А теперь давайте подведем итог всей этой аргументации «за». Да, с технической точки зрения полет человека в космос в конце 1940-х – начале 1950-х годов был возможен. Точнее, не полет, а «прыжок в космос». Более того, такие планы в глубине души питали и в СССР, и в США. Но трудно поверить, что эти планы были в глубоком секрете воплощены в жизнь.

Почему я в этом так уверен?

Во-первых, прошел слишком большой срок, чтобы информация об этих экспериментах могла до сих пор сохраняться в секрете. В работах было задействовано такое количество людей, что хотя бы один из них за эти годы да проговорился бы. Пусть не у нас, так по другую сторону океана.

Хотя мои оппоненты и говорят, что такое возможно, особенно учитывая, что до недавнего времени все участники работ в СССР и в США были связаны подписками о неразглашении, а сейчас подавляющее большинство из них уже ушли из жизни. Резонно. Но верится с трудом.

Во-вторых, необходимости в таких полетах не было никакой, ни с военной, ни с научной точек зрения. Это, пожалуй, самый главный аргумент «против» ранних полетов в космос на ракетах.

Ну и еще одно. Вряд ли в США и в СССР стали бы скрывать столь выдающееся достижение, которое могло бы изменить расклад сил на международной арене. Если вспомнить тот резонанс, который вызвали первый спутник и первый космонавт, то логично предположить, что и суборбитальный полет, произойди он на заре ракетных исследований, также привлек бы к себе огромное внимание и вывел бы государство, осуществившее такой эксперимент, в мировые лидеры. Но молчали. Логично предположить, что просто нечего было предъявлять на суд мировой общественности.

А теперь я хочу возвратиться к словам Анохина и рассказать, на каких же ракетах летал Сергей Николаевич. И, как оказалось, не он один.

Нам вновь предстоит перенестись в 1940-е годы, когда в СССР началось создание первой отечественной авиационно-ракетной системы дальнего действия КС-1 («Комета»). «КС» означала всего-навсего «крылатый снаряд», но шутники из авиапрома предпочитали расшифровывать аббревиатуру как «ковер-самолет». Что в какой-то степени соответствовало действительности. Но лишь отчасти.

История «Кометы» началась летом 1946 года, когда в Ленинграде в Военной академии связи на кафедре радиолокации прошла защита дипломного проекта курсанта Серго Лаврентьевича Берия, сына небезызвестного Лаврентия Павловича. В этой работе был представлен комплекс вооружения, состоявший из самолета-носителя и запускаемого с него самолета-снаряда. Естественно, что проект был сделан на основе трофейных немецких разработок. Но этот факт нисколько не умаляет его значимости. Разве что лишний раз мы вспоминаем о том резком технологическом прорыве, который был сделан в Германии в годы войны.

Уже через год вышло постановление Совета Министров СССР № 3140-1028сс, в соответствии с которым предполагалось создать противокорабельные самолеты-снаряды с дальностью стрельбы 100 километров. Работы проходили под шифром «Комета» (изделие «Е»). Спустя несколько дней после выхода постановления было создано Специальное бюро № 1 (СБ-1), подчиненное Третьему главному управлению при Совете Министров СССР. Им, как и Первым (атомным) управлением, руководил сам Лаврентий Берия. Главным инженером СБ-1 стал его сын – Серго. А директором СБ-1 был назначен П. Куксенко.

Организация разработки «Кометы» существенно отличалась от других военных разработок, которые в изобилии велись в то время в нашей стране – не система управления создавалась под ракету, а наоборот, подбирали варианты самолета-снаряда под разработанную СБ-1 систему управления. С носителем было все ясно, им стал четырехмоторный Ту-4. Просто другого тогда не было.

А вот с самолетом-снарядом такой однозначности не было. Постановлением Совета Министров СССР от 8 сентября 1948 года предусматривалось создавать «Комету» на основе ракет 10Х и 14Х. На опытном варианте самолета-снаряда, который отличался от стандартной ракеты увеличенной площадью крыла, был установлен пульсирующий двигатель Д-б.

В первом полугодии 1948 года в КБ завода № 51, занимавшегося модернизацией 14Х, готовился второй выпуск эскизного проекта по «Комете». Но завершить его не успели. Руководство СБ-1 решило оказаться от применения на самолете-снаряде пульсирующего двигателя, который не мог обеспечить ему необходимую скорость.

Проектирование планера «Кометы» было поручено ОКБ-155 Министерства оборонной промышленности, которым руководил Артем Иванович Микоян. Проектированием ракеты занимался Михаил Иосифович Гуревич. 3 ноября 1949 года был представлен новый эскизный проект. В нем самолет-снаряд был очень похож на уменьшенную копию истребителя МиГ-15. Основным отличием «Кометы» от истребителя было крыло малой площади с очень большим для того времени углом стреловидности. Для тех, кто разбирается в этих вопросах, приведу цифру – 57,5 градуса.

Для ускорения отладки «Кометы» четыре опытных образца ее сделали пилотируемыми. Там, где в будущем должна была находиться боевая часть, разместилась кабина пилота. Вот вам и те знаменитые ракеты, на которых «летали» Сергей Анохин и его товарищи. Впрочем, кавычки я поставил в данном случае, вероятно, зря. Это были самые настоящие ракеты и на них действительно летали пилоты. Только не в космос.

Длина ракеты была 8,3 метра, максимальный диаметр корпуса 1,2 метра, размах крыла 4,7 метра. Полетный вес пилотируемых самолетов-снарядов колебался от 2453 до 2550 килограммов. Вес пустого снаряда составлял 2068 килограммов, полезная нагрузка – 385 килограммов, запас топлива – 284 литра. Максимальная скорость на высоте 3 километра была около 1060 километров в час. На пилотируемых и серийных «Кометах» устанавливались турбореактивные двигатели РД-500К тягой 1500 килограммов.

Первый пилотируемый полет на «Комете» совершил 4 января 1952 года летчик-испытатель Амет-хан Султан. Вслед за ним ракету «оседлали» Сергей Анохин, Федор Бурцев и Анатолий Павлов. И вот что интересно. Никого, кроме Анохина, никогда не «подозревали» в совершении пилотируемых полетов в космос.

Всего состоялось около 150 пилотируемых полетов КС-1. И только после этого начались беспилотные пуски. Уникальный случай в ракетостроении! Обычно беспилотными бывают первые старты. И лишь потом в кабину сажают пилотов. А тут получилось наоборот.

Итак, объяснение случайно оброненных Сергеем Анохиным в 1985 году слов найдено. Он действительно летал на ракетах, но не высоко и не очень быстро. О полетах в космос речи в данном случае не идет. Хотя сами по себе эксперименты с пусками пилотируемых экземпляров самолетов-снарядов весьма интересны и являются очень интересной страницей истории отечественной ракетной техники.

И хотя дальнейшая история «Кометы» – это история одной из многих систем вооружения, не имеющих к «фантомной космонавтике» никакого отношения, я завершу рассказ о ней. Так будет и логично, и справедливо.

На вооружение КС-1 поступил в 1953 году, хотя его производство началось годом раньше. На завершающем этапе Корейской войны Политбюро ЦК КПСС рассматривало вопрос о применении 50 ракет против американских авианосцев, находившихся у берегов Кореи. Для этого планировалось привлечь два полка тяжелых бомбардировщиков. Технически это было выполнимо, но предложение было отклонено, поскольку существовал риск перерастания локальной войны в мировую.