живое существо, закутанное в длинный черный плащ. Несколько минут фигура стояла абсолютно неподвижно. В какой-то момент капюшон соскользнул. Под ним скрывалась женщина, обнимающая себя за плечи. Ее седые волосы в свете фонарей смотрелись жутковато, а взгляд был устремлен вверх – точно туда, где сидела Ника.

Сердце ухнуло, и девушка юркнула за одну из технических башен. Сделав пару глубоких вдохов, она осторожно выглянула: фигуры и след простыл. Ника подползла к краю крыши и оглядела весь двор. Никого.

Это все взаправду? Что за чертовщина?

Воспоминания о бабушке у Ники были очень туманные. Вроде бы ее звали Лидия, и вроде бы она была доброй. В холодное время носила цветные перчатки из кожи и кашемировые пальто пастельных оттенков. А еще, кажется, у нее были короткие светлые волосы. Хотя в последнем Ника сомневалась больше всего: в ее воспоминаниях бабушка обычно фигурировала в шелковом платке и больших солнечных очках.

Ника никогда не знала, как ей позвонить и когда ждать новой встречи. Бабушка просто приходила: появлялась на пороге квартиры или встречала после уроков. Иногда она приносила книги со сказками на латыни и не уставала повторять, что, если Ника выучит этот язык, для нее откроется новый мир.

А однажды она просто взяла и не пришла. Больше ни разу. Ника смутно помнила, как классе в шестом поругалась с Ритой, убежала из дома в парк и долго бродила по аллеям, пытаясь найти бабушку. Ей казалось, что Лидия всегда где-то рядом и появится в самый нужный момент, стоит только подумать о ней или позвать.

С тех пор прошло много лет. Ника понятия не имела, жива ли бабушка, да и существовала ли она вообще. По правде говоря, думая о прошлом, Ника редко полагалась на свою память. В ее мыслях часто всплывали незнакомые смутные образы: очертания людей, животные, помещения, но Лидия, пожалуй, была самой реальной. Ника думала о том, что если выучит латынь и сможет прочесть бабушкины сказки, то Лидия вновь появится на ее пороге, поэтому несколько лет она всерьез занималась языком и изучала книги. Какое-то время Ника даже искала в тексте зашифрованное заклинание: прочтешь его вслух – и Лидия возникнет перед тобой, словно по волшебству. Да только не было в сказках никакого нового мира, и бабушки не было… Просто истории о странных магических существах – скучные и ничем не примечательные.

Однако знание латыни оказалось очень полезным: в понедельник Ника легко сдала экзамен. В обеденный перерыв в свой кабинет ее позвала Мередит Дикман.

– Мистер Аластор в восторге от ваших результатов, – сухо сообщила она, как только Ника переступила порог. – Вы думали, куда пойдете учиться после школы?

– Еще нет. Скорее всего, пропущу год, – беззаботно пожала плечами Ника. Учеба в университете совершенно не входила в ее планы.

– Очень зря. Мистер Аластор уже готов рекомендовать вас.

Ника натянула улыбку и изобразила сожаление. Мисс Дикман какое-то время молча смотрела на нее, а потом коротко пожала плечами:

– Ну нет, так нет. Идите тогда.

Ника уже открыла дверь, но задержалась на пороге:

– В следующие выходные наш класс едет в город с вами. Вроде как десятый оставили на отработку, и мы можем выбраться раньше… Можно мне не ходить со всеми в торговый центр и съездить в Мэйфейр?

– Позвольте узнать зачем?

– Там старый дом моей матери, хочу на него посмотреть. – Ника и не думала врать. – Вы сами говорили, что мне нужно просто пережить этот год. Одноклассники меня не любят, и я не хочу лишний раз портить себе настроение, когда есть более приятное времяпровождение. Если нужно разрешение…

Женщина откинулась на стуле, и ее тонкие губы расплылись в улыбке.

– Обратно едем в пять.

– Буду вовремя, – кивнула Ника, думая о том, как все-таки хорошо быть занозой в преподавательской заднице: все хотят избавиться от тебя.

Ника стояла на Аппер-Брук-стрит и стеклянным взглядом смотрела на дом из красного кирпича. Мимо проходили люди, занятые непринужденной беседой или погруженные в свои смартфоны, проезжали машины, но для нее мир будто замер. И существовал только этот дом – вроде бы чужой и незнакомый, но в то же время манящий и как пиявка приставший к запертой коробке ее воспоминаний. И впервые идея приехать сюда показалась Нике глупой. Здесь мы были семьей. Одни против целого мира. Когда-то. Но действительно ли здесь было хорошо? Или она это придумала? Ника не помнила. Совершенно ничего не помнила.

Со слов матери Ника знала, что ее отцу принадлежала квартира на верхнем этаже – фамильная ценность, передававшаяся по наследству. И когда Рита ушла от Николаса, он любезно предоставил ей это жилище. А что дальше? Ее мать обожала роскошь, предпочитала все самое изысканное – и не просто дорогое, а вещи с историей. Так почему же она покинула этот прекрасный дом в районе, лучше которого ее требованиям отвечают лишь лужайки Букингемского дворца?

Ника хмурилась и напряженно всматривалась в лестницу из белого гранита, ведущую к парадному входу. Она будто бы ходила здесь маленькой девочкой – в розовом платье и белых гольфах… И рядом с ней часто был взрослый мужчина в деловом костюме. Отец? Кто? А был ли?

Перебежав через дорогу, Ника остановилась у двери и уже собиралась нажать кнопку вызова на домофоне, но вдруг та открылась сама. Ника отскочила в сторону, пропуская пожилого мужчину с большим чемоданом. Колесико застряло на пороге, и она придержала дверь.

– Женщины, – буркнул он, а потом взглянул на нее – и его старческое лицо смягчилось от улыбки. – Добрый день, вы заходите?

Ника в замешательстве заглянула в подъезд: темная парадная не внушала ничего хорошего.

– Нет… нет, спасибо.

Взгляд мужчины стал подозрительным, и Ника поспешила объяснить:

– Я недавно прибыла в Лондон и пытаюсь разыскать подругу. Она жила здесь. Харт-Вуд…

– Харт-Вуд… Харт-Вуд… Не припомню что-то. Вы уверены?

– Да, это было лет десять назад. Апартаменты на последнем этаже.

– О-о-о. – Лицо мужчины озарила загадочная улыбка. – Там давно никто не проживает. Уж не знаю, что случилось, наверняка что-то нехорошее. То ли умер кто, то ли еще какая-то беда.

Ника опешила. Умер? Кто же там мог умереть? Она уже открыла рот, но тут ее окликнули:

– Николина!

От звука этого имени засосало под ложечкой. К ним приближался пожилой мужчина – лет шестидесяти, может, и больше. Но стариком такого не назовешь – он выглядел настоящим аристократом: идеально сидящее пальто, начищенные до блеска ботинки, изумрудный галстук-платок, трость из красного дерева…

– Спасибо за помощь, мисс, – воспользовавшись заминкой, сказал мужчина с чемоданом. – Хорошего дня!

– И вам, – растерянно выдохнула Ника, наблюдая, как ее собеседник спустил багаж по ступенькам и покатил его в направлении Оксфорд-стрит.

Тем временем аристократ остановился у подножия лестницы и бросил многозначительный взгляд на входную дверь, а затем обратился к Нике:

– Ностальгируете?

– Вы еще кто?

– Когда я узнал, что вас нет в универмаге среди учащихся, то сразу понял, где вас искать, – с теплой улыбкой ответил мужчина. – Михаил Кравский. Но когда-то вы называли меня просто Ми.

– Представьте, что я счастлива от этого известия, – буркнула Ника. Стук сердца набирал обороты, и, чтобы не выдать волнения, она скрестила руки на груди и требовательно уставилась на него.

Мужчина по имени Михаил вдруг снова улыбнулся и без стеснения осмотрел ее с ног до головы. Собираясь в Мэйфейр, Ника решила, что будет уместно отказаться от мешковатой одежды и надеть что-то поприличнее. Из последнего у нее были джинсы прямого кроя и белая водолазка – вполне неплохо для прогулок в одиночку, но сейчас, стоя рядом с этим элегантным джентльменом, она выглядела чуть лучше школьницы из самого бедного квартала.

– Давайте прогуляемся немного, – предложил он и подставил локоть.

Не сдвинувшись с места, Ника вскинула брови.

– Пожалуйста, пожалейте старика. Дорога сюда была очень трудной, а я уже не в том возрасте, чтобы попусту перемещаться между мирами.

– Нашли на что надавить?

– А родной мир – ваша болевая точка?

И хотя в его голосе не было и намека на иронию, Ника знала, что он издевается. Или хотела так думать. Николина. Перемещения между мирами, и (какое совпадение!) именно сейчас, когда она нашла список. Конечно, другой мир не давал ей покоя, хоть Ника изо всех сил и убеждала себя в обратном. В ответах на ее расспросы Рита никогда не вдавалась в подробности – лишь изредка бросалась колкими фразами, а потом надолго уходила в свои мысли; и Ника быстро смекнула, что внимание матери ей нужно гораздо больше, чем знания о каких-то там неведомых землях. Рита была ее миром, и точка. Но с тех пор столько лет