Кроме того, в отличие от англичан и французов, этих русских в основной массе очень трудно заранее просчитать. На одном участке фронта они могут полками сдаваться в плен, а на другом, расстреляв все патроны, броситься в штыковую атаку и драться до последнего солдата. А теперь еще появился и доселе неучтенный фактор – партизанские отряды, о которых, герр барон, вы знаете не понаслышке. Новостью для вас может стать информация о том, что некий подпоручик Гурофф был замечен в крепости Ново-Георгиевск. Мы попытались реконструировать путь его отряда и подсчитать людские потери. В итоге выходит, что мы, по самым скромным оценкам, потеряли до батальона пехоты. Но даже не в этом главное. Была почти полностью парализована работа тыловых подразделений, и, как следствие, наши войска продвинулись не так далеко, как было запланировано. А вдобавок – чудовищные взрывы артиллерийских складов в том же Ново-Георгиевске и отстрел группы высших офицеров рейха в присутствии самого кайзера…

Сказать, что гауптман был удивлен, означало ничего не сказать. Новости о трагической гибели от пуль неуловимых стрелков нескольких высших генералов Германии и о чудесном спасении кайзера периодически доходили до него, но обрастали самыми фантастическими подробностями. И как это очень часто бывает, рассказчики готовы были поклясться, что «услышали это от САМОГО…» Далее шли разнообразные вариации, включающие личного шофера, врача, повара, адъютанта и пр.

– Да, да, вы не ослышались, герр барон, – именно отстрел. – Николаи продолжил объяснения: – Заявление в газетах о том, что они погибли в результате взрывов на складах с боеприпасами, вызванных нарушением всех писаных и неписаных правил хранения боеприпасов русскими варварами, – не более чем дань общественному мнению. Хотя, нам известно, что какая-то толика информации все-таки просочилась, но пока, к счастью, в виде неопределенных слухов. Между прочим, часть этих событий была снята на кинопленку кинооператорами, которые были должны увековечить для потомков триумф германского оружия. Теперь эта пленка изучается нашими специалистами буквально кадр за кадром. Но вопросов появляется больше, чем ответов на них. Кстати, один из них я сейчас задам вам… Герр гауптман, тогда, в замке, вы не заметили в отряде этого Гуроффа лиц с характерной азиатской или британской внешностью?.. Может быть, кто-то говорил по-английски?

Фон Штайнберг отрицательно покачал головой.

– Не торопитесь, подумайте. У нас есть некоторые подозрения на тот счет, что этих русских партизан готовили японские инструкторы, а бритты командировали туда своего офицера. А эти два народа всегда были известны своими пристрастиями к тайным операциям… Ну, нет, так нет. Теперь перед нами стоит одна сверхзадача: вывести Россию из войны, сделать ее если не своим союзником, то хотя бы нейтральной. Покойные Гинденбург и Людендорф пытались поставить русских на колени и, как господа, диктовать им свою волю. И хотя древние завещали нам: «De mortuis aut bene, aut nihil»,[5] я вынужден сказать, что, погибнув на поле брани, эти генералы принесли пользы больше, чем оставаясь в строю. Другие политики пошли еще дальше. Они пытаются уничтожить Россию, отравляя её революционными бациллами. Подобно Японии, которая финансировала в прошлую войну российских социалистов различного разлива, эти господа занялись тем же самым, но в гораздо больших масштабах. Они пытаются натравить «призрак коммунизма», который, по словам их духовных отцов Маркса и Энгельса, «бродит по Европе», на российскую монархию. Но при этом забывают, что подобным образом поступали и завоеватели прошлого, забрасывая катапультами трупы людей и животных в осажденную крепость с целью вызвать чуму. Однако рано или поздно они и сами попадали под ее разящую косу. Эти обе дороги ведут в тупик.

Хвала всевышнему, что в фатерлянде есть еще люди, и их немало, которые предупреждали императора о губительности войны с Россией. Я назову вам только троих, но их имена говорят сами за себя: гросс-адмирал фон Тирпиц, рейхсканцлер фон Бетман-Гольвег, начальник немецкого генерального штаба генерал от пехоты фон Фалькенгайн. Я позволю себе процитировать слова генерала: «Безбрежные пространства России способны поглотить любой военный натиск…» А гросс-адмирал высказался еще конкретнее: «Именно коварный Альбион заставил немцев и русских истреблять друг друга». И я очень рад, что это понимают и русские, иначе, чем объяснить слова лёйтнанта Гуроффа, которые он высказал вам на прощание: «Немецкий солдат всегда славился своим мужеством, еще со времен Фридриха Великого. И достойно противостоять ему мог только русский солдат. Но, увы, от этого противостояния выигрывают только островные банкиры». Я ничего не исказил, барон?

– Нет, герр майор, – ответил гауптман, – у вас прекрасные информаторы. Всё было именно так, могу лишь добавить, что эти слова были произнесены без малейшей фальши. Чувствовалось, что лёйтенант Гурофф ненавидит лимонников куда сильнее, чем нас, немцев. Значит, получается, что кайзера спасла не случайность?

– Нет, не случайность, а добрая воля нашего таинственного русского офицера. И, скорее всего, это было вызвано не почтением к монаршей особе, а неким намеком, если хотите, приглашением к диалогу. И скорее всего, за этим Гуроффым стоят весьма важные персоны, которые считают, что две империи должны заключить почетный и обоюдовыгодный мир. Так уж получилось, что именно погибшие генералы возглавляли ту группировку, которая пыталась изолировать кайзера и фактически подчинить его своей воле. В ставке творились престранные вещи. Стоило кайзеру отдать какой-нибудь приказ или распоряжение, как его тут же отменяли. Когда в ставке звонил телефон, его под каким-либо благовидным предлогом просили выйти, чтобы он не смог узнать, о чем идет речь. Ему не давали поговорить больше чем пару минут с кем-либо, кто мог сообщить ему правдивую информацию о том, что происходит на фронте. Он никогда не бывает в курсе военных дел или стратегических планов своих генералов. Его отсылали на восток, когда готовились операции на западе, и, наоборот – на запад, когда что-то планировалось на востоке. А вся ответственность оставалась на кайзере, как на главнокомандующем. Теперь, я уверен, что позиции «партии мира с Россией» усилятся. Но, к сожалению, есть еще одна труднопреодолимая преграда, которая, увы, находится практически за пределами нашего влияния. И имя этой преграды – император Всероссийский Николай Второй. Как и все монархи, русский царь в некотором роде находится в плену условностей, а кроме того, он еще и «невольник чести». Повторив год назад слова своего предка Александра Первого, сказанные после начала войны с Наполеоном: «Я торжественно клянусь, что не заключу мира, пока останется хоть один враг на родной земле», он лишил себя свободы маневра. Более того, он, дав некоторые обязательства своим союзникам, наивно надеется на их взаимность. А в то же время для них, и в особенности для британцев, их обещания, данные российскому монарху, расцениваются подобно заверениям какому-нибудь вождю папуасов. Таким образом, чтобы подвести наших венценосцев к столу переговоров и сохранить при этом реноме, нам следует изобрести нечто в духе рыцарских романов. Кстати, барон, а как бы вы поступили, если узнали о готовящемся покушении на российского императора или его детей?