ему предлагали сделать в штабе Юго-Западного фронта. Генерал Ватутин хотел достичь Запорожья как можно скорее, не дожидаясь резервов, не дожидаясь отставшей пехоты. Вместо этого Маркиан Попов стал подтягивать отставшие резервы и дожидаться нового сообщения от своих разведчиков…

Глава 7

Ближе к полудню разведчики подъехали к Павлограду. Здесь поток машин стал гуще. Целые колонны тягачей, тянувших за собой орудия разных калибров, двигались на север. Шубин попросил Мельника ехать медленнее, чтобы он мог различить форму солдат, сидевших в кузове, и сосчитать сами машины.

– Смотри, какая сила у немцев еще в запасе есть, – сказал он Петру. – И вся эта техника прет на север. Правда, мы пока еще не видели танков, но я уверен, что и они нам встретятся.

– Да, не похоже, что у фрицев резервы закончились, – ответил Мельник. – Тогда непонятно, почему они от нас так драпают?

– Может быть, в Павлограде удастся что-то узнать, – предположил Шубин. – Город крупный, тут должно быть много войск…

– Войск-то, может, и много, – заметил на это Мельник. – Но как ты теперь будешь собирать сведения? Ведь не подойдешь же к какому-нибудь лейтенанту или капитану, чтобы поговорить с ним по душам. Ты теперь группенфюрер, важная шишка, тебе со всякой мелюзгой нельзя общаться. Да и мелюзга от тебя шарахаться будет. Ну и мне тоже не легче. Теперь нельзя просто подойти к солдатам, попросить огонька, поговорить «за жизнь». Как увидят мой черный мундир, от меня шарахаться будут.

– Да, определенные сложности имеются, – согласился Глеб. – И если бы нам с тобой в ателье предложили на выбор разные вражеские мундиры, мы бы, наверно, выбрали бы что-нибудь попроще. Но в нашем ателье, как ты знаешь, выбора не было. А насчет сбора сведений… Что-нибудь придумаем.

На въезде в город находился контрольно-пропускной пункт. Дождавшись своей очереди, Мельник подъехал к шлагбауму и протянул часовому документы рядового СС Вольфганга Шольца. А затем наблюдал, как на глазах менялось лицо ефрейтора: от высокомерного выражения «Я тут все решаю, могу пропустить, могу не пропустить» до немного испуганного «Ой, какой тут важный человек». Но, несмотря на испуг, часовой все же спросил у Мельника, куда и с какой целью они едут.

– Об этом знает только господин группенфюрер, – высокомерно ответил Мельник. – Его спросите. Заодно можете проверить у него документы.

Часовой только взглянул на заднее сиденье, увидел черный мундир и серебряные молнии на петлицах, увидел «группенфюрера», внимательно изучающего карту (это была наша, советская карта, которую Шубин захватил в штабе; но часовой этого не знал), – и ничего больше спрашивать не стал.

– Видишь, у наших черных мундиров есть некоторое преимущество, – заметил Шубин, когда они отъехали от КПП.

– Да, этот ефрейтор прямо-таки в штаны наложил, когда увидел, с кем имеет дело, – согласился Мельник. – Ну а дальше что? Если все от нас будут разбегаться, с кем разговаривать, от кого получать информацию?

– Да, рядовые и младшие офицеры нас будут бояться, – согласился Шубин. – А вот генералы – вряд ли. В моем мундире мне можно беседовать только с генералами. Значит, надо узнать, где в этом городе живут генералы. Ну-ка, притормози возле вон тех двух беседующих лейтенантов и спроси их, где найти штаб части, которая здесь, в Павлограде, расположена.

Мельник так и сделал. Остановившись возле беседующих офицеров, он произнес:

– Кто нам может сказать, где здесь штаб? Господину группенфюреру нужно побеседовать с командиром самой крупной части, которая здесь расположена.

Черный мундир Мельника в сочетании со словами «господин группенфюрер» оказали нужное действие. Разведчику сообщили, что в городе расположен 2-й механизированный корпус, которым командует генерал Альберт Фогт. Штаб корпуса расположен в нескольких кварталах отсюда. И далее Мельник получил подробные инструкции, как проехать к этому штабу.

– Да, пока все работает, – признал Мельник, ведя машину в направлении, указанном любезными офицерами. – В этом мундире я получаю информацию не потому, что меня считают равным и со мной болтают, а потому, что меня боятся. Ага, вот это, наверное, штаб.

Они подъехали к двухэтажному зданию, над которым развевался нацистский флаг со свастикой. Мельник вышел первым и предупредительно открыл дверь машины перед своим пассажиром. «Группенфюрер Зандель» вышел из автомобиля и, не глядя по сторонам, проследовал в штаб.

Как часовые при входе, так и офицеры, встреченные Шубиным внутри здания, при его появлении принимали самый почтительный вид. Глеб спросил, где находится кабинет генерала Фогта, и, получив ответ, поднялся на второй этаж. Когда он вошел в приемную, адъютант генерала вскочил и приветствовал «группенфюрера».

– Генерал у себя? – высокомерно спросил Шубин.

– Так точно, господин группенфюрер! – отчеканил адъютант. – Как прикажете о вас доложить?

– Доложи, что прибыл группенфюрер СС Зигфрид Зандель, – сообщил Глеб. – Да, и скажи, что я приехал по личному распоряжению фельдмаршала.

Адъютант скрылся за дверью, но спустя очень короткое время вышел обратно и распахнул дверь перед Шубиным. Тот вздернул подбородок еще выше и вошел в кабинет. Командир 2-го механизированного корпуса ждал его, стоя посреди кабинета. Он постарался вскинуть руку в нацистском приветствии еще выше, чем гость. Затем пригласил высокого гостя к столу и спросил, что тот предпочтет: настоящий крепкий кофе или чай? Шубин, у которого уже двое суток не было во рту ничего горячего, не стал отказываться от угощения и выбрал чай.

Когда принесли чай и адъютант скрылся за дверью, Шубин поверх края чашки испытующе взглянул на хозяина кабинета. Генерал Фогт явно не знал, зачем к нему пожаловал высокопоставленный эсэсовский офицер. Проблема заключалась в том, что Шубин и сам этого не знал. То есть он хотел собрать сведения самого общего характера – такие, какие обычно можно получить за обедом в пивной или в офицерском клубе. Но ведь нельзя сказать командиру немецкой дивизии: «Знаете, мне просто захотелось с вами поболтать». Нет, так говорить не годится.

– Вы, наверно, хотите поскорее узнать, господин генерал, чем вызван мой приезд к вам, – заговорил Шубин. – Ответ на этот вопрос не так легко сформулировать. Фельдмаршал Манштейн приказал мне проехать по нашим частям, расположенным на правом берегу Днепра, чтобы выяснить настроение командного состава, его готовность отразить новый удар русских. А их наступление, как я понимаю, успешно развивается. Кажется, они вот-вот возьмут Славянск…

– Уже взяли, господин группенфюрер, – ответил генерал Фогт. – Город взят сегодня утром. Наши войска с большими потерями отступили к Краматорску и Константиновке. При таких темпах наступления русские уже завтра-послезавтра могут быть здесь, возле Павлограда. Но их конечной целью, несомненно, является выход к Днепру. При этом поступающие резервы – причем это сильнейшие войска, какие в данный момент имеются у рейха! – посылаются не