвет которой при подобном освещении казался оранжево-красным.

– Что вы делаете, мессир? – поинтересовался Варан, подходя ближе.

– А, я так и знал, что вы уже не спите, друг мой, – отозвался Каладиус. – Да вот, делаю то, что должен был бы сделать раньше, если бы додумался до этого.

– Защитные руны?

– В некотором роде, – кивнул Каладиус, не отрываясь от работы. – Правда, наложить настоящие магические руны – дело долгое и хлопотное, но нам это и не нужно. Достаточно будет, если люди будут сразу понимать, что в этом экипаже путешествуют маги. Надеюсь, это позволит избежать нежелательных встреч.

– Боитесь повторения вчерашних событий?

– Не боюсь, – возразил маг. – Просто не хочу, чтобы они повторились.

– Думаете, такое возможно?

– Друг мой, в эти края разорение пришло всего несколько месяцев назад, но этого было достаточно, чтобы кое-кто потерял человеческий облик. А представьте теперь, что сейчас творится в землях, которые разорялись войной уже долгие годы!

– Да, я понял вас, мессир. Что ж, это отличная идея! Вам требуется моя помощь?

– Если бы требовалась, друг мой, я бы сразу пришёл к вам. Идите, отдыхайте, пока есть возможность. А ты, Пашшан, будь добр приготовить завтрак. Ничто так не возбуждает аппетит, как утренняя работа на свежем воздухе!

Без малейших возражений оба направились к чёрному ходу, который выходил сразу на задний двор. Дверь оказалась не заперта, так что они сразу оказались на кухне. Местный повар уже знал повадки своего странного постояльца, поэтому беспрепятственно выделил для Пашшана всё, на что он указал своим узловатым пальцем.

Варан же, попросив ещё кофе, отправился в гостиную, где уже разгорался камин. Совет Каладиуса был хорош – покуда ещё было время для отдыха, им не стоило пренебрегать. Погрузившись в мягкое кресло и протянув к огню озябшие ноги, Варан блаженно вздохнул и прикрыл глаза.

Глава 52. Труон

Благодаря сильным морозам лёд на реке уже достигал почти футовой толщины, поэтому вполне мог выдержать рыдван. Поскольку дальнейшее путешествие должно было проходить по льду, припорошённому снегом, а не по перемешанной грязи, трёх тяжеловозов выпрягли и продали, оставив ту тройку, что была куплена изначально. Также продали и верховых лошадей, поскольку обратно предполагалось возвращаться в этом же экипаже. Скорее всего, Труон замёрз уже до самого Латиона, а если и нет, то вскоре замёрзнет наверняка.

Морозным солнечным утром путешественники садились в рыдван с разными чувствами – большинство, конечно же, с радостью, но вот Каладиус был хмур. Он ворчал, что его замечательный экипаж теперь будет больше похож на городской рынок, где из-за столпотворения будет не повернуться, но это, разумеется, было большим преувеличением, да и никто уже не воспринимал это ворчание всерьёз.

Единственный, кто был обречён мёрзнуть и дальше, был Пашшан. Он оставался бессменным возницей, и хотя Кол предлагал свои услуги, маг решительно отверг их. Специально для баинина был подыскан один из тех тёплых медвежьих тулупов, в которых обычно коротают зимы возницы и ямщики всей северной Паэтты. Кроме того, из специально заказанных ингредиентов Каладиус изготовил мазь, которой велел баинину натирать лицо, кисти рук и ступни ног. Она должна была предотвратить новые случаи обморожения.

Передвижения по замёрзшему Труону были для Палатия обычным делом. Правда, Солана, как ни вглядывалась, так и не увидела те удивительные большие сани с парусами, о которых рассказывала Аффа – вероятнее всего это было не более чем выдумкой, столь характерной для провинции. Однако обычных саней с запряжёнными в них лошадьми хватало.

Конечно, великолепный экипаж Каладиуса весьма выделялся на общем фоне как размерами, так и довольно уродливо смотрящимися на нём рунами. Издали казалось, что это городские сорванцы изрисовали богатую карету из шалости. Однако, как только взгляд уже мог различить очертания рун, подобные мысли испарялись сами собой, равно как и насмешливая ухмылка стиралась с лиц. Замысел великого мага, кажется, вполне работал – его экипаж вызывал определённое боязливое почтение среди встречных ездоков.

Бин был немного удивлён тем фактом, что путешествие по льду не было подобно путешествию по гладкому зеркалу. Поверхность замёрзшего Труона оказалась довольно бугристой из-за намёрзшего снега и множества трещин. Да и сам лёд был каким-то немного ребристым, словно волны реки замерзали прямо на лету. Поэтому широкие полозья саней издавали постоянный шум – какой-то хруст пополам с множеством разных стуков и скрежетом, а сам рыдван то и дело трепетал мелкой дрожью.

Хотя, конечно, даже несмотря на это, парню не приходило в голову жаловаться, так же как и Колу с Вараном. Они блаженствовали, сидя на мягких сидениях в благовонном тепле. Лишь Каладиус не упускал случая попенять своим товарищам за столь вопиющее снижение комфортности его существования.

Законодателями разговоров в экипаже, конечно же, были Каладиус и Солана. Они почти без умолку разговаривали на различные темы, малопонятные и оттого необычайно скучные для остальных. Однако, когда Бин предложил сменить тему, чтобы в разговоре было интересно принимать участие и остальным, Каладиус, недолго думая, предложил парню перебираться к Пашшану, раз уж здесь, внутри, ему скучно. Естественно, это тут же прекратило всяческие поползновения со стороны Бина и других.

– Чувствуете ли вы, дорогая? – осведомился Каладиус уже