к Мане пришёл полицейский. Он сказал, что у Зямы был какой-то зарегистрированный газовый пистолет и что он пришёл этот пистолет экспроприировать. Такой, видите ли, закон: оружие нужно сдать, пока не найдётся правопреемник. Правопреемником оказалась Маня, но пистолет, к тому же поломанный, был ей не нужен.

Итак, Маня не стала сопротивляться и отдала полицейскому старый пистолет, который Зяма купил в девяностые годы. Лихое было время, помнишь, Миша? Зяма всё время боялся, что его ограбят, поэтому он и купил пистолет в одном только что открывшемся частном магазине. К пистолету он купил ровно шесть пуль. Зяма принёс сокровище домой и поздно вечером, загрузив в «запорожец» Маню и пистолет, поехал пострелять в лес. Вернулся Зяма в страшной тоске и даже выпил с тобой, Миша, полбутылки водки: с этим пистолетом Зяму хорошо надули. Возможно, когда-то пистолет и стрелял, но задолго до того, как Зяма его купил.

На следующее утро Зяма пошёл в тот частный магазин, но продавец сделал вид, что видит Зяму впервые. На требование Зямы отдать деньги и забрать пистолет обратно продавец, он же хозяин оружейного магазина, вызвал полицию, и Зяму забрали в отделение. Ему попался человечный следователь, который объяснил Зяме, что лучше забрать этот пистолет и не лезть в это гиблое дело. Страной тогда правили бандиты, и Зяма, подумав, согласился. Пистолет зарегистрировали, Зяму выпустили.

Пистолет лежал в кобуре долгие годы, и все знали, что, если кто-нибудь соберётся напасть, Зяма хотя бы будет им размахивать.

Часть третья

Поход к нотариусу

Итак, полицейский составил какую-то бумагу, посмотрел на Маню и подозрительно спросил: «А пули есть?»

«Есть», – ответила Маня и отдала полицейскому коробку, в которой лежали четыре пули. Полицейский внёс поправки в акт и унёс пистолет.

За несколько лет до смерти Зямы Маня с мужем сходили к нотариусу и составили завещание. Согласно этому завещанию, в случае смерти кого-то из них двоих квартира и «запорожец» благополучно переходили к другому.

Через три месяца после смерти Зямы Милочка взяла маму и повезла на подпись документов, по которым Маня становилась единоличной хозяйкой квартиры и «запорожца».

И тут их ждал удар. Нотариус вытащила из папки бумагу и сказала: «Читайте!»

– Что там? – дрожащим голосом спросила Маня, предчувствуя какой-то подвох.

– На ваше наследство есть ещё один претендент.

– Кто? – ошарашенно спросили Маня с Милочкой в один голос.

– Ваш сын, – ответила нотариус и внимательно посмотрела на удивлённых женщин.

– Какой? – неживым голосом спросила Маня нотариуса.

– Ицхак Апельман. Это ваш сын? – задала вопрос нотариус и уже совсем строго посмотрела на Маню.

– Да, мой. Но его не было двадцать лет с нами! – дрожащим голосом сказала Маня, и из её бесцветных глаз полились слёзы.

– Ну, был или не был, но бумага, подписанная вашим сыном о том, что он желает получить причитающуюся ему долю наследства, перед вами. Вот его подпись.

Рыдая в голос, Маня трясущимися руками взяла бумагу и растерянно посмотрела на Милочку. Мила сидела как неживая и не могла произнести ни слова. Не то чтобы ей было жалко этих двух комнат и старого, как моя жизнь, «запорожца» – Милочка была совсем не бедной женщиной. Она прекрасно знала, какой подлец был её братец, но она надеялась, что когда-нибудь в нём заговорит совесть, что он придёт к старой матери, упадёт перед ней на колени и скажет всего одно слово: «Прости». И теперь она понимала, что обратной дороги уже не будет никогда. Маня продолжала рыдать, а Милочка стала объяснять нотариусу, что и как было на самом деле.

– Не волнуйтесь вы так! – сказала нотариус Мане. – Завещание составлено правильно, и вы являетесь полноправной хозяйкой своей квартиры.

– А машины? – рыдая, спросила Маня.

– И машины, – ответила нотариус и добавила: – Я уже жалею, что рассказала вам про это прошение. Оно не имеет никакой силы, поверьте.

Милочка подняла плачущую Маню и, попрощавшись с нотариусом, отвезла её домой.

Часть четвёртая

Пистолет выстрелил

– Миша, помнишь, мы с тобой где-то прочитали, что если на сцене висит ружьё, то оно должно обязательно выстрелить? Откуда я могу помнить, кто это сказал, – я тысячу лет не была в театре. Ах, как я любила театр… Как я его любила!

Да, я же не рассказала, зачем приходила Милочка.

После похода к нотариусу Маня слегла. Я не думаю, что за квартиру и этот неходячий «запорожец». Ей было горько и страшно осознавать, что сына она потеряла навсегда и безвозвратно. Она лежала, отвернувшись к стене, и перед глазами пробегали те сладкие мгновения их с Зямой жизни: вот она принесла Ицика из роддома, вот у него прорезался первый зубик, вот он сделал первый шаг, а вот первый срезанный локон с его белокурой головки. Милочка не знала, что делать: она только что потеряла папу, теперь она страшно боялась за маму.

Через два дня Милочке позвонила какая-то женщина из полиции и сказала, что у неё есть вопрос по поводу наследства. Мила спросила, может ли она без мамы решить этот вопрос, и на трясущихся ногах прибыла по указанному адресу.

Женщина положила перед Милочкой какую-то очередную бумагу и сказала, что это решение по иску её брата, Апельмана Ицхака, о разделе имущества. Мила прочитала бумагу и вопросительно посмотрела на женщину в форме.

– Простите, вы можете мне объяснить, о чём идёт речь? – попросила Милочка.

– О господи, что тут непонятного? – воскликнула женщина-полицейский. – Речь идёт о пистолете, который был записан на вашего отца, Зиновия Апельмана.

– А что с ним не так? – заплетающимся языком спросила Милочка.

– Да всё с ним так. Дело в том, что ваш брат Апельман Ицхак подал прошение о наследстве во все инстанции. Но ваши родители позаботились об этом раньше и составили завещание, в котором указали, что всё движимое и недвижимое имущество переходит к тому из них, кто остаётся жить. В завещании указана двухкомнатная квартира и машина…

Женщина посмотрела в бумагу.

– И машина «Запорожец». Но в завещании не был указан зарегистрированный пистолет, который тоже является имуществом. Пистолет и четыре пули. Так вот, согласно закону ваш брат Апельман Ицхак является наследником первой линии и имеет право на одну треть не описанного в завещании имущества. Половина пистолета по закону принадлежит вашей маме Марии Апельман. Половина доли вашего отца, то есть четверть пистолета и одна пуля, принадлежит вам, а четверть пистолета и одна пуля принадлежат вашему брату Апельману Ицхаку.

Милочка сидела потрясённая и понимала, что таким образом папа посмеялся над всей этой дурацкой затеей с наследством. Или не сам папа, потому что он не мог спрогнозировать эту нелепую ситуацию.

– Так что мне теперь нужно сделать? – спросила Милочка, едва сдерживая смех.

– Подписать этот документ, согласно которому вы являетесь владелицей четверти пистолета и одной пули. И вам нужно будет привезти сюда маму,