– Начинай же! – раздался голос придворного. – Разве ты не слышала приказ ее величества?

– Ч-что начинать? – выдавила из себя Лидия. – Я ничего не умею!

Одна из придворных дам хихикнула. Маленькая принцесса, все это время безмолвно наблюдавшая за Лидией, подняла руку в повелевающем жесте:

– Я хочу, чтобы шут подошел сюда. Желаю рассмотреть его одежду.

– Я – не он, а она. Я девочка, – вырвалось у Лидии. Ей так надоело, что ее принимают за мальчика!

– Девочка! – зашептались придворные дамы. – Девочка в одежде мальчика!

– Какой необычный шут, – недовольно произнесла королева. – Даже неприличный. Но, возможно, это шутка. Ну же, делай, что говорит принцесса. Мы хотим повеселиться.

Лидии ничего не оставалось, кроме как выполнить приказ. Еле волоча ноги, она подошла к маленькой принцессе. По пути она успела заметить, что хмурая карлица ободряюще улыбается, а паж, стоящий рядом с ней, корчит злобные гримасы. В огромном зале было довольно холодно, но Лидию бросило в жар от волнения. Что же делать теперь? Чем занимаются шуты? Показывают фокусы? Кувыркаются? Пляшут? Лидия ничего такого не умела. Впервые в жизни она пожалела, что не может дурачиться, как, например, ее одноклассники Андреа и Лукас, которые всегда всех смешат. И танцевать не умеет.

У Лидии дрожали коленки. Собравшиеся в зале по-прежнему ждали.

– Я не шут, – пискнула Лидия. – Я девочка из Швеции, это такая страна на севере. Сюда я попала случайно – очнулась на балконе пару минут назад.

Король с королевой прыснули от смеха, и остальные тут же прыснули точно так же. Только художник не смеялся – он пристально смотрел на Лидию.

– Ты, значит, прилетела из другой страны и приземлилась прямо на наш балкон? – спросила принцесса. – Ты умеешь летать? Тогда взлети, а мы посмотрим!

– Я не умею летать, – вздохнула Лидия. – Все произошло иначе.

– Что-то она слишком много болтает, – со скучающим видом произнесла королева. – Пусть покажет фокус, иначе нечего ей здесь делать, не так ли, сеньор Хосе? – добавила она, бросив недовольный взгляд на придворного, который беспокойно нахмурился.

Лидия не смела произнести ни слова. Ей и впрямь хотелось улететь прочь от этих ужасных людей. Если бы только она могла коснуться картины… Но все полотна в зале висели слишком высоко и к тому же принадлежали кисти Веласкеса – Лидия узнала некоторые из них.

– Что ж, если ты не умеешь летать, покажи какой-нибудь другой фокус. Мне скучно, я долго позировала художнику, – капризно заявила маленькая принцесса. – Мы хотим повеселиться! Не так ли?

– Очень, очень хотим, – закивали придворные дамы.

– Что мне делать? – еле слышно произнесла Лидия.

– Можешь спеть, – ответила принцесса. – Спой песенку.

Лидия набрала воздуху в легкие. Она осознавала, что это единственный выход. Пела она не очень хорошо, но лучше петь, чем кувыркаться через голову. Что спеть? Лидия не могла вспомнить ни одной песни, как ни пыталась. Все ждали. Король в нетерпении махнул рукой. Наконец Лидия открыла рот и что-то просипела, однако через секунду голос вернулся, и она стала петь первое, что пришло в голову: дурацкую песенку, которая была у всех на слуху несколько лет назад.

– Ба-ба-ба-ба-биду, хи из май бэйби, ба-ба-ба-ба-биду, хи из май бэйби бой… – выводила Лидия дрожащим голосом.

Сначала она осторожно покачивалась в такт мелодии, но потом осмелела и стала разводить руками и вилять бедрами, как умела. Закрыв глаза и мотая головой, она пропела последний припев два раза:

– Ба-ба-ба-ба-биду, хи из май бэйби бой!!

Умолкнув, она обвела взглядом собравшихся в зале и увидела гневные взгляды и разинутые рты.

– Она одержима демонами? – послышался наконец голос короля.

– Какой ужас… – протянула королева.

– Ужас! – закивали придворные дамы, закатив глаза. Придворный подошел поближе и, казалось, готов был задушить Лидию.

Но принцесса рассмеялась! Мало того, она стала кружиться по залу в своем пышном платье, к ужасу придворных дам, следивших за каждым ее движением. Докружившись до Лидии, принцесса погладила ее по щеке. Глаза горели, на лице играл румянец.

– Ах, шут! Как ты славно поешь, шут! – воскликнула она. – Какая веселая песенка! Теперь она будет моей любимой песней, завтра ты споешь ее мне еще раз!

– Нет, Маргарита, это непристойно, не хочу слышать ничего подобного! Это не песня, а звериный вой! – строго возразила королева. – Тебе следует задуматься о своем поведении, как положено ее высочеству инфанте Испании!

– Но я хочу! Я так желаю! – Принцесса Маргарита топнула ногой так, что пышные юбки закачались. – Я желаю слышать эту песню каждый день!

– Довольно, Маргарита! – строго произнес король. – Веди себя прилично!

Лидия не знала, что делать. Она очень надеялась, что за ужасное пение ее накажут, выгнав на улицу, – уж лучше так, чем оставаться среди этих церемонных людей в ужасном дворце. Но что же будет с ней теперь? Лидия тайком оглядывала присутствующих.

Придворные дамы опускали взгляд, но Лидия заметила их несмелые улыбки. Карлица многозначительно качала головой. Лицо Веласкеса не выражало ровным счетом ничего.

– Маргарите пора на урок, – сказала королева. – А завтра, в час пополудни, – новый сеанс позирования, не так ли, сеньор Веласкес?

Тот поклонился.

– А этого странного шута выведите отсюда, Хосе, и найдите ей комнату, раз уж ей положено жить во дворце, в чем лично я, впрочем, сильно сомневаюсь. Пусть о ней позаботится Мария Барбола, – добавила королева, кивнув в сторону карлицы, которая присела в ответ.

Придворный поклонился с неестественно прямой спиной. Король и королева прошествовали к дверям, за ними последовала принцесса Маргарита и обе придворные дамы. Все, мимо кого они проходили, кланялись и приседали, и Лидия в том числе. Церемоний она не знала, но и стоять столбом не решалась.

– Завтра увидимся, шут! – крикнула принцесса напоследок. Придворные дамы зашикали. – Ты мне еще споешь!

– Следуй за мной. – Придворный Хосе довольно грубо схватил Лидию за руку. – Не понимаю, что ты за персона, но обязательно разузнаю у тех, кто тебя прислал. И куда только подевались все приличные шуты! Стыд и срам. Не то что раньше, – бормотал он, подталкивая Лидию перед собой.

Карлица Мария Барбола и паж последовали за ними, о чем-то перешептываясь. Замыкала шествие собака. Последнее, что увидела Лидия, был Веласкес, собирающий свои кисти. Она попыталась разглядеть, что он успел изобразить на огромном холсте, но Хосе сердито вытолкнул ее из зала, после чего дверь за ними захлопнулась.

Ночью Лидия проснулась от того, что во сне звала маму. В комнате было жарко и темно, и Лидия не сразу поняла, где находится. Вспомнив прошедший день, она чуть не заплакала от тоски, но тут ее руки коснулось что-то мокрое. Это был язык пса, которого, как она успела узнать, звали Фьело. Пес лизал руку Лидии, будто хотел утешить и успокоить.