Да, Аксель, да, вы правы…

* * *

После встречи с Босстромом я отправился домой.

— Бирла, дорогая, будь добра, позови всех в гостиную. У меня к ним разговор есть, — обратился я к женщине, хлопотавшей на кухне.

Когда она ушла на второй этаж созывать всех домашних на семейное собрание, я быстренько перекусил бутербродом и запил его молоком. Ух. Времени нормально поесть не выдавалось с раннего утра.

— Что еще за разговор у тебя к нам? — холодно спросила Астра, как только я вошел к ним в гостиную.

— По поводу долга Нильсонам и нашего дальнейшего с ними сотрудничества.

— Слушаем тебя, — мрачно и коротко бросил Филип.

Я не любитель долгих пафосных вступлений, потому просто высыпал перед ними на стол пачки скрепленных резинками купюр из своего рюкзака. На лицах всех отобразилось… удивление? Пожалуй, это слово даже отчасти не передаст всю глубину потрясения, приклеившегося к физиономиям моих «родственников».

— Ты… где… ты кого-то ограбил? — выдохнула Астра, глаза которой беспокойно забегали по вожделенным пачкам.

— Я заработал эти деньги, — спокойно ответил я, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться.

— Говори, щенок, — Филип схватил меня за грудки, — где взял деньги⁈

— Не хочу показаться не учтивым, отец, — процедил я сквозь зубы, — но крайне настоятельно рекомендую тебе отпустить меня тотчас же. Я — единственный, кто способен сдержать наш дом на плаву.

Несколько секунд Филип колебался, но затем нехотя отступил от меня. В его глазах все еще полыхала ярость вперемешку с тревогой.

— А теперь извольте, дорогие мои, выслушать мой рассказ. Он будет весьма увлекателен, уверяю вас.

Я поведал Ульбергам о «кирпичах», опустив подробности про дрожжи и вовсе умолчав про Босстрома. Не уверен, что мой партнер захочет, чтобы лишние уши слышали о его причастности к моему бизнесу.

Минуту после моего рассказа в гостиной висела тишина, которую принято называть гробовой. А затем на меня посыпался град вопросов.

— Как ты додумался до такого? — спросил Акке с робкой осторожностью.

— Дед подсказал, — хитро улыбнулся я.

— Аксель, давай серьезно, — нахмурился Филип. Впрочем, он и не переставал хмуриться все это время.

— Я серьезно. Я прочитал предсмертную записку деда. Там говорилось про лед и пар, и про воду… да уж как-то само получилось, что меня осенило…

— Так это была не очередная его заумная метафора, а… про вино, что ли? — возбужденно вскричал Филип.

Ага, я же говорил, что они читали письмо, кто бы сомневался!

— Дед был невероятно умен — я это знаю, хоть и потерял память.

И я не лукавил. Сдается мне, из всех Ульбергов Генрих единственный вызвал бы мою симпатию. Судя по всему, не считая матери Акселя, Генрих любил пацана куда больше, чем родной отец.

— И ты утверждаешь, что здесь семь миллионов? — Астра постаралась сделать голос скептическим, но не сумела скрыть волнительной, почти плотоядной дрожи в нем.

— Можете пересчитать, — милостиво разрешил я.

— Это вся прибыль?

— Нет, не вся. На нужды семьи на ближайшее время хватит, можете не волноваться.

— И сколько же у нас останется денег после выплаты долга Нильсонам? — продолжала допрос Астра, изо всех пытаясь скрыть свою алчность.

Корыстная стерва, неужто все к своим рукам прибрать хочешь?

— У нас, — с нажимом произнес я, — денег останется еще четыреста тысяч крон.

Кто-то скажет, что я жмот? Не думаю. Я заработал эти деньги — своими мозгами. Мне совершенно не жаль помочь семье Акселя, но и про себя забывать я не намерен. Мне тоже очень понадобятся бабки.

Я вытащил из другого отсека рюкзака заранее приготовленные четыреста тысяч и положил их перед отцом. Быстро глянул на Астру — вон как глаза заблестели. Она сделала резкое движение вперед, но, будто очнувшись, вернулась в исходное положение. Филип медленно взял одну из толстых пачек с купюрами.

— Братец, да ты молоток просто! — Акке с искренней улыбкой похлопал меня по плечу.

— Спасибо, Акке.

— Да, ты молодец, — сказал Филип. Не улыбнулся, но хотя бы хмуриться перестал. — Спасибо… сын.

— Семья превыше всего, — улыбнулся я, в общем-то ничуть не лукавя: будь у меня настоящая семья, она действительно была бы для меня превыше всего.

— А что ты говорил по поводу дальнейшего сотрудничества с Нильсонами? Ты хочешь прекратить его?

— Верно, отец. Только сейчас, боюсь, рано это делать.

— Вы с ума сошли? — поперхнулась Астра. — Они не потерпят конкуренцию, да они нас просто раздавят!

— И что ты предлагаешь: до скончания века плясать под их дудку? — недовольно обратился к ней супруг.

Да он умеет выпускать коготки, когда надо!

— Почему бы Акселю просто не предложить им эту свою новую идею с «кирпичами» и не потребовать повысить процент нашей прибыли?

— Тогда уж затребовать половину, — вмешался Акке — с обыкновенной своей робостью в таких деловых разговорах.

— Они ни за что не согласятся, — задумчиво отозвалась Астра. — Чтобы сделать нас полноценными партнерами — они никогда не пойдут на это.

— А у кого ты закупал виноград? — спросил у меня Филип.

— Нашел одного человека. Это не важно, отец. Важно то, что надо что-то решать с Нильсонами. Ты прав: мы не должны плясать под их дудку всю жизнь. Но и Астра права… — при этих словах она удивленно взглянула на меня: — … они не согласятся делить прибыль пополам. Потому я предлагаю временно делать вид, что мы готовы признавать их главенство. А когда я придумаю способ разорвать с ними связь…

— Но почему нельзя прямо сейчас это сделать?

— У меня возникла проблема с закупкой винограда, — нехотя признался я.

— Так найдем другого продавца, в чем проблема?

— Нет. Здесь уже все налажено.

Это было правдой отчасти. Но гораздо важнее то, что я не собирался кидать Босстрома.

— Отец, позвони Нильсонам и скажи, что сегодня же вечером я буду у них с деньгами.

— Аксель, что с тобой? — вновь нахмурился он.

— А что такое?

— Такие вопросы может решать лишь глава рода. Я должен ехать к Нильсонам.

Вот это я просчитался! Впрочем, принципиально ли это?

— Хорошо, отец, как скажешь. Поговори с ними о том, что мы только что обсудили.

— Непременно. Я…

Договорить он