Б: Ну, Лена – мудрая женщина[237]. Конечно же, я бы точно так же ответила: самый счастливый период в моей жизни был тогда, когда мы были свободны от денег, от каких-то постов. Когда мы были сами собой.

А: Если бы сейчас снова начинать, от чего бы ты пыталась уберечь Бориса?

Б: Я бы точно его не пустила в политику. В Кремль я бы ему закрыла дорогу. Абсолютно.

А: Удалось бы, ты считаешь?

Б: Да. Я очень жалею, что не могла это сделать. И жалею о том, что не могла даже сейчас уберечь его, потому что все произошло в моем доме, и меня это выбило из колеи на целый год. Я никак не могла с этим смириться. Мне казалось, что сейчас, когда он в моем доме, все в моих руках, я могу уберечь его от всего, тем более что он восстановился после суда. Мне было очень тяжело, Петя, привести его в чувство после этого. И когда мне это удалось, я немножко вздохнула – и тут все это произошло. Это мне не дает покоя до сих пор. Что я недосмотрела? Где была моя ошибка?

А: Ты очень его любила и любишь. Это только подчеркивает, что, конечно, Борис при всех сложностях прожил удивительно счастливую, яркую жизнь. Ты сама вспоминала, как он говорил, что прожил жизнь, которой хватит на пять человеческих жизней. Может быть, просто у каждого есть определенный лимит того, что ему отпущено в ощущениях, в наслаждениях, в боли, в страхе. И он подошел к этому пределу. Он прожил феноменально яркую жизнь. Такой жизни можно только завидовать, несмотря на трагический конец.

Б: Я хочу сказать, что я очень счастливая женщина, потому что мне довелось встретить в жизни Бориса и прожить с ним такую яркую жизнь, незабываемую, встретить очень много достойных людей и вообще прожить всю эту революцию, которая случилась в 90-е годы, быть свидетелем событий. Я ни о чем не жалею, кроме одного: что его нет в живых. Потому что сколько бы он еще сделал хорошего, может быть, да? И неизвестно, как бы все повернулось в будущем.

Мне его не хватает. Как человека, близкого друга рядом, с которым можно было бы разговаривать о многих вещах. И, конечно же, о детях, потому что это нас с ним связывало долгие годы. И детям его очень не хватает. Всем его детям, потому что такого отца у них больше не будет никогда. И как им с этим жить? Очень трудно.

Дарья К. (род. 1988) – модель. Была помолвлена с Борисом Березовским в 2010 г.

Авен: Даша, ты была последней любовью Бориса, он тебе делал предложение. Если бы не его нечаянная смерть, ты, может, и стала бы его женой.

Даша: Я думаю, что нет. У меня была возможность стать его женой, когда он был еще жив. Я сама для себя решила этого не делать.

А: Расскажи, как ты с ним познакомилась, – в том формате, как ты считаешь нужным рассказывать.

Д: О боже!.. (Смех.) То есть для всей страны рассказать, как обычно знакомятся с такими людьми? Через добрых теть-фей, которые знакомят? Ну хорошо: он связался со мной, можно так сказать, через модельное агентство. Он хотел познакомить меня не персонально с собой, а, в частности, с главой Белоруссии.

А: Александром Лукашенко?

Д: Да, с главой соседней республики. Но когда я прилетела, он настолько влюбился, что пожадничал и решил уже меня с ним не знакомить.

А: То есть какую-то другую девушку он сразу отправил в Москву?

Д: Ну да, там была девушка из Латвии, ее звали Санта, и она еще прилетела со своей подругой – он послал за ней свой борт. И такая она счастливая прилетела, и счастье ее недолго длилось. Собственно, через полтора часа он уже держал мою руку и извинялся перед ней и ее сестрой, говорил: “Вот бывает, это любовь с первого взгляда”. Это, я думаю, было в его стиле.

А: Это в его стиле, да. Он действительно влюбился, это же не шутка и не игра. Какое он на тебя впечатление произвел? Ты знала, кто такой Березовский вообще?

Д: Фамилию, конечно, слышала. Какой-то преступник, уехавший с миллиардами из России в Лондон.

А: Для девушки это неплохая характеристика, вообще говоря.

Д: Ну да, возможно. Меня все-таки испугало, что он эмигрант и его Интерпол разыскивает. Я думаю: “Господи, куда я вляпалась-то!” – такая была первая мысль. Но, собственно говоря, с ним-то у меня ничего и не должно было быть. Я помню его улыбку – все 32 или сколько там зубов. Я вспомнила сразу картинку из Forbes, как он числился в России не помню на каком месте в списке миллиардеров.

Он очень позитивный, веселый был, сразу меня потащил кататься на каких-то квадроциклах по лесу, по этим белорусским рощам. По каким-то корням, по колеям. Я застряла. Мне было тяжело с непривычки эту штуку держать хрупкими ручками. Господи, когда мы закончили это путешествие, я подумала: наверное, это он меня испытывает на прочность. Так наш день прошел. А вечером мы стали говорить о политике, конечно. Мы много говорили о политике.

А: Это его качество привлекало к Борису и женщин, и мужчин – когда он с тобой встречался, он действительно сразу рассказывал о том, что его больше всего волнует, потому что он искренне этим жил. Он говорил о политике, о серьезных вещах, совершенно не понимая и не думая, с кем разговаривает. У вас было то же самое, да?

Д: Ну, наверное, да. Но я-то на самом деле интересовалась этими вопросами. И он, наверное, поэтому и влюбился, что он часто с кем-то начинал эти разговоры и не встречал ответа. А тут мы сплелись в каких-то спорах сразу, ему понравилось, что я такой патриот, очень люблю Россию. Мы там про дядю Вову[238] говорили, он был против, а я говорю: “Я за, он молодец”. Это был 2009 год, тогда его еще любили, потом был период – не любили, сейчас опять любят. Как-то ему это очень понравилось.

А: У вас очень быстро отношения развивались. Он подарил тебе квартиру, сделал предложение? Просто сразу все?

Д: Я не знала его, думала, ему за 50 лет, оказалось – за 60, и это было для меня немножко тяжело – ментально осознать, что моему бойфренду 63 года. Я была человеком, которому небезразлично общественное мнение.

А: А тебе был 21 год, да?

Д: Да, 21. Поэтому я все это скрывала. Мне не хотелось это афишировать, очень мне было стыдновато, и я в принципе не планировала связывать с ним жизнь. Но все знают его настойчивость: если он чего-то хочет, то он головой расшибется об стену, но сделает это. Через две-три недели он мне подарил квартиру в новом доме, в Москве, где сразу начал делать ремонт – приглашали дизайнеров, в Верону летали, выбирали дорогую мебель, отделку. Он посылал самолеты, бриллианты, подарки, деньги – все это на тебя высыпал вот так, так! На самом деле я хотела бы пожелать каждой женщине в жизни такое почувствовать. Пусть он, конечно, не выглядит как Брэд Питт, но ухаживает он так, как не всякий мужчина может. Я себя чувствовала принцессой, королевой. Он говорил: “Я буду лучшим для тебя мужчиной”. Он настолько меня окружил, закрутил, что я, если честно, вообще не успела понять, что происходит. Он же мне сделал еще и ребенка, у меня был первый выкидыш на первый-второй месяц наших отношений.