Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В какой-то момент в комнату снова зашел Данислав, он с собой принес поднос с едой. Я не хотела кушать, но мужчину этот факт не заботил, он просто кормил меня. Так же проследил за тем, чтобы я выпила таблетки. Он унес еду и в скором времени вернулся в комнату устроился в кресле с какими-то документами. Если вчера я боялась оставаться одна, то сегодня после всех утренних мыслей мне стало абсолютно все ровно. Апатия поглотила меня с головой. Я просто лежала. Даже мыслей больше ни каких у меня не было, была полная пустота, в голове и в моей душе. Я и не заметила, как уснула.
Утром снова все повторилось. Сначала пришел Даня с едой и лекарством. Потом был психолог, так же ничего не говорила, просто молча наблюдала за мной. А мне было все ровно. Мне уже было абсолютно все ровно. Все что у меня было, все развалилось. И я не знала было у меня на самом деле что-нибудь или нет. Весь мир потерял свои краски. Все потеряло смысл, все было унылое и серое, все было бессмысленно. Я вспомнила фильм «город грехов", где все черно-белое и пропитано отчаянием. Вот и моя жизнь такая же.
Дни сменялись один за другим. Ничего не менялось. Пару раз приходил врач и осматривал меня. Но и это не имело значение. Больше ничего не имело значение. Я стала забывать, где я нахожусь и что со мной произошло. Единственное что я помнила, что я не спасла и не защитила своего ребенка. Моего сына не стало, так зачем же тогда мне существовать?
Эта мысль стала все чаще и чаще меня посещать. Когда Данислав стал приносить еду и лекарства, я стала чаще от нее отказываться, мужчина пытался меня уговаривать, но все безуспешно. Во время посещений психолога, я просто отворачивалась от нее. Телефон, который мне выдали часто звонил, но я даже не хотела знать кто пытается со мной связаться, мне было все ровно. Меня больше нет и эта была единственная мысль от которой мне становилось лучше.
Сегодня я проснулась, когда еда уже стояла на прикроватной тумбе, но в комнате никого не было. Я как обычно проигнорировала поднос с едой. Дверь снова открылась и в комнату вошла Елена Мироновна.
— Кушайте, Екатерина — что-то новенькое усмехнулась я.
Но в слух я промолчала и как обычно просто отвернулась.
— Екатерина, хватит купаться в своей жалости, от этого никому не станет легче
Я лишь махнула головой в ответ, не хотела говорить с ней.
— Почему должны Вы мучатся в отчаяние, а ваш муж спокойно жить?
Я опять ничего не ответила, мне было абсолютно все ровно. Она задавала снова и снова различные вопросы пытаясь вывести меня на разговор, но мне было все ровно. Мне абсолютно все ровно, как живет Андрей и что он чувствует. Психолог ушла так и не добившись ничего от меня в ответ. Еда и лекарства остались не тронутые. Я не заметила, как уснула.
Когда я проснулась на тумбочке уже ничего не было. В комнате было темнота. Я просто лежала и смотрела в потолок. Было как обычно пусто в голове и в душе. Не было не привычного отчаяния, ни горечи, ничего не было. Только я в этой пустой темной комнате, была полная тишина. Я впервые решилась выйти из комнаты. Ноги меня не слушались, но я упрямо переставляла их, шаг за шагом.
В квартире было темно, я передвигалась на ощупь вдоль стенки. Я оказалась на кухне, которую освещал тусклый свет уличных фонарей. Я стала лазить по кухонным шкафам, я не знала, что пытаюсь найти. Просто делала это на инстинктах. В одном из верхних шкафчиков я нашла аптечку и открыв ее я стала перебирать лекарства. Я поняла, что хочу. Хочу своего спасения, хочу выход из этой ситуации.
Я увидела сильнодействующее снотворное. Прихватив пачку, я пошла в гостиную, где я смутно помнила видела мини бар. Добравшись до цели схватила первую попавшуюся бутылку и с улыбкой на губах, думая, что скоро встречусь с сыном, я решила осуществить свой план.
8 Глава
Когда я зашел в квартиру, я сразу понял, что что-то не так. Не знаю, как именно я это почувствовал. Просто интуиция и именно она понесла меня в гостиную.
— Идиотка! — Выругался когда увидел девушку на полу.
Я сразу бросился к ней, подхватив на руки побежал на кухню и схватив бутылку с водой, понес девушку в ванную, чтобы промыть ей желудок. Пока я пытался влить в девушку воду и вызвать рвотный рефлекс, борясь с ее проступившей истерикой я набрал Леонида Викторовича, сказав только два слова, но их было достаточно: «попытка самоубийства» я снова вливал в девушку воду через силу и снова вызывал рвоту.
Я так боялся за нее. Она мне никто. Но я чертовски сильно боялся ее не спасти.
Каждый день возвращаясь домой, я заглядывал к ней в комнату и смотрел на нее. Я не знал, как ей помочь. По словам Дани, который практически поселился у меня она перестала реагировать на людей, если первое время она кушала и принимала душ. Дальше она только ходила в туалет. И то на автомате не замечая никого вокруг. Еду и лекарства она перестала принимать и я уже думал, что скоро придется внутривенно вливать в нее, для поддержания жизнедеятельности. Психолог только и говорила о терпении, что девушке еще рано это обсуждать. Уволю, нахрен. Она не должна была этого допустить. А что если бы я задержался на работе? Сегодня еще и Дане пришлось уехать. Девушка осталась без присмотра всего лишь на пару часов. Гребаных часов, которые могли стоить куколке жизни.
Когда позвонили в дверь, девушку неплохо очистило. Но врач все ровно прочистил ей организм дополнительно. А я пока в этот момент пошел в ее комнату, открыл окно на проветривание, поменял постельное белье на свежее. Надо будет вызвать клининговую службу для тщательной уборки.
Вернулся в ванную как раз во время, Леонид Викторович заканчивал процедуры. Подхватив девушку на руки я отнес ее в гостиную, а сам отправился в коридор, где меня ждал доктор.
— Нам нужен другой психолог — сказал я сразу, как оказался рядом с ним.
— Хорошо, я посмотрю, что можно сделать, но Елена Мироновна лучшая в этом деле.
— Я заметил, что пока она
