Шаг четвертый – ей в напарники достался Тод Шуман, потому что через тридцать секунд он стал единственным оставшимся. Уже одно это, вместе с его прозвищем Шуман Лишние Трусы, должно было что-то сказать ей про него, но даже если это так и было, выбора у нее не осталось. Ей нужен был напарник. Единственным напарником оказался Тод.

– В библиотеке на ленче, – сказал он ей на выходе из класса. – Высший балл одной левой. Все в шляпе, если ты не налажаешь. Моя часть? На пять с плюсом. Без проблем.

Вот только его шепотки были не такими уверенными, как его слова, – и они выдали план, который нисколько не умерил Беккины тревоги. «Кит… идиот, блин… Интернет, а как же иначе». Она читала его без всякого труда. Как и «пусть сама делает, потому что – нет уж…». Все это сопровождалось неискренней улыбочкой.

Она подошла к нему в библиотеке, как он и попросил. Библиотекарши не было: за стойкой сидела мамочка-доброволец из родительского комитета. Когда они сели за один из столов, она посмотрела на них с подозрением и сказала:

– Никаких обжиманий, вы двое!

Тод сказал:

– Еще бы!

При этом он изобразил рвоту – на тот случай, если родительница его не поняла. При этом он еще подумал: «Лучше коровью лепешку поцеловать», – так что Бекке захотелось либо дать ему по уху, либо спросить, почему он считает себя таким неотразимым. Однако она заставила себя игнорировать его шепоток и взялась за тетрадь. Оставалось надеяться, что они смогут поделить работу так, чтобы ей не пришлось с ним встречаться до момента совместной презентации на уроке.

К несчастью, у Тода был «гениальный план», как он выразился. Задание состояло в том, чтобы предложить альтернативу завоеванию, которая обеспечила бы сохранение древних культур, разрушенных завоевателями-европейцами. Студентам предлагалось выбрать европейскую страну из числа существующих, а вот примитивную культуру и ее сохраненные традиции им предстояло придумать самим.

Тод радостно объявил, что никому не придет в голову выбрать в качестве европейского завоевателя Швейцарию. При этом у него был вид человека, ожидающего бурную овацию за это гениальное озарение. Так что они начнут со швейцарцев, ясно? Швейцарцы построят несколько кораблей и в 1500 году… ну или около того… отправятся покорять мир. Они наткнутся на племя в Полинезии, или, может, в Патагонии, или даже в Антарктике, что будет просто отлично…

– Не думаю, – прервала его Бекка.

Тод уставился на нее.

– Типа… почему это?

«Страхолюдина тупая!»

Она прищурилась и на секунду стиснула зубы, стараясь успокоиться.

– Потому что Швейцария – континентальная страна, – объяснила она. – У них ни одного порта нет. С чего им строить корабли? Они что, понесут их через Альпы, или как?

Тод откинулся на спинку стула, и на его лице отразилось отвращение.

– Почему ты решила, что такая клевая? – спросил он. – Учти: это не так.

– А? А это тут при чем?

– Можешь придумать что-то получше? Так выкладывай, заучка.

«А как же!»

– Я просто хочу сказать… Послушай, мы же хотим получить приличную оценку? Ну, так ее не будет, если мы начнем с чего-то настолько невероятного.

– А кто сказал, что это невероятное? – возмутился он.

«Дура… думает, клевая… а сама уродливее раздавленной жабы» – вот что он хотел сказать на самом деле.

Бекка поспешно нашла свой наушник и затолкала его в ухо: иначе она боялась, что затолкает что-то куда-то еще.

– Я просто говорю, что надо бы выбрать что-то похожее на правду, Тод. Есть масса стран с морскими портами, так что нам нужно просто найти такую.

– В Швейцарии есть озера, дура!

– А это нам почему должно быть важно?

– Э? Да потому что на озерах есть корабли.

– И что эти корабли сделают? Переплывут через озеро на другой берег, чтобы одна часть Швейцарии смогла завоевать другую? Послушай! Я хочу, чтобы мы получили хорошую оценку…

– Типа, мне хорошей оценки не получить? Послушай, коровья лепешка…

– Но-но!

– Нет, ты перепутала, это говорят кобылам. Но! Ха-ха-ха! – Он резко отъехал на стуле назад. – Придумаешь что-нибудь получше – скажешь. А пока я пошел. Хотя бы один из нас должен начать работу над заданием, так что радуйся, что я согласился делать его с тобой в паре.

Она ошеломленно воззрилась на него, открыла было рот, чтобы ему ответить, но не смогла придумать ничего лучше, чем сказать, что парень, который даже собственное имя без ошибок написать не может, явно не чемпион.

– Ага, точно, – ответил он тоном человека, который выполнил все задания в тесте. А потом он вскочил и ушел из библиотеки.

* * *

А потом все моментально стало еще хуже. В библиотеку вошли Деррик Мэтисон и Эмили Джой Холл. Эмили Джой восторженно болтала, а Деррик слушал ее с полуулыбкой на губах. Эта полуулыбка при виде Бекки моментально исчезла.

Бекка не пожелала отворачиваться. Он на нее разозлился? Он не хочет говорить о том, из-за чего злится? Он хочет ее помучить? Он хочет заставить ее ревновать? «Отлично, – подумала она. – Давай, пробуй!» Она смотрела прямо на него – пока он первый не отвел взгляд. Они с Эмили Джой устроились за три стола от Бекки: достаточно близко, чтобы она могла наблюдать увлеченный разговор Деррика с этой девицей. Они болтали, смеялись, а потом открыли тетради. Оба составляли какой-то список, который через две минуты сверили.

– Вот это да! – услышала она его слова. – Поверить не могу!

– Мы с тобой на одной волне! – восхитилась Эмили Джой.

– Да уж, наши мысли явно совпадают, – согласился он.

Больше Бекка выдержать не смогла. Она встала и подошла к их столу. Эмили Джой подняла голову: на ее радостном лице сияла улыбка. Бекка с ней поздоровалась, а потом обратилась к Деррику:

– Можно поговорить с тобой минутку?

– Мы вроде как тут работаем, Бекка, – запротестовала Эмили Джой.

– Это важно, – сказала ей Бекка, – и недолго.

Деррик спросил:

– Ну что?

– Не при всех, – ответила Бекка и прошла к полкам, надеясь, что он последует за ней.

Он так и сделал. Она вытащила из уха наушник. Рядом с Дерриком она почти никогда этого не делала, не жалея вторгаться в его мысли. Однако теперь дело дошло до того, что она перестала его понимать – а ей необходимо его узнать, добиться понимания и знания, пока еще не поздно.

«Нет уж… жаль, что она… доверия – вот… но она же не желает…» – вот что уловила она: это оказались такие же обрывки мыслей, какие она слышала и от остальных. Она заворчала от досады, спрашивая себя, когда именно и каким образом она сможет дойти до такого уровня, когда шепотки станут достаточно четкими, чтобы ей от них была хоть какая-то польза?