назначения, Чердынцев дал расклад по десяти процентам «силы» командного ядра вверенной мне группировки. Ничего нового я не узнал. Собственно кроме самого штаба фронта «командная» тысяча состояла из управлений: артиллерии, бронетанкового, инженерного, связи, специального и органов тыла.

— Здравия желаю, товарищ командующий!

Статный широкоплечий начштаба встречал нас перед входом в модульное одноэтажное здание. Согласно личному делу, добытому родным коммодулем непонятно где и каким образом, Капитон Устинович Зоводный был потомственным кадровым военным аж в седьмом поколении. Предки черноволосого красного командира верой и правдой служили Красной Республике, когда та еще была монархией. Лет полковнику стукнуло сорок семь, ростом он был под стать мне — под два метра, холодный пронзительный взгляд серых глаз излучал железобетонное спокойствие и профессионализм.

«Персональные данные высшего командного состава Красной Армии, НКВД, гражданского управления доступно для изучения с момента загрузки на Геренберо».

Личную информацию по начштабу фронта коммодуль, как оказалось, имел с самого начала. Равно как и данные по всему генералитету моей временной виртуальной родины, да и не только генералитету. Что ж, учтем-с.

— Здравствуйте, Капитон Устинович.

[1] «о. п.», «пан» — показатели морального состояния дивизии. По значимости «о. п.» или «очень плохое» — седьмой снизу показатель; « пан» или « паника» — наименьший, то есть восьмой снизу такой показатель.

Глава 6

План переезда

Геренберо.

Красная Республика.

Локация Б-7, окрестности г. Загороград.

Штаб Западного фронта.

2-й день Третьего этапа.

5:30 по местному времени.

Текущая дата: 2.1.11.7134.

Утро добрым не бывает. Особенно, когда в сутках 26 часов. Особенно, когда ты не лежишь накануне на диване, поплевывая в потолок, а решаешь задачи стратегической важности в условиях стресса после «этапирования» в виртуальную реальность.

Я открыл глаза. Проснулся, стало быть. Но тело подниматься с походной кровати отказывалось категорически. И дело тут не в физической усталости. Неожиданно для себя, вчера ночью я стал понимать масштаб проблем, которые меня будут окружать ежечасно на протяжении ближайших лет. Как результат с раннего утра проклюнулось некое эмоциональное выгорание, другими словами — депрессия.

Через силу я сполз на пол, случайно задел картонную коробку, сонно зевнул. Едва продрал глаза, как столкнулся с тревожным взглядом Рыжика. «Непонятное телодвижение» хозяина, почему-то того не на шутку напугало.

«Хозяин, с вами все в порядке? Как вы себя чувствуете? Может врача позвать? Я мигом!» — зазвучала в голове речь геренберского животного.

— Отставить! — прикрикнул я на питомца, когда тот уже было бросился к выходу, дабы звать медперсонал на помощь. — Что за паника во вверенном мне войске⁉ Приятель, ты что всполошился-то?

«Полуразумный» кот замер на месте и прижал уши.

«Прежний хозяин также с постели сполз в последний день его жизни. А как на полу оказался — так сразу и помер. Вот я и подумал, грешным делом, что опять сиротой беспризорной останусь. Страшно. Не могу я на воле жить. Не знаю я как там существовать. Прежний хозяин меня несмышленым котенком нашел. Вот».

— Ну, ты, Рыжик, раньше срока-то меня не хорони, — посмотрел я с укором на питомца. — В ближайшие лет сто я еще пожить планирую. Причем весело и шумно. Поэтому всякие мрачные мысли, как старший по званию, приказываю из головы выкинуть категорически. Это раз. Во-вторых, все со мной в порядке. Акклиматизация, так сказать, хворь моральная. Не родовое — пройдет быстро. В-третьих, мы с тобой, Рыжик, вроде бы вчера вечером на совещании с полковником Зоводным обсудили план действий вплоть до четвёртого числа текущего месяца. Отсюда вопрос: какого рожна ты торчишь рядом со мной, вместо того, чтобы находиться в районе Форта-Четыре? И раз ты здесь, то где тогда штабная группа? Кто приказ Первой Армии доставит⁉

Бегающий взгляд питомца говорил краше слов: новоиспеченный «адъютант» лихорадочно придумывает вменяемое оправдание.

«Так, шеф, это… всё сделано уже…»

По помятой от недавнего сна морде пушистого нахлебника было очевидно, что тот наглым образом врет начальству. Кажется.

— Да ну?

«Правда-правда!»

— Ты же спал только что тут! — возмутился я, указывая на картонную коробку. — Мохнатая морда вон какая заспанная. И теперь ты мне вкручиваешь, что приказ командующего выполнил? Мой приказ!

«Так точно, шеф! — подобрался кот. — Докладываю: час назад капитан Рыжик вернулся военным порталом вместе с офицером связи штаба Западного фронта. Приказ генерал-майору Ножову доставлен. Подвижные дивизии Первой Армии к настоящему времени выдвинулись в район сосредоточения на рубеж атаки, четыре пехотные — встанут на марш через полтора часа. До вашего пробуждения я был вынужден дремать в личной походной коробке».

Сонное состояние у меня как рукой сняло. Значит, пора дела делать на благо виртуальной красной родины.

Тут следует пояснить несколько моментов. Во-первых, по какой-то мудреной местной иерархии Рыжик, едва став питомцем генерал-майора Красной армии, тотчас поступил на действительную военную службу. Во-вторых, по той же причине он автоматически стал адъютантом своего хозяина, то есть — моим адъютантом. Прежний покойный владелец кота так же был военным, правда в отставке, но факт был на лицо, и поэтому мой нежданный нахлебник по выслуге лет дослужился до капитана. А раз полуразумный питомец — лицо специфическое, с примесью религиозного поклонения и припиской «благая весть», то начштаба фронта полковник Зоводный счел своим долгом напомнить о всенепременном использовании данного существа на благо вверенных мне войск. И это — в-третьих.

Совещались мы до глубокой ночи, и где-то только в 25:30 я добрался до кровати. По плану кот с группой штабных офицеров должен был в шесть утра прыгнуть специальным военным порталом в расположение 1-й Армии.

Видимо, чего-то я пропустил и о чем-то не проинформирован подчиненными…

— Не понял, почему вы к генералу Ножову раньше срока отправились?

«Не могу знать, тащ генерал! Полковник приказал».

Смешно было наблюдать, как десятикилограммовый кот сидит на мягком месте, используя хвост в качестве опоры, при этом мохнатую переднюю лапку пытается приложить к уху на манер уставного приветствия. Быстро в роль вошел шерстяной плут.

— Ладно, разберемся. Вольно, Рыжик. Завтракать пора. Потом не до приёма пищи будет.

Главная причина, по которой я решил ускориться с перекусом — необходимость как можно скорее разобраться с последствиями столь раннего прыжка на другую локацию адъютанта и штабного офицера. Все эти мгновенные перескоки на сотни километров за считанные секунды вносили в обычный ритм жизни некоторую сумятицу. Привычка нужна и понимание, что тут не Геренберо нет нужды трястись на машине несколько часов, или на самолёте лететь через