«Мои фруктовые посадки были в ужасном состоянии», — рассказал мне Брайан и пояснил, что 40 груш и яблонь на шпалерах вдоль задней стены сада цвели всегда буйно, но не шибко плодоносили. Когда он наткнулся на сведения о местных насекомых-опылителях в сельскохозяйственном вестнике, в голове у него что-то щелкнуло. «Внезапно до меня дошло, что эти мелкие черные насекомые были пчелами», — сказал он. Выбежав в сад, Брайан обнаружил небольшую популяцию садовых пчел-каменщиц[66], курсирующих среди фруктовых деревьев и цветущих кустов. Вблизи их маленькие черные тельца отливали синевой, а головы и основания крыльев были в густых рыжевато-бурых волосках. Он проследил за ними до сарая и заметил, что там, где черепица перекрывает одна другую, образуются идеальные места для создания небольших гнездовых ходов. Пчелы пробирались внутрь, каждая в свою щель, и выскакивали наружу: потихоньку они заполняли полость пыльцой, а затем наглухо ее закупоривали аккуратной пробочкой, вылепленной из глины. Когда Брайан высверлил ходы в полене, пчелы их тоже заняли. На этом он не остановился, а двумя годами позже у него было уже столько пчел-каменщиц (и столько фруктов), что он не знал, куда их девать. Забавы ради он даже решил раздавать пчел в качестве рождественских подарков.

«Всем это понравилось!» — сказал он, показывая мне оригинальную разработку — небольшой горизонтально лежащий кусок бревна с забавной двускатной крышей и дюжиной незаполненных гнездовых ходов. Три дополнительных хода, заполненных и запечатанных пчелами, были пристроены к основанию. Когда родственники и друзья Брайана вывешивают по весне снаружи такие его необычные подарки, перезимовавшие пчелы, выбравшись из-под земли, находят ближайшие источники нектара и пыльцы и в срочном порядке занимают пустые ходы, устраивая там гнезда. «Здóрово все получилось, — вспоминал он. — Даже лучше, чем я ожидал».

У многих людей история на этом бы и закончилась — с незабываемым рождественским утром и веселым весенним мастер-классом по опылению цветов на заднем дворике. Но Брайан, почуяв возможность заработать, привнес дух предпринимательства в биологию. Когда он отправился на региональную садовую выставку, доверху нагруженный пчелиными домиками, то распродал их все до единого. Вскоре он уже поставлял пчел-каменщиц частным лицам и магазинам по всей Северной Америке. Он посещал занятия по пчелам, писал о них книги и начал читать лекции в садоводческих клубах. Нанял партнера по бизнесу и организовал производство пчелиных домиков, шале и картонных трубок для гнезд, а также специальных вкладышей и наполнителей, реализуя все это через растущую сеть увлеченных пчеловодов. Сейчас уже пчел-каменщиц продают везде — от магазинов стройматериалов до сайта Amazon.com, но тогда, лет 30 назад, Брайан был первопроходцем. «Все эти знания нужно было откуда-то получать», — поделился он и тут же перечислил научные источники и имена специалистов, которые помогли ему на этом пути. Затем он, посмеиваясь, покачал головой и добавил: «Выходит, что понадобился старый страховщик, чтобы собрать все эти сведения воедино!»

На самом деле успех пчелиного бизнеса Брайана не должен вызывать удивление. Он умудрился извлечь выгоду из насекомых, которые благодаря своему образу жизни вот уже более 120 млн лет процветают в дикой природе. Садовые пчелы-каменщицы — существа одиночные, также как роющие осы, являющиеся их предками. Каждая самка самостоятельно сооружает гнездо и обеспечивает его провизией, ее жизнь, приуроченная к весеннему цветению и полная забот, проносится быстро. У них нет такой кооперации, как в улье. Научившись понимать и адаптировать данную стратегию, Брайан создал нечто большее, чем просто успешное кустарное производство. Ему (и его клиентам) открылся целый спектр поведенческих реакций, сформировавшихся давным-давно и продолжавших незначительно варьировать, что в итоге способствовало становлению подавляющего большинства из 20 000 видов пчел во всем мире. Нам свойственно восхищаться эволюцией за ее новшества: превращение осы в пчелу или изобретение меда и пчелиной семьи. Но процесс этот также и глубоко консервативен. Признаки и повадки, оказавшиеся полезными, имеют тенденцию закрепляться надолго. На примере одиночных пчел это хорошо видно, ведь один из важных, хотя и менее известных принципов эволюции гласит: «Пока что-то работает, незачем это менять».

«Да она сейчас отложит яйцо!» — воскликнул Брайан в тот момент, когда мы наблюдали за пчелой-каменщицей, начавшей поворачиваться концом брюшка к входу в гнездо. Десятки других жужжали у нас над головами без каких-либо худых намерений, летая от блоков картонных трубочек и деревянных брусков, расположенных у задней стены сада, и обратно к ним же. Скрывшись в гнезде от наших глаз, пчела отложит единственное крошечное яйцо на шарик из «медового теста» — плотную массу из пыльцы и нектара, что она собирала весь день. Далее она полетит за земляным комочком, с помощью которого яйцо будет запечатано в камере. Затем вся эта последовательность повторится сначала: пыльца с нектаром, яйцо и земляная пробка, пока весь гнездовой ход не будет заполнен. «Они действительно прекрасные строители», — произнес Брайан и описал то, как пчелы смешивают частицы почвы и глины до нужной консистенции, полируя их и придавая им форму благодаря согласованным движениям челюстей, передних ножек и брюшка. «Я специально разделил гнездо на части и рассмотрел под микроскопом, — продолжил он с нескрываемым восхищением. — Стенки были идеально гладкими».

У Брайана, повторно отошедшего от дел в 80 с небольшим, теперь новое увлечение: все свои далеко еще не исчерпанные силы он вкладывает в изготовление укулеле на заказ. (Будучи истинным предпринимателем, он продал уже более 80 этих инструментов музыкантам и коллекционерам со всего мира.) Несмотря на это, он продолжает поддерживать популяцию каменщиц в своем саду, и, когда мы устроились там у него в лучах весеннего солнца и стали смотреть, как трудятся пчелы, я почувствовал, что он еще не растерял свой энтузиазм. У него низкий уверенный голос и открытый взгляд, только копна седых волос выдает его возраст. В течение дня стало очевидно, что Брайан до сих пор регулярно испивает из уникального источника молодости под названием «любознательность».

«Давай поглядим, сумеют ли самки отыскать своих крошек», — в какой-то момент сказал он и переложил два гнездовых блока. Через пару мгновений несколько потревоженных пчел ползали уже по пустой полочке, где до этого располагались их гнезда. Хотя запах собственного феромона позволяет им отличить свое гнездо от остальных, они также полагаются на пространственные визуальные ориентиры и архитектурные особенности, что тоже было унаследовано от роющих ос. Со временем эти пчелы могут даже научиться подмечать незначительные изменения в пределах нескольких сантиметров, более же крупные изменения сделают гнездо неузнаваемым.