Конечно, я хотел, чтобы она взяла меня, и не был уверен на сто процентов, но я не мог больше ждать. Сегодня была ночь, и хотя она бы это возненавидела, я был твердо намерен быть с ней осторожнее.

Мы вошли в дом, и я остановил ее в прихожей.

— Сними одежду.

— Здесь?

Мой гнев усилился, и я поднял бровь в ее сторону:

— Ты действительно хочешь допросить меня, маленький волчонок?

— Нет, сэр.

Она стиснула зубы и уронила сумочку на пол рядом с собой. Затем она соскользнула с каблуков и повернулась ко мне спиной.

— Ты не возражаешь?

Я потянулся к ее молнии и медленно расстегнул ее. Когда платье спустилось по ее спине, я понял, что она не только не носила бюстгальтер, но даже не утруждала себя трусиками. Когда оно спало из ее тела, она вышла из него и повернулась с лукавой улыбкой на лице.

— Ты маленькая лисица, — проворчал я, прижимая ее тело к стене, запирая ее в клетке. — Ты покинула этот дом с обнаженной киской.

— Да, сэр.

Я расстегнул штаны, затем поднял ее и прижал к стене, пока она вскрикнула. Она была горячей и ловкой, готовой ко всему, что я мог ей дать этой ночью.

— Твои сегодняшние решения не принесли тебе ничего, кроме неприятностей. Это заставляет меня задуматься, было ли это твоим планом. Сводить меня с ума, пока я не выебу тебя до чертиков, — прорычал я ей на ухо, наказывая ее киску за все, что она сделала. — Скажи мне, волчонок… твой лай хуже, чем твой укус?

Она наклонила голову вперед, и в тот момент, когда ее зубы коснулись моей кожи, я вздрогнул. Она отодвинула мою рубашку назад и провела рукой по татуировке своего имени на моей груди. Я знал ее сердце лучше, чем свое собственное. Она была моей. В тот момент я решил, что не имеет значения, что произошло раньше. Я больше не отпускал ее.

Я толкался в нее сильнее и быстрее, а она сжимала мои плечи, удерживая себя, пока не выкрикнула мое имя. Ее тело конвульсивно и дрожало, а пизда пульсировала, и я опустошил себя в нее. Дыхание Майи замедлилось, когда я прижал ее к стене и глубоко вздохнул, готовясь к тому, что будет дальше.

— Сейчас. Встань на колени и позволь мне смотреть, как моя сперма капает из этой киски, пока ты ползешь в нашу комнату.

Я отпустил ее и помог ей спуститься на пол. Ее тело все еще было слабым и дрожало от оргазма, но она прекрасно следовала инструкциям. В глубине души я надеялся, что Мэрибет крепко спит на своей стороне дома, пока я смотрел, как любовь всей моей жизни ползет по холодному мраморному полу коридора. Вид ее киски, мокрой и блестящей при движении, вызвал у меня холодок. Время волнения и обожания. Она добралась до двух дверей наших спален, прошла мимо своей и вошла прямо в мою. К тому времени, когда она добралась туда, я увидел, как жидкость между ее бедер стекает по ней к коленям.

— Очень хорошо, волчонок. Жди здесь.

Я провел рукой по ее плечам, проходя мимо нее и направляясь к главной ванне. Я снял одежду и привел себя в порядок. Затем я вошел в свой шкаф и открыл запертый шкаф, в котором хранилось все, что я планировал использовать этим вечером. С руками, полными любимых игрушек Майи, я вернулся в комнату и нашел ее там, где оставил.

Моя женщина, возможно, хотела соперничать со мной на публике, но когда мы были за закрытыми дверями, она не жаждала ничего, кроме моего одобрения. Я все разложил и жестом предложил ей встать и подойти ко мне.

Она последовала за мной к стене, где я открыл два отделения, в которых находились ее ограничители. Не то чтобы в моей комнате часто бывали люди, но я не мог отказаться от того, чтобы они были заключены в шкафы вровень со стеной. Мэрибет знала о нас двоих достаточно, чтобы не судить, но это не означало, что я хотел, чтобы цепи всегда висели на стенах моей спальни. Дизайн был безупречен, и каждый раз, когда я смотрел на закрытые шкафы, я представлял себе связанную Майю. Это было мое личное наказание за последние три года без нее.

Когда мы подошли к стене, она стояла на месте. Я открыл коробки, вытащил золотые цепочки и прикрепил кожаные наручники к обоим ее запястьям. Как только она оказалась там, где я хотел, я подошел к концу кровати, где все оставил, и схватил распорку. Она застонала, когда я провел руками по ее ногам и приковал ее лодыжки наручниками, чтобы она не могла двигаться. Подняв один взгляд, я увидел потребность в ее глазах. Майя была ничем иным, как прозрачной.

— Почему тебя сегодня наказывают, маленький волчонок?

— За неуважение к вам, сэр.

— Напомни мне, как ты меня не уважала.

— Облила вас водой, сэр.

— Нет, малыш, дело не в воде. За это ты поплатилась в клубе. Сегодня вечером я накажу тебя за то, что ты бросила меня и позволила другим мужчинам забрать то, что принадлежит мне. Ты поняла?

Она захныкала, когда я протянул руку и скрутил оба ее соска между пальцами.

— Да, сэр.

Я взял черную многослойную лопатку, которая, как я знал, ей понравилась. В звуке, который он издавал, было что-то особенное, чему она просто не могла сопротивляться. Его гладкая форма никогда не доставляла мне того удовлетворения, которого я желал, но согреть ее могла бы. Я потянул ее бедра вперед, заставив ее споткнуться, и крепче затянул ограничители вокруг ее запястий. Она поморщилась от боли, но прежде чем она успела сосредоточиться на ней, я отдернул руку и ударил ее по заднице кончиком плети. Она вскрикнула, и ее тело рванулось вперед, пытаясь избежать следующей пощечины. Хотя это было бесполезно. В том положении, в котором она была у меня, я мог делать все, что хотел, и ей некуда было идти. Я бы предпочел, чтобы она лежала у меня на коленях, но меня беспокоило давление, которое окажет на ее ушибленные ребра, так что это было лучшее, что я мог сделать за ночь. Снова и снова я дразнил ее плетью. Острые легкие шлепки по ее ягодицам и задней части бедер. Ее глаза были закрыты, а грудь быстро двигалась, когда она пыталась отдышаться. Я бросил плеть и скользнул двумя пальцами в ее мокрую киску.

— Тебе это нравится,