– Какая дорога ведет к горе Эрлуншань и к городу Цинфын?

– Это дороги разные: дорога на запад – к горе Эрлуншань, дорога на восток – к городу Цинфын, который находится как раз за горой Цинфын.

Тогда Сун Цзян сказал У Суну:

– Ну, дорогой брат, сегодня мы должны с тобой расстаться. Выпьем на прощанье!

– Я провожу вас немного, а потом пойду своей дорогой, – промолвил У Сун.

– Нет, не делай этого, – возразил Сун Цзян. – Правильно гласит древняя поговорка: «Провожай гостя хоть за тысячу ли, а расставаться все же придется». Лучше отправляйся прямо отсюда – раньше придешь на место. В стане воздерживайся от вина. Если выйдет императорский указ о помиловании, уговори Лу Чжи-шэня и Ян Чжи явиться с повинной. Вас назначат охранять границу, и вы с оружием в руках добудете себе славу, оставите почетное имя потомству и не зря проживете свою жизнь. Я же человек преданный, но ни к чему не способный, и вряд ли сумею выдвинуться. А вот такой герой, как ты, дорогой брат, может совершить великие дела. Крепко запомни мои слова. Мы еще когда-нибудь встретимся с тобой.

У Сун внимательно выслушал наставления Сун Цзяна. Они зашли в кабачок, выпили по нескольку чашек вина, расплатились и ушли. На окраине города, у развилки дорог, У Сун четыре раза низко поклонился своему другу. Сун Цзяну так тяжело было расставаться с У Суном, что он прослезился и еще раз повторил:

– Дорогой брат! Не забывай моих слов: воздерживайся от вина, не затевай ссор, береги себя.

И У Сун пошел на запад.

Запомните, читатель, что У Сун отправился на гору Эршань в горный стан Лу Чжи-шэня и Ян Чжи. Но сейчас мы об этом говорить не будем, а вернемся к Сун Цзяну, который пошел на восток к горе Цинфын и всю дорогу не переставал думать об У Суне. Так он шел несколько дней и наконец увидел вдали высокую гору причудливой формы, покрытую густым и высоким лесом. Сун Цзян очень обрадовался и, не сводя с нее глаз, заспешил вперед. Незаметно прошел он еще несколько переходов и даже забыл спросить у встречных, где можно остановиться на ночлег. Приближался вечер, и Сун Цзян с беспокойством подумал: «Будь сейчас лето, я провел бы ночь где-нибудь в лесу, но ведь сейчас глубокая зима, по ночам дует ледяной ветер. А вдруг появится какой-нибудь лютый зверь – тигр или барс? Разве справлюсь я с ним? Тут не долго и погибнуть».

Так размышляя, он торопливо шагал по узенькой тропинке на восток. Прошло два часа, на душе у Сун Цзяна стало тревожно. Совсем стемнело, и теперь он не видел даже дороги у себя под ногами. Неожиданно он наткнулся на веревку, в кустах зазвенел медный колокольчик, и сейчас же из засады выскочили человек пятнадцать разбойников. С криками налетели они на Сун Цзяна, отобрали у него меч и узел с вещами, повалили на землю и связали. А затем зажгли факелы и повели Сун Цзяна на гору. Он следовал за ними, тяжко вздыхая. Скоро его привели в разбойничий стан. Оглядевшись при свете факелов, он увидел высокий частокол. Сун Цзяна ввели в помещение, где стояли три кресла, покрытые тигровыми шкурами. За этим домом находилось еще какое-то большое строение.

Сун Цзяна так связали, что он был похож на голубец с начинкой из рисовой каши, завернутый в лист лотоса; пленника привязали к деревянному столбу, и он слышал, как разбойники разговаривали между собой:

– Предводитель только что заснул. Сейчас докладывать ему не стоит. Подождем, пока он протрезвится, придет сюда и сам вырежет сердце и печень этого быка. А мы сварим из них суп на похмелье да еще полакомимся свежим мяском.

Сун Цзян, прислушиваясь к этому разговору, думал про себя: «И все это я терплю лишь за то, что убил какую-то шлюху. Кто бы мог подумать, что меня ждет такая злая судьба!»

Разбойники зажгли свечи, стало светло как днем. Все тело Сун Цзяна онемело, он почти ничего уже не чувствовал и не мог пошевелиться, а лишь огляделся и поник головой, тяжело вздыхая.

Время подходило к третьей страже, когда за своей спиной он услышал шаги и голоса разбойников:

– Предводитель проснулся.

Они сняли нагар с фитилей ламп, чтобы было светлее. Сун Цзян украдкой взглянул на предводителя. На голове его была повязка с рогом, похожим на шишку на голове у гуся, а поверх повязки – красная шелковая косынка. Одет он был в стеганый шелковый халат цвета красного финика. Предводитель сел в среднее кресло, покрытое тигровой шкурой.

Этот удалец по фамилии Янь, по имени Шунь и по прозвищу Золотистый Тигр был родом из Лайжоу, провинции Шаньдун. Когда-то он торговал лошадьми и овцами, но потерял все свое богатство, ушел в леса и занялся разбоем. И теперь этот самый Янь Шунь, проспавшись после выпивки, сел на почетное место и спросил:

– Ну, молодцы, где вам удалось достать этого быка?

– Мы сидели в засаде за горой, – отвечали те, – и услышали, что в лесу зазвенели колокольчики. Этот бык шел один с узлом на спине и, споткнувшись о веревку, упал. Мы схватили его и притащили к тебе, предводитель, чтобы сварить из него суп на похмелье.

– Прекрасно, – произнес предводитель. – Позовите сюда двух других главарей, и мы вместе съедим его.

Спустя некоторое время вошли еще двое удальцов и сели в кресла, стоявшие по бокам. Тот, что сел слева, был низкорослый, с короткими руками и ногами, но большие глаза его так и сверкали. Это был Ван Ин, родом из Лянхуайя. Среди вольного люда он был известен под кличкой Коротколапый Тигр. В прошлом Ван Ин был возчиком. Однажды его нанял купец, и у Ван Ина разгорелись глаза на богатый груз. Воспользовавшись случаем, он ограбил купца. Потом это дело открылось, и Ван Ина посадили в тюрьму. Но ему удалось бежать на гору Цинфын, где он вместе с Янь Шунем занялся разбоем.

Молодец в темно-красной косынке, справа от Янь Шуня, по фамилии Чжэн, по имени Тянь-шоу, происходил из Сучжоу, провинции Чжэцзян. Он был красив, высок, худощав и широк в плечах; борода и усы у него росли клином. За красоту и белизну лица Чжэн Тянь-шоу прозвали Белолицый Господин. Раньше он был серебряных дел мастером, но еще с детства пристрастился к военным упражнениям и в конце концов ушел к удальцам в зеленые леса. Проходя мимо горы Цинфын, он повстречался с Коротколапым Тигром Ваном