невинных фантазий вставал. Детский сад «Обкончашка».

Чем она там занимается? Танцами? Живота?

Я бы посмотрел. Эта этническая хрень меня не вставляет, но то, что там мало одежды и всю её легко задрать – это, несомненно, плюс.

– Кир… – напоминает о своем присутствии Лина.

– Договорили, Лин, – даже не смотрю на нее. – Я никогда не предлагал тебе ничего, кроме койки.

– Ты мне назло, да? Обиделся, что я долго думала? – она кладет мне руку на колено.

Ненавязчиво, ага.

Охуеть долго. Четыре курса и год магистратуры.

Я закатываю глаза и завожу тачку.

А Лина не успокаивается.

– Эту простушку ты тискал у меня на глазах, чтобы я заревновала? Я ведь понимаю…

Нет, блядь! Истомина меня просто бесит тем, что врёт про ненависть и всю фигню.

Подарочек, да уж.

Геморройный какой-то.

Я уже не вспоминаю, что он мне нахрен не нужен был. Теперь это моё, и оно должно вести себя как положено, но, походу, сивая с первого раза не понимает, придется объяснить подоступнее.

А мудакам, которые подарочек подогнали, надо бы отвесить. Они по-умному не отсвечивают после предупреждения, но я ещё не забыл их финт. И как один из них лапал её за плечо, тоже помню.

И опять лезут непрошеные воспоминания о том, как покорно Истомина выгибалась в моих руках. Когда эта зараза держит язык за зубами, я не могу остановиться. Бля, если б не потащился вчера к Линке, мог бы приятно провести вечер. Сегодняшний поцелуй показал, что языку упертой козы можно найти другое применение.

Надо-надо уже снять напряжение. Детский сад с Истоминой тоже подзадолбал. На ночь вызвонить какую-нибудь блондиночку с талией потоньше, и чтоб грудь в руке умещалась, а не с дынями…

Весь в предвкушении ночных приключений, я игнорирую пассажирку, и она демонстративно обижается, но меня не колышет.

Высадив надувшуюся Лину возле её дома, я приезжаю домой и валюсь спать.

Скоро выходить на работу в компанию отца, надо устаканивать режим, но не сегодня. На эту ночь у меня грандиозные планы.

А вечером приехавший Рамзаев пускает их под откос.

– Что? – не сразу врубаюсь я.

Я в таком ахере, что чуть не ошпарился свежесваренным кофе.

– Что слышал, – пожимает плечами Ник.

Сивая, тебе конец!

Залпом допиваю обжигающий эспрессо и хватаю ключи от тачки.

– Эй, ты куда? – настигает меня крик Рамзаева в прихожей.

Куда? Накрутить хвост одной козе.

Кажется, пора все расставить все точки над «и».

Глава 18. Оля

– А вы, Истомина, задержитесь.

Под сочувственными взглядами одногруппников, которые понимают, что мне сейчас влетит, я замедляюсь.

Честно говоря, не понимаю, в чем дело.

Мы тут вроде все взрослые, и это не школа, чтобы дёргать нас за невнимательность на лекции. Нам с первого сентября талдычат, что теперь с нами возиться никто не будет, и мы сами должны уметь учиться.

Не услышала что-то на лекции? Это уж как бы мои проблемы.

Диктует-то Руслан не как в школе. Успевать за ним записывать почти невозможно. Смотришь после пары в тетрадку, а там ужас, одни сокращения. Расшифровывать потом сплошная мука.

И вообще, откуда в мажорском универе такие придирки?

Я ничего не сделала, и, можно подумать, соседние от меня, перешептывающиеся девчонки были очень внимательны. Я же не мешала вести лекцию.

Копаюсь с собиранием принадлежности в сумку до тех пор, пока последний студент не выходит из аудитории. Я морально не готова к тому, чтобы меня отчитывали прилюдно. Я в школе была отличницей, и меня только хвалили. Получать другой опыт я желанием не горю.

– В чем дело, Истомина? – подойдя ко мне, спрашивает Руслан.

– Ни в чем.

– Витание в облаках вряд ли поможет тебе пройти промежуточную аттестацию. Я до сих пор не дождался тебя за дополнительным заданием. Или мне ставить рядом с будущей «энкой» ещё и неуд?

– Нет, не надо. Я соберусь. Это личное. Я обязательно подойду до субботы.

Руслан нависает надо мной, но отодвинуться мне некуда. Сзади подпирает парта.

– Завтра у меня нет пар. Подойдёшь в четверг после вечерних. Ты же вроде в общаге живёшь? Тебе тут недалеко.

Обречённо киваю. Кого волнует, что я не хочу таскаться в универ второй раз за день, да еще и вечером по темноте. Но что поделать… Неуд мне не нужен.

– Вот и хорошо, – голос Руслана становится мягче, но мне все равно неловко поднимать на него глаза. Слишком близко он ко мне подошёл.

Мало этого, Руслан кладёт руку мне на плечо.

– Личное – это Дикаев? – усмехается он. – Не рассчитывай, что его протекция поможет тебе окончить университет, Если ты плюнешь на учёбу.

– Я и не собиралась, – мямлю я.

Мне неприятны и подобные предположения на мой счёт, и сжавшиеся на плече мужские пальцы. Прямо сейчас я остро чувствую, что Руслан хоть и молодой парень, но сильно старше меня. Ему, наверное, не меньше двадцати четырех, раз он уже в аспирантуре учится. И в его жесте и голосе я улавливаю скользкий подтекст, но как-то возмутиться стремно, вдруг я все неправильно поняла.

Осторожно повожу плечом, чтобы высвободиться из хватки, и ладонь Руслана соскальзывает с плеча, только преподаватель ее не убирает, гладит меня по спине, отчего я каменею.

– Даже если б собиралась, это было бы глупо. Он уже сегодня увёз другую дуру, – слова Руслана режут мне слух. Другую дуру? А я кто? Эта дура? – Тебе он больше не защита, а репутацию, например, в моих глазах он тебе подпортил.

Я поднимаю изумленный взгляд на Руслана. Что? Какую репутацию?

– Ты же умная девочка, да? Сообразительная. Я думаю, мы найдём с тобой общий язык.

Его рука спускается еще ниже, она уже на пояснице, и я вся сжимаюсь.

Почему-то раньше, когда я слышала о том, что девушки, которых домогаются, впадают в ступор, я не понимала, как это. Надо же бежать, кричать, спасаться!

А сейчас понимаю.

Я не забитыш, но меня словно парализует, и слова застревают в горле.

– Ты меня понимаешь? – почти ласково спрашивает Руслан.

– Понимает что? – голос Ника, словно нож в масло, врезается в липкую атмосферу аудитории.

– Выйдите! – не глядя на вошедшего, бросает Руслан. – Не видите, преподаватель разговаривает со студенткой.

– Уверен? – в тоне Ника явно звучит угроза.

Я