Однако в целом передача будет состоять из простого наблюдения за происходящим на лужайке, в столовых и комнатах отдыха, на фоне которого будет звучать голос ведущего (я ошибся по поводу «живой трансляции» — будет использован метод «живой трансляции на плёнке»[55], который я никогда до конца не понимал). Я воспринимал всё это как ещё один ящик Пандоры со всевозможными правовыми и этическими последствиями. И тем не менее, я соглашался с Гольфарб, что мы не можем отказаться от подобного предложения. Мне, конечно, было нечего терять: я больше не нёс ответственности за подобные решения.

Интервью для журнала строилось иначе. Оно включало только флед и журналиста.

«Желаю принять в этом участие» — сказал я Вирджинии — «Не хочу потом узнать на своём горьком опыте, что пропустил нечто важное».

«Считай, что всё уже сделано. И, кстати, журналист хочет прийти уже на следующей неделе».

После этого мы обсудили привычные темы: жизнь старых пациентов, появление новичков (откуда они все берутся?) — и закончили кратким изложением фактов, которые мне уже известны про флед. Похвастаться было нечем. Почти всё, что я знал, можно было свести к следующему: флед прибыла на Землю для «изучения» её обитателей, для того, чтобы перенять их опыт и забрать сто тысяч человек на КА-ПЭКС (точная дата её возвращения до сих пор неизвестна). И, конечно, она была самым распутным существом в Галактике.

«Постарайся держать свои руки подальше от неё» — посоветовала Вирджиния.

Я не уверен, было ли это шуткой или реальным предостережением.

«Ты уже знаешь, кого она выбрала для полёта?»

«Нет».

«А сколько стран посетила?»

«И этого не знаю. Пока она упоминала только Конго».

«Возможно, это единственная страна, которую она хотела посетить. Может это причина, почему она здесь».

«Зачем… А, точно!» — я рассказал Гольфарб про идею Уилла, что у флед может быть альтер-эго, живущее на Земле — «Возможно, оно находится в Конго!»

«Помедленнее, Джин. Ты забегаешь далеко вперёд».

«Может быть. Но мне кажется, что её альтер-эго может быть проституткой. Подозреваю, что и в Конго они встречаются, как и везде».

Вирджиния секунду размышляла над услышанным.

«Может нет, а может да. Сможешь загипнотизировать флед?»

«Уже договорился об этом».

«Если хочешь знать моё мнение, ты вряд ли найдёшь ещё одного Роберта Портера в Конго. Думаю, она ищет чего-то другого».

«Чего бы она ни искала, правительство хочет принять в этом участие».

«Чьё правительство? Наше или Конго?»

«Наше».

«Постарайся держать их подальше от госпиталя» — сказала она.

* * *

На обратном пути я решил немного отдохнуть на лужайке. Был чудесный день: ярко светило солнце, пели птицы, а все вокруг, казалось, были в прекрасном настроении.

Я заметил Кассандру. Она гуляла на заднем дворе, а не сидела и не смотрела в небо, как обычно. Многие читатели помнят её как удивительную предсказательницу. Возможно, как и все аутистичные саванты, она обладала способностью так глубоко концентрироваться на объекте, что улавливала недоступные обычным людям закономерности и взаимосвязи. Кейси могла, например, предсказывать погоду или очень точно строить картину ближайшего будущего на основе событий прошлого и настоящего. Мне было интересно, каким она видит будущее флед, но в моём распоряжении было всего несколько минут до того, как Кассандра спрячется в свой привычный кокон, чтобы размышлять над грядущими событиями.

«Привет, доктор Брюэр» — поздоровалась она, когда заметила моё приближение — «Отличный день!»

Она никогда раньше не придавала ни малейшего значения погоде в настоящем, плохой или хорошей, а тем более не радовалась ей. Её интересовали перемены, предназначенные для нас.

«Прекрасный, но…»

«Такая погода продержится ещё неделю, а затем снова начнутся дожди. Они будут идти три дня, а потом…»

«Спасибо. Буду иметь в виду. Но я хотел спросить тебя о флед. Ты с ней виделась? Что о ней думаешь?»

«Стараюсь держаться от неё подальше, как и все остальные».

«Видишь какие-то грядущие события, вытекающие из её пребывания в госпитале?»

«Всё, что я могу сказать — это то, что флед ещё немного побудет с нами».

«И чем это чревато для пациентов?»

«Я ничего дурного не вижу. Потребуется время, но она привлечёт последователей, как и прот».

«Вот что меня особенно интересует: возьмёт ли флед кого-то из вас, когда вернётся на Ка-Пэкс?»

«Не знаю, сколько человек, но кто-то из пациентов точно отправиться с ней».

«Сколько пациентов?»

«Не знаю. Несколько».

«Несколько человек из госпиталя?»

«Да, верно. Только она будет собирать людей в другом месте: на лужайке сотня тысяч не поместится».

«А где именно, не знаешь?»

«Где-то на западе отсюда».

Это ничего не прояснило. Если всё время идти на запад, то рано или поздно окажешься на востоке.

«Чикаго? Лос-Анжелес? Япония?»

Но она уже начала уходить в себя и искать скамейку, где можно присесть и созерцать небо. Я неохотно откланялся.

По дороге домой я размышлял о нашей короткой встрече. Кейси рассказала не много, зато не упомянула о вмешательстве правительства или причинении кому-то вреда, чего я опасался. Впрочем, её прогнозы были точны только на ближайшую неделю или две…

* * *

На следующий вечер мне домой позвонил Стив. На самом деле звонила Эбби, а ей ответила Карен, но после пятнадцати минут болтовни жена передала мне трубку. Люблю поговорить со старшей дочерью, которая всегда найдёт, чем меня удивить. В этот раз она поведала про участие Стар в школьном спектакле. Одна из сцен подразумевала, что ему предстоит заплакать, и дядя Фрэд сказал, что актёр на сцене не плачет о судьбе своего персонажа, а вспоминает какой-то грустный случай из собственной жизни. Стар вспомнил про смерть нашей собаки Шасты Дейзи. Он наблюдал за тем, как она угасает, пока Шаста не потеряла зрение и слух и начала с трудом передвигаться. В то время мы говорили с ним о предстоящей смерти нашего хвостатого друга, и он, кажется, понял, что смерть — неотъемлемая часть жизни. Хорошая новость была в том, что Шаста прожила долгую и счастливую жизнь и умерла тихо, без единого всхлипа, а рядом с ней в этот момент были Карен и я.

И всё же он плакал ещё два дня с момента похорон. Именно об этом периоде Стар думал во время выступления на сцене. Это, конечно, сработало. Он плакал как ребёнок, что вызвало одобрение критиков. Могу себе представить, что он чувствовал. Я тоже глотаю слёзы, когда вспоминаю, с каким достоинством покинула нас Шаста.

Фрэдди, который был в зале во время последнего представления Стар, предположил,