Вариант, что дитя может не хотеть спасаться и уноситься, спасателями не рассматривался.

Когда нас вели из зала переходов наверх, в просторный кабинет мистера Феррерса, отца Ричи, у меня уже был план. Хороший, разветвленный план, предусматривающий разные варианты развития событий, учитывающий моих родственников и множество переменных. И зависящий от одного-единственного человека – Ричи.

Я совершенно не волновалась из-за того, что ждало меня в кабинете. Меня ничуть не беспокоило противостояние с семьей – я отлично знала, как следует себя вести, что делать, чего не говорить и как добиться нужной мне ситуации.

Но сердце колотилось в груди как бешеное, а тело холодело – и одежда, которую успели высушить, тут была совершенно не причем. Я не представляла, что подумает обо мне Ричи, когда узнает, кто я. Как он поведет себя, когда поймет, что в ответ на его полную честность, я соврала ему молчанием?

Плохое начало для отношений.

Честность – это важно.

В конце концов, мое молчание могло бы обернуться для Ричи неприятностями, успей мы… Успей мы подтвердить брак. И дело не в том, что неприятности могли его испугать. Дело в том, что он дал мне право выбрать их сознательно, а я ему – нет.

И потому с каждым шагом я всё больше мрачнела.

Потому что собиралась сейчас продолжить в том же духе.

Мой план подразумевал именно это.

Нет, будь у меня возможность, я бы обязательно объяснилась с Ричи! Я бы всё ему рассказала, я бы объяснила, почему вела себя так, а не иначе, и он бы меня простил, я знала, я была уверена! Но – наедине.

Вот только никто не собирался предоставлять мне такого шанса.

Что ж, будем действовать по обстоятельствам, а объяснения оставим на потом – когда создадим благоприятные обстоятельства своими действиями.

Я готовилась проглотить обиду, когда Ричи отшатнется от меня, узнав о вранье – и оказалась не готова к тому, что он просто отмахнется от этого, как от ерунды.

С моих плеч упала глыба – размером с ту, что зависла над нашими головами в гроте.

Всё прошло, как по маслу. Мы с ним словно чувствовали друг друга и, не сговариваясь, заняли наиболее выигрышную оборонную позицию: он принимает на себя удар, я страхую.

И когда речь зашла о будущих детях, это стало критической точкой. Я видела – родители потрясены, и в гневе, и…

Первый пункт моего плана, в сущности, был прост: не говорить ни да, ни нет, тянуть время и в удачный момент прикинуться, будто я на грани срыва.

Мне было ужасно жаль маму с папой. Мне не хотелось им врать, но скажи я сейчас правду – меня утащили бы из поместья Феррерсов быстрее, чем я успела бы выговорить слово «бракосочетание».

А дальше мама бросилась ко мне, и было жесткое «Не трогай ее!» дяди Кирстена. И мое мысленное ликование – потому что подкатывающий срыв отмечается простыми и явными физическими маркерами. Похолодевшие руки, расширившиеся зрачки, изменившиеся пульс и давление.

И возьми меня мама за руку, как собиралась… Не взяла. Дядя Кирстен – непререкаемый авторитет в том, что касается магического воспитания детей семьи в целом и моего в частности.

Нас с Ричи отпустили отдыхать, и я вдруг почувствовала, как я устала. Мама, провожающая меня к выделенной спальне, дядя Кирстен, решивший присоединиться, несколько одноклассниц, дожидавшиеся меня у дверей… Все как-то странно отдалялось в моем восприятии, смазывалось.

– Здравствуйте, миссис Шиас! – поздоровалась вежливая Ноэль, и мазнула меня обеспокоенным взглядом.

– Мама, позволь представить – мои одноклассницы, Ноэль, Дора и Виолет, – вымученно вспомнила я о хороших манерах. – А это моя мама, Хелена. И дядя Кирстен.

Благовоспитанные «очень приятно» с обеих сторон, и Ноэль, пока мама обменивалась с девушками приличествующими случаю вопросами, тихонько спросила меня:

– Как ты?

Я принужденно улыбнулась, и она поняла.

– Мы ужасно испугались за вас. Просто ужасно! Девчонки хотели все прийти, но потом мы подумали, что ты, наверное, устала, и решили, что будет достаточно и троих, и…

Она запнулась, неопределенно и нервно улыбнулась, и коротко меня обняла. Наплевав на то, что после гротов и магической чистки я все же не блистала чистотой.

И Дора. И Виолет.

– Держись! – шепнула Виолет мне на ухо, – Мы рады, что всё хорошо!

И ушли.

Я не ожидала, что они могут действительно переживать.

Даже не так – занятая исключительно своими планами, я о них просто не думала.

И вполне разумно ожидала от них того же.

– Очень милые девочки, – заметила мама, заходя вслед за мной.

– Я подожду вас здесь, – обронил дядя Кирстен. Он явно не имел никакого желания слушать девочковые разговоры, пусть одной из девочек давно за сорок.

Мама взъерошила мне волосы, и успокоительное заклятие стекло с тонких пальцев, ажурное и невесомое. В другой раз я бы может и не заметила – но не даром мы с Феррерсом совсем недавно в гроте вспоминали как раз об этом! Я не стала сопротивляться – просто чуть расшатала чары, ослабила петли, и позволила впитаться в меня. Почему бы и нет. Мне не помешает немного поспать.

Я, наскоро ополоснувшаяся, устроилась в постели, зарывшись в кокон одеял, а мама сидела рядом

Принесенное горничной теплое молоко грело изнутри, а любимая пижама – снаружи.

– Милая, я так за тебя испугалась! – она наклонилась, коснулась моего лба сухими губами, а я вдыхала ее запах, и думала о том, как всё же люблю их с папой…

И да, я тоже испугалась, мам! Наверное, меньше, чем вы – в конце концов, я-то всё время знала, что со мной, и… И, правда, всё будет хорошо! Я, честное слово, знаю. Что делаю…

Мысли становились вялыми, сонными, веки наливались тяжестью и опускались сами собой. Успокоительное заклинание начинало действовать, и я расслабилась, поддаваясь ему и растекаясь по постели.

– Я просто не хочу, чтобы ты наделала глупостей, – мама нежно погладила меня, бережно отводя от моего лица непослушные пряди, встала и тихонько вышла, на миг задержавшись у двери.

Сквозь подступающую дрему зафиксировав, куда именно мама поставила сигнальные чары, я наконец перестала упираться и провалилась в сон.

Не забыв, правда, сплести заклинание побудки – то самое, которое способно и мертвого поднять, если ему предстоит важное событие вроде экзамена.

Или еще важнее.

А проснулась как от толчка – побудка не подвела.

Часы показывали два ночи. Я подсветила себе телефоном – тапочки в полной темноте найти не так-то просто, а что там за сигналку поставила мама, я не знала.

Может, она на любую магическую активность срабатывает! Нет уж, мы лучше по-простому, с телефончиком.