— Приятного аппетита, — говорю Василисе. Она открывается от созерцания тарелки и поднимает на меня растерянный взгляд. Через секунду он уже сменяется на решительный, а мне становится интересно, что произойдёт дальше. Семейная жизнь обещает быть веселой.

— А не божишься есть из моих рук? — она взвивается со стула, — Вдруг я тебе чего подсыпала?

— В доме есть только зеленка, перекись водорода и анальгин, — открыто забавляюсь ее покусываниями и сажусь за стол.

Вася ставит передо мной тарелку с кашей.

— Приятного аппетита, — разворачивается и идёт к выходу из кухни.

— Ты куда? — меня снова начинает раздражать ее хамское поведение.

— В комнату.

— Твоя тарелка полная…

— Спасибо, но я сыта, — делает ещё пару шагов, равняется со мной и цедит еле-слышно, — По горло.

— Села, — хватаю ее руку и тяну на себя, — В твоих интересах холить и лелеять скромную персону своего будущего мужа. В этой затее плюсов для тебя гораздо больше, чем для меня. Сможешь жить полноценной жизнью, учиться, финансово будешь не обижена. А главное — окажешься под защитой моей семьи. И если ты ещё не поняла, что мне дорога, то ты — дура детка, — откидываю ее руку от себя, — А теперь ты можешь валить.

На несколько секунд Василиса замирает, оглядывает кухню, словно в первый раз, бросает взгляд на меня и прикусывает нижнюю губу. С силой. Я вижу, как она белеет. Потом она делает то, что меня приятно удивляет. Включает чайник, берет свою тарелку и пересаживается на место рядом со мной.

— У меня сегодня был экзамен по истории. Пол часа назад как закончился, — я слушаю ее лепет и кладу в рот ложку. Вкусно! Черт! Она ее сварила! Это гораздо лучше, чем после двух быстрых минут в микроволновке. Те, кто не жрал неделями сух паёк, не поймут моей любви к простой домашней еде.

— Все решим, Вася, не переживай, — я накрываю ее руку своей, — Пошлём человека к ректору.

— Нет! — она выдёргивает подбородок, — Я учила, сама могу! Достаточно того, что… — она вдруг резко останавливается и опускает глаза.

— Того что… — нажимом заставляю ее продолжить.

— Того, что обучение оплачено Владимиром до самого конца, — она заканчивает тихо, а я не замечаю, как мои пальцы сгибают ложку пополам.

——

— Продолжай, — говорю угрожающе спокойно и откладываю сломанный столовый прибор в сторону.

— Спроси прямо, — Вася смело, даже с вызовом впивается взглядом в мои глаза и усмехается, — Ну же? Хочешь знать, спала ли я с Владимиром? Была ли у меня рота любовников? — голос уходит в надрыв.

— А ты спала? — я держу зрительный контакт, ожидая, что девушка смутится или проявит ложь другим способом, — Рота, Василиса, это уже конкретное блядство… — меня передёргивает. Я же проверю, маленькая. Лучше давай правду.

— Нет, — отвечает на резком выдохе, будто сдуваясь, — Владимир относился ко мне, как к родной дочери. Не говори о нем плохо, пожалуйста, — ее глаза увлажняются, — Роты тоже не было, — по ее шее от смущения начинают ползти красные пятна, а внутри меня словно отпускает пружину.

Я бы соврал, если бы сказал, что не испытываю чувство брезгливости к доступным женщинам. Секс для них — чистая механика, оргазмов будет сымитировано ровно столько, сколько необходимо самооценке временного мужчины. Чтобы дорогие девочки по-настоящему кончали, их нужно драть. До слюней, соплей, потекшего макияжа, а главное — жестко, глубоко и как можно изощреннее.

Одну такую дурочку подарил мне отец на восемнадцать лет. Ей было двадцать два. Лина не была моей первой женщиной, но ее фишками я остался поражён и решил забрать себе. Запретил работать по вызову, пересадил на ресепшн одной из гостиниц и стабильно подкидывал денег, пользуясь услугами, когда хотелось снять стресс. По-другому назвать это нельзя. Я брал ее только в рот. Лина позволяла вгонять член глубоко в горло, пока не начнёт перехватывать дыхание, и сама дико заводилась от этого. Тогда ее блядские глаза становились пьяными. Заканчивалось все быстро. Я спускал девушке в рот. Лина сглатывала. Дальше — ей нужно было дать пару пощечин или придушить, чтобы она бурно кончила. Уже спустя пару месяцев мне стало противно. Понятия не имею, где Лина сейчас. У неё было достаточно денег, чтобы начать нормальную жизнь. Я стал предпочитать эмоциональный секс профессиональному.

Сейчас же, смотря в чистые, чуть распахнутые глаза Василисы, я не понимаю, как вообще мог подумать о ней плохое.

— Ярослав, — девушка трогает меня за руку, делает паузу и облизывает губы, — Ты позволишь мне его проводить?

— Кого? — переспрашиваю тупо.

— Владимира… — почти робко.

— Очень опасная идея… — уверен, что ее там ждут. С утра ребята прислали распечатки звонков супруги Владимира. Занятны контакты со следаком и ещё одним номером. Который пока никак не удаётся пробить, — Я хочу, Вася, чтобы ты занялась вопросом нашей свадьбы. Гостей не будет из соображений безопасности, но я хочу, чтобы белое платье и фотограф у тебя были. Можешь пригласить близкую подругу. Нас распишут послезавтра, время скажу чуть позже, — время… Достаю из кармана телефон. Десять пропущенных. Бл*ть…

— Хорошо… — девушка опускает голову и делает вид, что полностью сосредоточена на еде.

— Вася… — поднимаю ее лицо за подбородок, — Все будет по-настоящему. Это не фиктивный брак, — она снова краснеет. В глазах смятение. Я дурак? Вижу то, что хочется, или она правда на столько невинна?

— Я все сделаю, — захлопывает глаза, разрывая эмоцию, — Сколько я могу потратить?

— Сколько захочешь, — притягиваю ее к себе и коротко целую в губы. Вздрагивает. Я сделаю так, милая, чтобы ты сама ластилась. Кажется, обстоятельства разрешили мне иметь личное сокровище, — Через пару часов тебе привезут новый телефон. Что с твоим?

— Разряжен…

— Не включай. Пусть валяется, — в кармане снова чувствуется вибрация. Теперь точно пора ехать, — Я позвоню.

Василиса

Телефон привезли самый навороченный. Как только я взяла его в руки, позвонил Ярослав и сообщил время регистрации нашего брака. Если до этого момента, его предложение казалось мне шуткой, то теперь стало осязаемым. Так просто. По щелчку пальцев в мире сильных решаются судьбы. Теперь и моя. Не смотря на явное притяжение к Ярославу, вдохновения по поводу свадьбы я не испытывала. Поэтому на подготовку к «важному дню» ушёл от силы час. В первом попавшийся свадебном салоне, забронировала платье, туфли и какую-то заколку в волосы. Заказала фотографа на сайте загса, позвонила Кате и, прерывая ее переживательные приступы любопытства, попросила стать свидетельницей. Сначала я не хотела никого звать. Достаточно того, что мне стыдно перед собой. Но потом захотелось увидеть кого-то из привычной жизни, сделать вид, что все хорошо. Кате Владимир доверял, иначе — не взял бы на работу, поэтому выбор пал на неё. Когда я, слоняясь по коридорам безликим приведением, обнаружила, что нахожусь в доме совершенно одна, в голове снова проскочила крамольная мысль о побеге. Если нигде не светить паспортом, то можно доехать до деревни на рейсовом автобусе и попутках. Там огород, бабушку в больнице помнят- устроят ночной санитаркой. Я даже посчитала количество своих охранников, которые резались на веранде в нарды. Их было трое. Молодые, издалека понятно, что отборные, сильные, ловкие ребята. От таких не убежишь. Да и зачем? Я, как бабочка в паутине, создаю вид борьбы и трепыханий, хотя на самом деле не могу ничего, кроме того как стать трофеем или ужином. Если начну чудить, отдача последует незамедлительно.