точнее работать с ритмом. Но главное, именно переслушивание вашего диалога раз за разом, изо дня в день неизбежно заставит вас его редактировать. После того как вы прослушаете диалог пять-шесть раз, вы со всей ясностью услышите, какие слова лишние в диалоге, и их надо срочно вырезать, а какие слова подобраны неудачно, и их надо заменить, переформулировать. Записывать и много раз переслушивать диалог – лучшая возможность отредактировать его.

Завершить разговор про диалог стоит еще одним важным правилом – эпизод никогда не должен заканчиваться репликой диалога, а только описанием. Даже если эпизод завершается диалогом и дальше в эпизоде ничего не происходит, необходимо дать хоть короткое, но описание после диалога. Это чисто техническое негласное правило, относящееся к сценарной записи, но оно подводит нас к тому, что необходимость дать какое-то описание после диалога может быть решено именно как реакция на диалог, выраженная уже в действии. Это действие может служить визуальным мостиком к следующему эпизоду. Обратите внимание, что эту ошибку я допускаю как раз в сценарии «Бюро волшебников» – у меня там не один эпизод оканчивается на реплике, и это ошибка.

Глава 7. Зачем нужны драматургические схемы?

Основа анимационной сценаристики – это драматургия; точно так же, как и в художественном или документальном кино, театре или литературе. Любой замысел автора будет неизбежно опираться на фундамент драматургической схемы истории, вырастать из него. Такая схема как двигатель истории, заставляющий работать весь остальной сложный сценарный механизм. Но что значит схема? Схема означает игру со зрителем (героем). В игру должно быть интересно играть, и игра предполагает правила. Эти правила зритель интуитивно считывает в силу своего зрительского и жизненного опыта. История как игра означает, что у зрителя неизбежно рождаются ожидания: «что будет дальше?», «как поступит герой?», «чем все закончится?». Например, очевидно, что счастье не может продолжаться бесконечно, потому что ничто не бесконечно, все в жизни меняется – счастье заканчивается, исчезает, но потом возникает вновь, и так без конца. И это грубая схема, простая игра – стоит вам показать счастливого героя, зритель сразу же усомнится, «как долго продлится его счастье?» И чем ярче вы покажете счастье героя, тем ярче возникнет ощущение предстоящего события, которое лишит героя этого счастья. Такая игра с ожиданиями зрителя и есть драматургическая схема. В романе Бориса Виана «Пена дней» (1946) главные герои Колен и Хлоя встречаются, влюбляются и становятся самой счастливой парой на свете, но вскоре Хлоя заболевает и в итоге умирает. Драматургическая схема истории предельно проста и груба – от счастья до отчаяния.

Драматургических схем множество, они бывают более распространенные и менее распространенные. В каких-то жанрах преобладают одни, в каких-то – другие, но любая история упрощается до схемы, которую можно увидеть, проанализировать и взять на вооружение. С постепенным приобретением сценарного опыта пытливый автор неизбежно начинает их собирать в одном месте и всегда держать под рукой, чтобы при появлении идеи или замысла подобрать нужную схему, которую положит в основу задуманной истории. Драматургическая схема – один из основных инструментов, с которого начинается работа сценариста.

Схема напрямую связана с ожиданиями зрителя, а ожидания – это интерес и напряжение. История может быть интересной, только если в ней будут неожиданности для зрителя, и задача автора создать как можно больше неожиданных, но логичных событий, чтобы удержать внимание на истории. Но для того чтобы что-то произошло неожиданно, необходимо сначала создать ожидание у зрителя – драматургическая схема и создает это ожидание, задает правила игры. И что не менее важно – именно драматургическая схема, положенная в основу, соберет все части истории в единое целое. Любая драматургическая схема говорит об изменении, которое произошло от начала истории к концу. В нашем сериале «Летающие звери» (2012) я часто использовал одни и те же драматургические схемы, что никоим образом не обедняет истории. Одна из самых распространенных – путь главного героя от ненависти до любви. На этой схеме выстроены истории «Мой робот», «Забытые вещи путешественников», «Что я люблю», «Океан», «Игрушка», «Соседи». Схема «от ненависти до любви» предполагает, что в начале истории герой отвергает что-то или кого-то, но из-за сложившихся обстоятельств с течением времени меняет свое отношение на противоположное. Это жизненная схема, так нередко случается. И такое изменение, конечно, является одним из примеров арки героя.

В чем тут игра и какие тут правила? Правило первое – обещание. Как только на экране герой обещает что-то, зритель сразу же догадывается, что обещание будет чертовски сложно выполнить. «Любимая, я обязательно вернусь», – означает начало игры для героя, для зрителя и для автора, потому что именно автору эту игру надо придумать и разыграть. Игра начинается с обещания, и дальше в истории обстоятельства должны складываться таким образом, чтобы выполнить обещание становилось все труднее и труднее. Бывает, что даже самое простое обещание превращается именно за счет своей трудности в значимое и даже важнейшее в жизни. Исполнение обещания может стать образом всего пути героя, его стремлений и его личности. В схеме «от ненависти до любви» правило обещания значит обещание ненависти или заявление ненависти. Фактически это и есть завязка истории. Тут может быть два варианта – либо герой произнесет это вслух как заявление, либо выразит как-то иначе. В начале фильма «Что я люблю» корова Зоя вслух заявляет свою «нелюбовь», и хотя в диалоге это выглядит гармонично, но с точки зрения драматургии лучше было бы выразить это иначе. Когда герои объясняют свои поступки или свой внутренний мир напрямую словами – это всегда выглядит наигранно и плоско.

Второе правило игры – жизнь непредсказуема. Если вам удастся найти логичные, но неожиданные обстоятельства, при которых выполнить обещание все труднее и труднее, то история обещания превратится в увлекательный аттракцион. Драматургическая схема сама по себе не интересна – зритель сталкивался с ней множество раз и в жизни, и в искусстве. Но истории по схеме «от ненависти до любви» прекрасны тем, что, во-первых, не требуют антагониста, потому что в его роли здесь выступает сам герой (протагонист) и обстоятельства, в которых он оказался. Во-вторых, замечательно то, что это история борьбы с самим собой, борьбы со своей тенью и своими страхами – это история самоидентификации героя, автора и зрителя. Это история про попытку понять, кто мы такие, попытку понять самого себя. В этом есть простор для трудных вопросов и для исследования границ. В-третьих, красота этой схемы в том, что герой получает совсем не то, чего он хотел бы, а даже наоборот – противоположное, но оказывается, что именно это противоположное ему и было нужно. И еще важно не