— Хочу, — он отвечает ровно. Отодвигает стул и садится.

Кофемашина начинает гудеть, избавляя меня от необходимости диалога на некоторое время. Надо признаться, что появлению Гоши я даже рада. Готовить завтрак в незнаком доме мне было неуютно. Хоть Ярослав вчера и разрешил брать мне все, что потребуется, ощущения «открытого в гостях холодильника» никуда не делось.

— Спасибо за вещи, — расположив чашки на маленьких блюдцах, ставлю одну пару перед Гошей, — Это ведь вы купили…

— Тебе ещё что-то нужно? — Гоша пробует кофе и морщится, — Можешь написать список. Позже дам ребятам команду.

— Невкусно? — я замечаю его реакцию и поспешно делаю глоток из своей чашки, обжигая язык.

— Просто Гоша ненавидит кофе, — голос Ярослава звенит предупреждающими грозными нотами. Он в несколько уверенных шагов оказывается возле меня, забирает из рук блюдце, кладет руки на мои плечи и обжигает дыханием щеку, — Доброе утро, Василиса, — я не успеваю выдать и звука протеста, как его губы касаются моих. Не отвечаю, Ярослав это чувствует, но таранит языком мой рот.

— Жду тебя в машине, Ярый, — слышу, как Гоша встаёт и громко задвигает на место стул.

Ярослав отстраняется от меня вместе с хлопком входной двери, как ни в чем не бывало берет мою чашку и делает из неё глоток.

— Вкусно, спасибо, — подходит к шкафу, достаёт пачку каши, цукаты и молоко из холодильника, — Позавтракаешь со мной?

— Зачем ты так сделал? — обхватываю себя рубаками крест на крест и слежу за передвижениями Ярослава по кухне.

— Так — это как? — он ведет бровью и делает несколько глотков молока прямо из упаковки.

— Так, будто только ты имеешь право целовать меня по утрам! — я повышаю голос, а Ярослав угрожающе спокойно опускает картонную пачку на стол.

— Я имею. Или ты в каждое время суток предпочитаешь разных мужчин? — он снова подходит ко мне вплотную, но не касается, — Крайне не рекомендую тебе играть со мной в эти игры.

— Мы просто пили кофе, Ярослав! Я даже не узнала его! — почему я сегодня все утро оправдываюсь за то, чего не совершала? У мужчин явно проблемы между собой, а по мне рикошетит.

— Не узнала? — Ярослав задумчиво застывает, — Почему тогда вспомнила меня?

— Жилетка на тебе была фиолетовая. Я ещё тогда подумала, что обычно этот цвет выбирают бисексуалы! — выдаю неожиданно для себя едкую пошлость и прикусываю обожженный язык. Оооо… Под тяжелым мужским взглядом хочется превратиться в жидкость и стечь в ближайшую раковину.

— Я хотел сделать это по-другому, но ты нарываешься, — под мой протестующий вскрик Ярослав впечатывает меня в кухонный гарнитур, подхватывает под попу и сажает на столешницу, оказываясь между ног, — Сделай мне приятно, девочка, раз такая осведомленная, — одна его ладонь проходится по коже внутренней части бёдер, а другая давит на затылок, не давая шанса отстраниться, — Поцелуй меня сама.

— Не хочу! — упираюсь ладонями в плечи и чувствую, как под рубашкой напрягаются мускулы.

— Хочешь, — с рыком вжимается в мои губы, — Дай мне свой наглый язычок, — я, как в состоянии аффекта, выполняю его приказ. Он втягивает мой язык в себя. Поглаживает своим языком, заставляя вибрировать тело от острых ощущений, отдающихся внизу живота тёплом. Мне кажется, что наш поцелуй длиться вечность. Рука Ярослава продолжает гладить кожу бедер. Когда пальцы в очередной раз достигают перешейка коротких шорт, они цепляют тонкую ткань, проникают под нее и нежно гладят трусики. Я тихо вскрикиваю в рот Ярославу, хочу убрать его ладонь, но он перехватывает мои руки и закидывет их себе на плечи.

— Обними меня… Вася… — растягивает от удовольствия слова, — В следующий раз я не обещаю, что сдержусь. Лучше не провоцируй, если не готова продолжать, — шепчет мне в ушко, проходится губами по мочке и отстраняется, делая шаг назад. Меня тут же затапливает чувство такого стыда, что я не могу посмотреть Ярославу в глаза. Я горю и ищу оправдания своим реакциям.

— Гоша знает, что ты — станешь моей женой. Теперь ты тоже в курсе, — голос Ярослава на столько спокойный, будто он говорит о погоде.

— Чтооо? — все мое смущение резко испаряется, — Зачем? Я ведь подписала все документы для тебя, — перед моими глазами сразу начинают мелькать жены криминального мира. Видела ли я хоть одну из них счастливой? Нет! Мало у кого были даже дети, а вот любовницы в избытке. Кто вообще добровольно пойдёт на такое? — Я не хочу… Не надо, — добавляю совсем тихо. И не сразу замечаю, как напрягаются мышцы на шее Ярослава, а глаза темнеют на несколько оттенков, становясь почти чёрными.

— Я тебя и не спрашиваю, — цедит мне в ответ, — Закончи с завтраком. Я вернусь через пятнадцать минут и очень хочу спокойно поесть.

Ярослав

Коридор, поворот, кулак в стену.

— Маленькая с… — глотаю слово. Не позволяю себе так о ней говорить.

Кулаком второй руки впечатываюсь в дверной косяк. Спускаюсь ниже на этаж к бассейну. Во мне кипит. Все кипит. Возбуждение, ревность, злость на неё, на себя. И это странное чувство, будто она пробует каждую ласку в первый раз. Не знает, как отреагирует на нее ее тело. Я бы, бл*ть, даже поверил в это, если бы собственноручно не снял с неё в туалете мужика. Сдергиваю поло через голову, швыряю на лежак. Не хочешь, значит, такого мужа, детка? Но течёшь от пары поцелуев. Не отказываешь себе. В кармане вибрирует телефон. По-любому Гоша. Давай, друг, вернись в дом, успокой девушку. Я же сволоч. Снимаю обувь, джинсы улетают следом за поло. Вода ещё не успела согреться. Через фильтры заливают холодную, а чистку закончили пару часов назад. То что надо. Я разберусь с дурью в твоей красивой головке. А пока надо остудить свою. Отталкиваюсь от борта и прыжком вхожу в воду на полную глубину. Доплываю до противоположного края и выныриваю. Кожа покрывается мелкими мурашками и натягивается по напряженным от холода мышцам. Хорошо. Почти полегчало. Провожу рукой по мокрым волосам, снимая капли воды, подтягиваюсь на край борта и вылезаю. Пора внести в наше с Васей общение ясность. Один шанс быть откровенными, а дальше, если уж где соврёт… От этой мысли передёргивает. Ложь — вещь за моими пределами. Это правило ей тоже стоит уяснить сразу. Она станет хорошей женой, у девочки просто нет других вариантов. Если нужно будет- прогну, но суррогата в своём доме не потерплю. Захожу в душевую кабину и выкручиваю тропическую подачу. Упругие горячие струи лупят тело, создавая массажный эффект. Кладу ладони на стекло. Почему меня так сильно парят ее чувства? Ведь это не я притащил ее в наш мир. У неё были варианты наладить жизнь по-другому. Искала поддержки мужчины? Поздравляю, девочка, ты ее нашла. А дальше — я сам решу, что для тебя хорошо, а что плохо. Попытаюсь ли по-нормальному? Да, но только потому, что с женщинами — это самый простой вариант.

Возвращаюсь на кухню и останавливаюсь в дверях, наблюдая картину, которая бьет все рекорды по уровню человеческой обречённости. Как заключённая ясельной группы детского сада, Василиса сидит за столом, одной рукой подперев щечку, а в другой держит ложку, которой равномерно зачерпывает кашу и также равномерно, тонкой тягучей струйкой сливает ее назад в тарелку. Мне на секунду даже хочется рассмеяться в голос, но вовремя понимаю, что тогда диалога с Васей точно не будет. Вся злость растворяется. Сейчас я смотрю на девушку теми же глазами, что год назад. Что-то задвоил ты конкретно, Ярый, с эмоциями своими.