— Значит, он клюнул? Рыбка клюнула! — Мужчина довольно потёр руки. — Представление начинается! — Калиостро радостно подскочил к Жанне и обнял её за плечи. — Завтра его ждёт свидание с королевой. Чёрт возьми, где же всё устроить, чтобы не вызвать подозрений? — Он вдруг хлопнул себя по выпуклому, без единой морщины лбу. — Ну конечно! В Версале! Там прекрасный парк и беседка, увитая плющом. Свидание устроим в сумерках. Тогда ему ни за что не отличить Николь от её величества Марии-Антуанетты.

— Они так похожи? — удивилась Жанна, которая ещё не была знакома с двойником королевы. Граф поднял вверх указательный палец.

— Просто удивительно! — На его румяном лице появилось мечтательное выражение. — Я встретил эту даму на гулянье в Пале-Рояле. Девушка стояла, прислонившись к холодным перилам большой лестницы. — Он усмехнулся. — Представьте себе, я чуть не хлопнулся в обморок от удивления. Её величество — одна, без сопровождающих, в скромном сером платье! Моя спина сама угодливо изогнулась в поклоне, да в таком, какой я никогда никому не отвешивал. Разумеется, после этого я месяц лечил себя от радикулита. Но это так, к слову. Девушка опешила, видя, как прекрасно одетый и по всем признакам знатный господин выразил желание ей поклониться. Она зарделась как мак и стала ещё прекраснее. От волнения правый уголок её прелестного алого ротика немного подёргивался, и только тогда я понял, что передо мной не королева, а создание, очень на неё похожее, её двойник. Что-то подсказало мне, что случайное знакомство необходимо продолжить, и я предложил Николь-Оливе — так её зовут — дочери несчастного инвалида Леге, сходить в одну недорогую харчевню, где прекрасно готовят петуха в вине. Бедняжка просто вылизала тарелку: она была голодна и призналась мне, что уже давно живёт на луковой похлёбке. Конечно, о своём необыкновенном сходстве с королевой Николь не имела понятия, она попросту её не видела, как и всё окружение того бедного квартала Парижа, где обитало несчастное создание. Она призналась, что зарабатывает на жизнь шитьём. Потом, когда я поднялся к ней в её чердачную каморку, девушка показала свои изделия. — Алессандро театрально воздел руки к небу. — О, они были прекрасны! Я увидел бездну вкуса, умение из простого грубого холста сделать нечто потрясающее. Думаю, допусти её ко двору, она создала бы вещи, которые, несомненно, понравились бы королеве. Как вам известно, Мария-Антуанетта всегда стремилась стать «королевой мод», «арбитром элегантности», самой модной женщиной в Европе. Она никогда не надевает дважды одно и то же платье, три раза в день меняет наряды, каждую неделю придворный куафёр, Леонар Боляр, делает ей новую причёску, которую можно смело назвать произведением искусства, а модистки изобретают цвета и фасоны, которые идут нашей государыне. Думаю, Николь стала бы одной из первых. Но, к сожалению, её талант до сих пор никто не оценил, ибо ценители прекрасного не живут в том сомнительном квартале. Нет, впрочем, один проходимец, её любовник, оценил её возможности заработать деньги. Он немилосердно обирает бедняжку. Ей следовало помочь, как вы считаете?

— И верно, — кивнула Жанна, которую ужасно занимал этот рассказ. — Держу пари, вы даже заказали ей парочку вещиц.

— О, от вас ничего не скроешь, моя прорицательница! — восхищённо ответил Калиостро. — Конечно, я сделал это, хорошо заплатил, хотя прекрасно понимал, что деньги отойдут не ей, и между нами завязалась дружба. Мысль использовать её как подставу возникла у меня совсем недавно.

— Двойник королевы, который находится в дружеских отношениях с вами, — это полдела, — веско заметила графиня. — Мне не нужно быть прорицательницей, чтобы угадать с первого раза: вы никогда не заговаривали с ней на интересующую нас тему. Что, если она откажется? Вы ничего не сказали о нравственности нашей помощницы.

— Несмотря на бедность, она высоконравственна. — Калиостро наклонил голову. — Но у неё есть слабое место — её возлюбленный. Они встречаются довольно давно, но малый до сих пор не соизволил жениться. Он благородного происхождения, но беден как церковная крыса. Видно, что девушка нравится ему, но жить в нищете не нравится совсем. Я не говорил Оливе, что её любовник мне несимпатичен. Стоит появиться другой красотке с достатком, он тут же забудет свою Николь. Малый бредит собственным домиком в деревне и натуральным хозяйством. Я намерен дать мнимой королеве столько, сколько требуется для осуществления их мечты, этак пятнадцать тысяч ливров. Думаю, она не откажет.

Жанна потянулась, как сытая кошка.

— Давайте же спросим у неё. Пошлите за ней Гильома.

— Никого посылать не надо, — улыбнулся граф. — Вот уже несколько месяцев Олива живёт неподалёку от моего замка в охотничьем домике. Я постарался окружить её комфортом, чтобы она привыкла к нему и с отвращением вспоминала о прошлой жизни.

— И ваше выгодное приобретение никогда не интересовалось, почему вы проявляете к ней такую заботу? — губы Жанны изогнулись в усмешке. — Судя по всему, вы не пытались добиться её, а это более чем удивительно. Порядочные женщины не нашли бы приемлемого объяснения.

— Она поверила, что я — богатый одинокий граф, который помогает таким, как она, — пояснил Алессандро. — Вам известно, что у богатых свои причуды. Если у меня много денег, я имею полное право тратить их по своему усмотрению. Почему бы не помочь маленькой бедной портнихе, добывающей кусок хлеба в поте лица?

Графиня покачала головой.

— Логично. Но давайте всё же поговорим с ней.

— Давайте. — Калиостро отворил дверь и поманил кого-то рукой. Из тёмного коридора в комнату, освещённую свечами, пламя которых мягко тонуло в пурпуре занавесей, вынырнула высокая, стройная фигура.

— Олива, знакомьтесь. — Алессандро взял подсвечник и поднёс к лицу незнакомки, словно давая Жанне возможность убедиться в правоте своих слов. — Это графиня де Ла Мотт. Я вам о ней рассказывал.

Мадемуазель Леге откинула капюшон, изогнулась в реверансе, и Жанна, глядя на её овальное лицо безупречной формы, на тонкий орлиный нос, золотистые кудри, свободно падающие на плечи, издала удивлённый возглас. Это было поразительное зрелище — Мария-Антуанетта собственной персоной, только в сером скромном платье, необыкновенно шедшем ей, без каких-либо украшений, в простой чёрной накидке, без любимой высокой причёски и, главное, не в Версале, а в таинственном замке графа Калиостро! Алессандро не обманул. Природа по своей прихоти создала двойника французской королевы, отличавшегося от оригинала лишь некоторыми штрихами и нервным подёргиванием уголков рта.

— Мне очень приятно видеть вас, графиня, — тихо сказала модистка, и подельница Калиостро отметила про себя, что её голос тоже было трудно отличить от королевского.

— И мне приятно познакомиться с вами, — в тон ей ответила Жанна и обратила взор на графа. — Теперь, дорогой Калиостро, вам пора открыть карты. Не будем же мы весь вечер изъясняться в любезностях.

Щёки Оливы побледнели, и она сделала шаг назад.

— Вы говорите «открыть карты»? Что это значит?

— Это значит, дорогая, что я как принимал участие в вашей судьбе, так и буду это делать, — мягко сказал граф. — Однако мне понадобится ваша помощь. Готовы ли вы оказать её мне и этой очаровательной женщине? — он кивнул на Жанну.