большинства: не представляет ли Земля глыбу неправильной формы, что-нибудь в виде сосновой шишки, а люди на ней живут все же со всех сторон. §162 Но [для этого же большинства] все это ничего не значит по сравнению с другим усматриваемым [в этой же связи] чудом: как же Земля висит в пространстве и никуда не падает вместе с нами? Как будто можно сомневаться, что воздух способен [поддерживать Землю], и особенно воздух, заключенный внутри небосвода! или как будто Земля может упасть, если природа этому сопротивляется и не дает места, куда падать!

Ибо как естественное вместилище [sedes] огней только в огненном элементе, всякой воды — только среди вод, [любого определенного] воздуха — в воздушном элементе, так и место [locus] Земли, ограничиваемой всеми [этими стихиями], только в ней самой. Но все равно удивительно, как получается шар, когда моря и равнины столь плоски. В этом направлении размышлял и Дикеарх[119], один из самых крупных ученых. Цари [Спарты] поддержали его [экспедицию] по измерению гор. Он сообщил, что Пелион [в Фессалии] — высочайшая из них: если считать по перпендикуляру, милю с четвертью — часть ничтожная по сравнению с общей окружностью [Земли]. Мне этот расчет кажется неточным, потому что я знаю, что в Альпах некоторые вершины, правда, если измерять [не по перпендикуляру, а] по длинному пути восхождения на них, возвышаются не менее чем на 50 миль.

§163 Но больше всего в упомянутом споре необразованные люди возражают против того, что вода тоже должна будет принять, [с позиции их противников, шаровидную] двухполюсную форму. Между тем ничто не может быть более очевидным, по самой природе вещей. Ведь свешивающиеся там и сям капли свертываются в маленькие шары, и можно заметить, что и попадающие вместе с пылью на опушение листвы капли тоже вполне округлые, да и в наполненных чашах середина поднимается выше краев. Последнее раскрывается легче разумом, чем зрением, по причине тонкой природы и мягкости жидкости [как начала], замкнутого в своих границах. Еще удивительнее, что если добавить совсем немного жидкости в полную чашу, то избыточное количество перетечет через край, а если добавить [твердое тело] весом, как нередко [проверялось], до 20 динариев, оно только приподнимет центральную часть поверхности содержащейся в чаше жидкости, то есть увеличит общую выпуклость содержимого [чаши].

§164 По той же причине с [палубы] корабля не удается заметить землю, видимую с корабельных мачт. Если привязать на верхушку мачты какой-нибудь блестящий предмет, то по мере того, как корабль удаляется, этот предмет понемногу кажется опускающимся все ниже[120] и наконец, исчезает. Наконец, в виде какой иной фигуры, [кроме шара], может быть связным в себе океан и не разлиться в пространстве (atque non decideret), раз его кнаружи от его границ ничто не сдерживает? Впрочем, если он и закругляется шарообразно, то все равно это почти что чудо — почему моря на своих крайних границах не падают. По поводу всего этого греческие исследователи учат — и притом с большой геометрической точностью (subtilitate geometrica), чем доставили себе великую радость и вместе с ней славу — что все сказанное не могло бы иметь места, если бы моря были плоскими и вообще той формы, как они для нас выглядят.

§165 Воды [всегда] устремляются сверху вниз, такова, по общему признанию, их природа. Также никто не сомневается, что к любому берегу они подступают настолько, насколько позволяют очертания его склона. Что ниже, то находится ближе к центру Земли. Все линии, которые мы проведем от него к ближайшим к нему водам, короче тех, что можно провести от начала водных пространств до конца моря. Следовательно, все и со всех сторон воды обращены к центру [Земли] и потому не обрушиваются, что опираются на лежащее от них по направлению к внутренности Земли.

(66) §166 Земля и вода устойчивы благодаря взаимопереплетению, поскольку так уж устроила, надо полагать, художница-природа, что пустынная и сухая земля не может существовать сама по себе, без влаги, а вода не может обойтись без поддержки со стороны земли. Земля распахивает свое лоно перед водой, вода же в виде жил, разбегающихся в разные стороны и как бы сковывающих [землю воедино], пронизывает ее всю изнутри, снаружи и сверху. Вода прорывается даже на вершинах горных хребтов. Там вода брызжет, как из насоса, потому что на нее давит воздух, и вес земли ее выжимает; и отнюдь не надо опасаться, что она иссякнет, наоборот, ее силы хватает, чтобы достать до высочайших вершин. И отсюда же понятно, [куда девается вода] стольких рек, ежедневно несущих ее в моря, уровень которых тем не менее не повышается. 66. Весь земной шар окружен морями, а по своей середине еще и препоясан ими. Это известно из непосредственного опыта и не нуждается в доказательствах.

67. (67) §167 В наши дни плавают по всем западным морям от Кадикса и Геркулесовых Столпов, вокруг Испании и Галлии. По приказу божественного Августа проплыли и по большей части северного океана. Римский флот обогнул Германию у Кимврского мыса [Ютландского п-ова], откуда открылся огромный морской простор. [В Ютландии же] были получены сведения о стране скифов с ее избытком замерзшей влаги. Исходя из этих [данных], маловероятно, чтобы в этой стране не было морей, поскольку там так преобладает влажный элемент. С ее противоположной стороны, на востоке от Индийского моря, в той его части, которая обращена к Каспийскому морю, под той же звездой плавание совершили македонцы под командованием Селевка и Антиоха[121], которые пожелали, чтобы по их именам были названы города Селевкия и Антиохия.

§168 Многие побережья океана около Каспия были обследованы, и оттуда были совершены плавания на гребных судах почти по всему Северу, так что теперь вполне доказано — нет места для споров — что Меотийское озеро есть или залив океана (замечу, что многие и раньше так полагали), или разлившееся мелководье, отделенное от океана узкой полосой земли. По ту сторону от Кадикса, от этой западной оконечности [Европы], сегодня суда плавают по большой части Южного залива, огибая Мавританию. Еще бо́льшая часть океана и Востока, до Персидского залива изучена благодаря победам Александра Великого. Говорят, что когда Гай Цезарь, [внук и приемный] сын Августа, вел войну в Персидском заливе, он обнаружил там остатки изображений с носов кораблей (signa navium), благодаря чему выяснилось, что эти корабли, потерпевшие там крушение, были из Испании.

§169 Когда могущество Карфагена было в зените, Ганнон плавал от Кадикса до крайних пределов Аравии и обнародовал описание этого плавания, подобно тому, как в те