Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Могли, – кивнул Слон. – Но не положили. Таким профи отстрелить комару нос – раз плюнуть.
– Или не отстрелить, – мрачно добавила Кармен.
Старый медленно повернулся, глянул в лицо Янсена. Взгляд его был таким что тот, как под прессом, вдавился в спинку сиденья.
– Что? – нервно спросил он.
– Если это твои игры, лучше сразу признайся, – проговорил медленно и очень недобро Старый.
– Не говорите чушь хоть вы! – пряча глаза, брюзгливо ответил Янсен. – Мое дело – бизнес. А ваши эти стрелялки не по моей части, увольте.
Старый не сразу отвел от него глаза.
– Ну-ну. Посмотрим.
– Послушайте! – взорвался Янсен. – Вы проворонили кейс, а мне отвечать? Я вообще не понимаю, что вы от меня хотите. Разбирайтесь с теми, кто забрал кейс. Я вам зачем?
– Предлагаешь отпустить тебя? – спросил Старый.
– Все равно я никому ничего не собираюсь рассказывать, – дернул углом рта Янсен. – Вы только напрасно потеряете со мной время.
– Ты наше время не считай, – вмешался Слон. – А лучше покайся, пока не поздно.
– Будете мне угрожать – я пожалуюсь вашему начальству, – немедленно заявил Янсен.
Слон помрачнел.
– Слышь, ты, Федя! – он навис над тощим пленником всей своей тушей. – Я тебя предупреждаю по-хорошему…
– Слон, – негромко произнес Старый.
Хоботенко осекся, выпрямился, разжал кулак.
– Везет тебе, Федя.
Мелькнул указатель – «до Берна 60 километров».
– Скоро будем на месте, – сказал Старый. – Там договорим. Монгол, на развязке возьмешь вправо.
– Понял, – отозвался Марат.
Он покосился на Кармен. Хотел проверить, как она. Переживал за напарницу. И не только за напарницу. Но Кармен угрюмо смотрела в окно и взгляда его не заметила. Или сделала вид, что не заметила.
Домик на окраине Берна был небольшим, чистеньким и, что самое главное, обнесенным высоким сплошным забором. Машину поставили в гараж и через дверь в гараже вошли в дом.
Хозяин дома, пожилой пенсионер по имени Роберт Краузе, тихо жил на свою военную пенсию. С соседями он был вежлив, в гости ходил редко. Иногда принимал родственников – нечастых и таких же тихих, как он сам. Соседи, вероятно, были бы сильно удивлены, если бы узнали, что господин Краузе – русский разведчик «на покое», выбравший местом жительства эту бернскую явку и активно помогающий своим молодым коллегам в их беспокойных делах. Настоящее имя Роберта было известно только нескольким людям в Москве.
– Ранен? – спросил Краузе, увидев перебинтованное плечо капитана Хоботенко.
– Есть маленько, – прогудел тот, тяжело оседая в кресло.
– Пулю достали?
– Сквозное, – бросила Кармен, помогая Слону занять удобное положение.
– Ему надо лечь, – заметил Роберт.
– Посижу пока, – возразил Хоботенко. – Належусь еще.
– Понимаю.
Роберт, среднего роста, худощавый, с лысиной, ушел в кухню – готовить гостям обед. По виду он был типичным стареющим человеком. Но небольшие его блеклые глаза под белесыми ресницами все схватывали мгновенно, а схватив, запоминали навсегда. И ходил он размеренно и точно, делая выверенные движения.
– Серьезный дяденька, – высказал свои впечатления Монгол.
– Других не держат, – задумчиво ответил Старый.
Он сел в кресло у окна и положил на подлокотники свои руки.
– Дед, мы на месте, – доложил он Москве, устало наблюдая, как устраиваются его бойцы.
– Рад за вас, – сухо отозвался Ерохин. – Как Слон?
Старый покосился на капитана. Тот сделал успокаивающий жест.
– В порядке он. Но работать не сможет.
Слон начал было возмущенно открывать рот, но Старый властно поднял руку – и тот утих.
– Вы собираетесь работать? – притворно удивился Ерохин.
– Надо исправлять ситуацию.
– Как?
– Будем думать.
– А не поздно?
– Есть соображения.
– Поделитесь?
– Позже.
– Ладно. Мы тут тоже пока посоображаем.
Старый сделал знак Кармен отключить связь. Она щелкнула переключателем приемника, вопросительно уставилась на командира.
– Будем думать, господа, – сказал тот, медленно сцепляя руки в замок.
– Что у тебя за соображения? – поинтересовался Слон.
По глазам остальных было видно, что им тоже любопытно послушать командира.
Тот обвел всех загадочным взглядом, по-доброму улыбнулся.
– Если честно – никаких.
Слон фыркнул, засмеялся и тут же закряхтел от боли. Клоп зашелся своим отрывистым, как кашель, смехом. Широко улыбнулся Монгол, улыбкой этой сгоняя с лица несвойственную ему хмурость. Даже Кармен стала глядеть мягче, хотя в ее глазах все еще таилось виноватое выражение. Не было весело только Янсену, притиснутому Слоном в дальний угол дивана. Но на него пока никто не обращал внимания – до поры до времени.
– Но! – поднял палец Старый. – Что-нибудь придумать мы обязаны. Возвратиться ни с чем мы всегда успеем.
– Это верно, – прогудел Слон.
– Поэтому – думаем, – продолжил Белов. – У нас есть от чего оттолкнуться. Первое. Мы все еще здесь. Второе: мы вполне боеспособны. Слон ранен, но его можно оставить на Роберта.
Хоботенко промолчал – спорить с пробитым плечом было трудно. Клоп и Монгол, соглашаясь, закивали. Кармен внимательно слушала.
– Третье. У нас есть пленник, которому наверняка что-то известно о нападавших.
– Я уже говорил… – начал было Янсен.
Но, ощутив локоть Слона на своем боку, благоразумно замолчал.
– И четвертое, – произнес Старый. – Мы знаем нападавших в лицо. Кармен?
Она с готовностью подняла голову.
– Да?
– Ведь ты вела съемку гостей виллы?
– Естественно.
– Найти кадры с Максом и этим… вторым…
– Эдвардом.
– Именно. Сообщи о них Центру, пусть попытаются пробить их. Конечно, зацепка слабая, а вдруг?
– Поняла, – сказала Кармен, доставая камеру. – Уже делаю.
– Ну а мы, – глянул Старый на Янсена, – потолкуем более предметно.
Янсен постарался выдержать его взгляд. Но все-таки замигал, вильнул зрачками вбок.
– Вы не имеете права применять силу, – сейчас же заявил он. – Я вас предупреждаю…