берег, он был мокрым с головы до ног. Тут он заметил, что кинжал его лежит на дне ручья и лезвие ярко блестит при свете месяца. У Сун наклонился, чтобы достать его, и снова свалился в ручей.

В это время из-за забора, тянувшегося вдоль ручья, появилась толпа. Впереди шел высокий мужчина с палицей в руках, в войлочной шапке и стеганом шелковом халате цвета пуха гусенка. За ним следовало десять человек с колами и граблями. Увидев лающую собаку, они заглянули в ручей, и один из них воскликнул:

– Да никак в воде барахтается тот самый проклятый монах, который избил нашего младшего господина! Старший господин взял с собой десятка два работников и пошел искать его в кабачок, а монах, оказывается, здесь!

Тут к ним подошел парень, тот самый, которого избил У Сун. Он успел уже переодеться и держал в руке меч. За ним шло человек тридцать поселян, вооруженных копьями и палками. С криками и свистом они искали У Суна. Подойдя поближе и увидев У Суна, который все никак не мог выбраться из воды, парень сказал высокому детине в желтом стеганом халате:

– Вот этот самый разбойник-монах и избил меня.

– Давайте отведем негодяя в усадьбу, а там уж как следует допросим и вздуем его, – предложил детина в желтом халате и, обернувшись к поселянам, приказал:

– Ну-ка, беритесь живей!

Все бросились к ручью.

Бедный У Сун все еще не протрезвился и был не в состоянии защищаться. В тот момент, когда он пытался выкарабкаться из воды, его схватили, выволокли за ноги и потащили за стену к большой усадьбе, двор которой был окружен выбеленным забором и высокими соснами и ивами.

У Суна втащили во двор, сорвали с него одежду, отобрали кинжалы и узел, за волосы подтащили к иве и привязали. Затем принесли связку прутьев и начали избивать. В эту минуту из дома вышел человек и спросил:

– Кого это вы опять избиваете, друзья?

Все почтительно сложили руки, и детина в желтом халате сказал:

– Учитель, разрешите вам сказать. Сегодня мой брат с четырьмя приятелями пошел в кабачок около дороги выпить вина, а этот проклятый монах затеял ссору, избил брата, поранил ему лицо и голову и бросил его в ручей, так что брат мой чуть было не замерз. Хорошо еще, что приятели помогли ему спастись. Дома он переоделся и, взяв с собой людей, отправился искать монаха. А этот негодяй съел все мясо, выпил вино, а потом пьяный свалился в ручей у ворот усадьбы. Вот мы и притащили его сюда, чтобы проучить как следует, и тут уже разглядели, что это не настоящий монах: на лице у него выжжено клеймо из двух иероглифов – «Золотая печать». Вор прикрывал их волосами. Конечно, это сбежавший преступник; мы допросим его и сдадим властям.

– Незачем нам допрашивать, – произнес его брат. – Этот чертов разбойник всего меня искалечил, и теперь мне нужно месяца два, чтобы поправиться. Лучше сразу убить этого злодея и сжечь его труп. Тогда я буду считать свою обиду отомщенной.

С этими словами он схватил прутья, собираясь снова бить У Суна, но подошедший сказал:

– Дорогой друг, погоди! Дай-ка мне сперва посмотреть на него. Кажется мне, что он хороший человек.

У Сун уже немного пришел в себя и стал понимать, что происходит вокруг. Он не проронил ни слова и лишь закрыл глаза, ожидая, что его опять начнут избивать. А тот, кто спас У Суна от побоев, подошел к нему сзади и, взглянув на его спину, сказал:

– Странно. На спине у него еще не совсем зажившие раны.

Затем он зашел спереди, откинул волосы со лба У Суна и, пристально поглядев на него, воскликнул:

– Да ведь это же мой младший брат У Сун!

Тогда У Сун открыл глаза и, взглянув на стоявшего перед ним человека, сказал:

– Неужели это вы, мой старший брат?

– Сейчас же освободите его, – крикнул тот, – это мой младший брат.

Детина в стеганом халате цвета желтого гусенка и избитый парень испуганно спросили:

– Как может быть этот монах вашим братом, учитель?

– Да ведь это У Сун, который убил тигра на перевале Цзинянган и о котором я вам так много рассказывал. А теперь я и сам не знаю, как он стал странствующим монахом.

Услышав это, братья тотчас же развязали У Суна, принесли ему переодеться и, поддерживая под руки, провели в парадный зал.

У Сун остановился, чтобы поклониться своему старшему другу, но тот, поддерживая У Суна, с тревогой и радостью в голосе сказал:

– Дорогой брат, ты еще не совсем протрезвился. Давай сядем и побеседуем.

Тогда У Сун взглянул на говорившего и радость охватила его. Хмель постепенно стал проходить. У Сун попросил горячей воды, помылся, немного перекусил и почтительно поклонился своему другу.

Человек этот был не кто иной, как Сун Цзян, известный также по имени Сун Гун-мин из уезда Юньчэн.

– А я думал, дорогой брат, что вы живете в поместье сановника Чая. Как же вы очутились здесь? – спросил У Сун. – Не во сне ли я все это вижу?

– После того как мы расстались с тобой, – отвечал Сун Цзян, – я прожил в поместье еще полгода. Не получая из дому никаких вестей и опасаясь, что отцу приходится трудно, я отправил домой своего брата Сун Цина. Он написал мне, что в судебном деле отцу оказывают большую помощь командиры Чжу Тун и Лай Хэн и что моих родственников больше не беспокоят. Меня же до сих пор разыскивают и хотят арестовать, о чем повсюду расклеены приказы. Но прошло уже много времени, и теперь опасность не так велика. Здесь живет почтенный человек по имени Кун. Много раз отправлял он к нам домой людей справиться обо мне. Узнав, что мой брат Сун Цин возвратился к отцу, а я остался у сановника Чая, почтенный Кун прислал за мной, и я переехал в его поместье. Место это называется Байхушань – гора Белого Тигра. У Куна есть сыновья. Младший Кун Лян, по прозвищу Огонь, очень вспыльчив и любит затевать ссоры. Старший, тот, что в стеганой желтой одежде, его брат Кун Мин, по прозвищу Комета. Вот они-то и хотели отделать тебя. Они любят фехтовать на пиках и палицах. Я подучил их немного, и теперь они называют меня учителем. Живу я здесь уже полгода и не сегодня-завтра собираюсь переехать в крепость Цинфын. Еще в поместье сановника Чая довелось мне узнать, что ты убил огромного тигра на