мои мысли возвращаются к предупреждению трактирщицы об исчезновении людей, поцелованных богом. Нет ничего необычного в том, что они пропадают чаще, чем обычные люди. Мы притягиваем внимание из-за благословения богов. Мужчины хотят иметь жен, поцелованных богом, как знак статуса, и они не прочь их украсть.

Но ребенок? Солдат из Марбленца? Или девушка, которую якобы утащил медведь в северной приграничной деревне? С последней точно что-то не так.

У меня в голове складывается мысленная карта северной границы Астаньона. Я хорошо знаком с ее очертаниями, поскольку она проходит через Чернолесье, где я охочусь. Стена высотой в тридцать футов2 разделяет не только лес, но и два королевства. В стене никогда не было лестниц или проходов. Я видел ее своими глазами лишь однажды, да и то издалека. Чтобы добраться до границы, нужно пройти через почти непроходимый участок Чернолесья.

Внезапно мои ноги замирают.

Если моя мысленная карта верна, то место, где я выследил того странного медведя, находилось менее чем в миле от пограничной стены. Прошло пятьсот лет, черт возьми. Что, если защитные заклятья больше не действуют?

Мрачная уверенность наполняет меня, хотя я ничего не знаю наверняка. Если бы налетчики действительно пришли из Волкании, им пришлось бы разрушить часть якобы нерушимой стены. Медведь ― Золотой Коготь, которого не видели в наших землях почти тысячу лет, мог проснуться к северу от границы, и проникнуть к нам, если граница была нарушена.

Райан проигнорировал мое предыдущее предупреждение о медведе-золотом когте, но с этой новой информацией он будет вынужден отнестись к этой возможности более серьезно. Кажется, маловероятным, что Валверэи с их сетью шпионов не слышали о странной активности на границе.

Передо мной Сабина останавливает Мист и пытливо смотрит через плечо:

― Вульф? Почему ты остановился?

Мои мышцы сводит от желания вернуться в Чернолесье и обследовать каждый дюйм этой стены. Время имеет решающее значение, если вражеские захватчики вторглись в наши земли, чтобы похитить поцелованных богом. Могу только представить, что король Рашийон из Волкании ― безумный или нет ― намерен с ними сделать.

И все же, когда Сабина смотрит на меня большими, как у лани, глазами, я просто разрываюсь. Именно здесь я должен быть. Защищать ее. Ни за что на свете я не позволю никому другому сделать эту работу. Она слишком ценная. Если с ней что-то случится…

― Вульф? ― снова спрашивает она. ― При-вет?

― Двигайся, ― рявкаю я, выныривая из своих мыслей и шагая вперед. ― Я не говорил тебе, что ты можешь остановиться.

Она закатывает глаза на мою грубость, но послушно направляет Мист вперед.

Хорошая девочка, маленькая фиалка.

Когда мы входим в лес Маг На Тир, страхи о том, что на самом деле происходит в Астаньоне, разрывают мои внутренности на куски.

Глава 7

Сабина

― Это действительно необходимо?

Пока Вульф наматывает веревку на мои запястья, я смотрю на него сквозь ресницы, пытаясь донести до него всю глубину своего возмущения. Его рубашка, обычно плотно облегающая его плечи, висит на мне, как сорочка. Ворот настолько свободен, что на груди виднеется знак поцелованной богом, но я не могу подтянуть его выше, так как Вульф связывает мне запястья.

― Это зависит от тебя, ― говорит он. ― Готова ли ты сказать мне имя своего любовника?

Мое лицо становится хмурым.

Это заставляет его ухмыльнуться. Он сильно дергает веревку, чтобы проверить ее натяжение, а затем переходит к моим лодыжкам.

― Я же говорил тебе, маленькая фиалка. Расскажи мне о плане твоего любовника украсть тебя у лорда Райана, и я буду доверять тебе настолько, что не стану тебя связывать. Я даже не стану убивать парня, как насчет этого? Я просто напомню ему, что за чужую собственность нужно платить.

Прислонившись спиной к дереву, я вздыхаю так, что у меня ноет в пупке. Полагаю, нет смысла больше отрицать то, что Вульф и так знает.

Я спокойно говорю:

― Он не прикасался ко мне, если тебя это так волнует.

Вульф обматывает веревку вокруг моих голых лодыжек, связывая меня теми же хорошо отработанными узлами, которые он, вероятно, использует на своей добыче.

― Я знаю, что он этого не делал.

Я фыркаю.

― Откуда ты можешь это знать? Я могла бы переспать с половиной мужчин в Бремкоуте, и ты бы ни о чем не догадался.

Его руки на мгновение замирают, а потом он заканчивает узел. Откинув волосы назад, он встает.

― Я просто знаю.

― Ты лжец, Вульф Боуборн3. Да ладно. Это даже не может быть твоим настоящим именем.

Он проводит рукой по подбородку, как будто знает, что лучше не позволять мне его подначивать, но затем окидывает меня мрачным взглядом, который говорит, что ему надоело терпеть мои издевки.

― Когда лорд Райан находит новую шлюху для борделей, он сначала приводит ее ко мне. Многие утверждают, что они девственницы, но на самом деле таковыми не являются. Я могу это… определить. Также и с тобой.

Он принюхивается к запаху, как животное.

Я вздрагиваю, испытывая легкое отвращение.

― Ты чувствуешь этот запах? Нет. Это невозможно.

Его глаза сверкают, как раскаленные угли.

― Если тебе это не нравится, обратись к Бессмертным.

Я прижимаю связанные руки к груди, чувствуя себя смущенной и униженной. Пока Вульф занимается обустройством лагеря, я погружаюсь в жалость к себе, из-за того, что мне приходится находиться рядом с этим зверем. Он был прав, когда предупреждал меня, что он животное, но не такое милое, как мои мыши и птицы.

В гостинице он выглядел взволнованным. Что-то случилось, когда он покупал припасы. Что бы ни сказала ему трактирщица, это было достаточно важно, чтобы не поехать по дороге в Миддлфорд и свернуть на лесную дорогу.

Это изменение маршрута сильно усложнило мой план побега. Адан смог предугадать, каким маршрутом