— Вообще-то я все еще собираюсь пойти сегодня. Не хочу прогуливать в первый же день, меня тогда на весь год запомнят и будут точить зуб. Нельзя-я-я… — хнычу, когда желудок скручивает новым спазмом.

— Да куда тебе в таком состоянии? Останешься дома, мы тебя прикроем, — Натка пытается вмешаться в мои планы, заботливо убирает прилипшие к мокрому от пота лбу волосы.

— Я оклемаюсь, — настаиваю. — Просто нужно еще чуть-чуть подождать. И, кстати, когда вы все так стоите над душой — меня тошнит еще больше.

Девочки быстро испаряются, а я принимаюсь мысленно считать секунды до нового приступа. Параллельно медленно осушаю стакан, пить хочется жутко после вчерашнего соленого соуса.

Минут через пять Наташа притаскивает мне какую-то мутную жижу в кружке и велит выпить все залпом. Я особо не сопротивляюсь, вливаю в себя лекарство и жду, когда оно полезет обратно.

Но ничего не происходит.

— Нат, ты волшебница! — кричу ей из ванной.

— Я тебе с собой еще разведу на всякий случай.

Поднимаюсь на дрожащие ноги и чищу зубы пальцем, потому что щетку я забыла дома, когда собиралась к девочкам с ночевкой. Мы решили отметить последний день лета и окончание нашей свободы. Дальше только одна сплошная учеба и очень редкие посиделки. Обычно всей компанией нам удается собираться во время учебного года где-то раз в месяц.

Но роллы в том месте мы больше заказывать не будем. Никогда.

Хорошо, что основную часть решили в этот раз сдвинуть с привычных восьми на десять. Они так повысили шансы увидеть большую часть студентов, а я успела оклематься к этому времени.

Полтора часа в горизонтальном положении с холодным полотенцем на лбу, которые девочки меняли по очереди, и я как новенькая. С очень большой натяжкой новенькая, но кого это волнует?

— Давай, я хоть цвет лица тебе тоном выровняю? А то все вокруг подумают, что ты не отдыхала летом, а вкалывала, разгружая вагоны, — Лиза присаживается рядом со мной и трясет крупной кисточкой в воздухе.

Я сажусь, закрываю глаза и позволяю ей делать из меня человека. В итоге к тональнику добавляются еще и румяна с тушью — Лиза недавно закончила курсы визажистов и теперь отрабатывает на нас разные новые техники.

— Девочки, я с та-аким красавчиком на прошлой неделе познакомилась, — Мила отрывается от телефона. Она его все это время из рук не выпускала, постоянно щелкала пальцами по экрану, активно переписываясь с кем-то.

Наверное, с тем самым новым красавчиком.

— Сто восемьдесят шесть сантиметров, блондин, плечи больше метра… А кубики. Мамочки, настоящие кубики…

У Яра тоже были кубики.

И еще он точно был выше этого неизвестного блондина.

А я снова о нем думаю…

Он так и не вернулся ко мне в тот день. Я честно сидела в спальне, постоянно выглядывала в окно и сгрызла себе все ногти. Где-то через два часа я заметила администратора, подходящего к дому.

Долго думала, спускаться или нет. Но все-таки решилась на разговор. Мне показали какую-то машину, продиктовали ее номера и спросили, не видела ли я ее. В ответ на мой удивленный взгляд девушка сообщила об угоне. Я сразу поняла, что Яр просто оставил меня там, а сам реализовал собственный план.

Чуть позже на базе начался настоящий переполох — какая-то девушка обнаружила два…тела.

На следующий день я вернулась в город. Меня трясло все следующие сутки, я наматывала круги по квартире и несколько раз кидалась к телефону, чтобы позвонить дяде.

Отца я беспокоить не хотела. Его только недавно перевели на новое место в столицу, ему нужно хорошо себя зарекомендовать, а после нашего разговора он точно сорвался бы обратно.

В итоге я никому не позвонила. Из меня вытащили бы подробности нашего знакомства с Яром… Все подробности.

И еще я могла бы подставить его. Пусть это глупо, но я решила сохранить все в секрете.

— Цветы покупать будем? Давайте скинемся и возьмем Изольде один большой? Она все-таки целый год будет прикрывать наши задницы, — предлагает Наташа, а я выныриваю из своих мыслей. — Лий, ты что думаешь?

— Я еще не в состоянии думать, так что решайте сами, — технично сливаюсь, чтобы ко мне больше не приставали.

Выкинуть Яра из головы у меня так и не вышло. При каждом воспоминании я ухожу глубоко в себя, а потом стираю со щек предательские дорожки слез. Возможно ли влюбиться так быстро?

После нашей с ним встречи я могу твердо заявить — возможно.

Иначе почему я чувствую такую пустоту внутри?

Это не просто больно. Это гораздо хуже.

Все вокруг стало серым. Я ищу Яра в толпе, засыпаю с мыслями о его руках, которыми он обнимал меня так крепко, что не хотелось больше ничего в этом мире. Он без наркоза выдрал из меня душу и бросил со вскрытой грудной клеткой.

По дороге в университет девочки просят таксиста установить у какого-то цветочного. Я жду их в машине с бутылкой соленой минералки в руках, привалившись лбом к зеркалу.

Ната постоянно интересуется моим состоянием, ищет для меня свободные стулья. Она настойчиво усаживает меня на них, пока мы ждем начала в холле, а потом и заваливаемся в зал, чтобы послушать подготовленные речи важных людей.

— Посмотри вперед, через три ряда от нас. Белая рубашка с коротким рукавом, — шепчет мне на ухо Лиза. — Твой бывший.

— Фу, ты хочешь, чтобы меня опять вырвало? Тогда помоги мне подобраться к этому засранцу поближе и подержи волосы, пока я буду прицеливаться.

Мы все сдавленно хихикаем, стараясь не привлекать к себе лишнее внимание. Я бы с удовольствием пропускала все эти официальные мероприятия, но у преподавателей, на удивление, отличная зрительная память. У тех, кто на все это ходит, есть некоторые поблажки — мы ими успешно пользуемся во время зачетов.

— Так, девочки, стратегическое задание вам — прикрывайте меня, пока мы отсюда не выберемся, — говорю и делаю глазки как у котика из мультика.

— Не хочешь, чтобы тебя заметил…

— Даже не произноси это имя, — перебиваю Нату. — Но ты права, да. Будет вообще идеально побыстрее слиться в наш корпус, мне не нужны неожиданные столкновения.

Остаток первого дня в университете проходит без происшествий. С бывшим я так и не встречаюсь, меня больше не тошнит, руки перестают дрожать после моего эксперимента с булочкой из буфета. Я не смогла пройти мимо свежей выпечки на свой страх и риск.

— Может, в магазин, а потом опять к нам? Продолжим похороны нашей свободы, — с заговорщицкой улыбкой