— Это ты так думаешь, — всхлипнула я. — Мне страшно! Я никого там не знаю!

— Ты знаешь меня. Хочешь, я пообещаю, что буду твоим другом в Холодном Замке?

— Знаю я ваши гномьи обещания, — передернула плечами я. — Что не записано на бумаге и не заверено, то не действительно.

— Не ругайся, ну.

— Я вроде и не ругаюсь.

— Гном — слово неприличное. Унизительное.

— А, точно. Это же как афроамериканца нигером назвать.

— Я не знаю, о ком ты, но, наверное, да.

— А человека как унизительно обозвать? — на всякий случай спросила я. — Я же должна аргументы иметь.

— Да никак, наверное… у цвергов с фантазией не очень, мы можем ругаться всякими "молот тебе задницу" и "огрова харя", а что-то по-настоящему обидное придумать сложно. Ну разве что людей "человечками" назвать можно. А альвы слишком культурны и возвышенны, чтобы вовсе ругательства использовать.

— Ну ясно, с альвами я тоже не ужилась бы, — тоскливо вздохнула я. — А между прочим, я всегда по высоким тонким блондинам сохла. А вместо этого мне достался в мужья бородатый квадратный коротышка.

— Довольно точное описание Холодного, — совершенно серьёзно, но с лукавыми искорками в глазах согласился со мной Иен, а потом снова погладил меня по голове. — Лиля, хочешь, мы побратаемся? Станем как бы родственниками? Я стану тебе братом, ты мне сестрой. Есть у цвергов обряд.

— Ну уж нет, — горячо отказалась я, внезапно подумав, что, хотя цверги мне не нравятся, но именно на этого никогда как на брата не взгляну. — Хватит с меня родственников.

Иен обиженно засопел, и я обиженно засопела. Как-то неприятно мне почему-то стало, что он на меня как на сестру смотрит.

— И вообще я тебя в бане видела голым. И ты меня лапал. Братья так не делают.

Иен как-то подозрительно напрягся, а потом меня оттолкнул.

— Спасибо, что напомнила, — буркнул он. — Только стояка мне сейчас и не хватало для полного счастья.

— Чего? — переспросила я, не веря ушам.

— Погода, говорю, хорошая. И вообще, ты бы поспала, ехать ещё долго.

А ехать, действительно, было долго. Целых двое суток. Причем — однообразных. Только каменные стены вокруг, порой широкие площади, порой узкие и низкие коридоры.

— А что, такие дороги везде под землей проложены? — спрашивала я Иена.

— Между основными кланами — да. Это удобно и быстро.

— А обвалы бывают?

— Конечно. Но не часто. Не волнуйся, железную дорогу непременно проверяют, не реже, чем раз в три месяца. Есть специальные смотрители, которые следят за тем, чтобы рельсы и крепления были в идеале, а стены не рушились. Где трещины идут, там обязательно крепи ставят или новый тоннель прокладывают.

— А как вообще придумали вот это всё?

— Рельсы? Ну, давно же было это известно. На телеге таскать породу — это тяжело и медленно. А на металлические полозья поставить ящики на колесах — и можно значительно увеличить скорость вывоза. Ну а потом догадались, что так можно далеко ездить. Под землей всякие места есть, а гномы тут так давно живут, что все горы — словно сыр в дырках. Вот, проложили везде рельсы. А камни эти энергетические не так уж давно открыли, лет сто назад. В Алмазных горах есть такой источник… в него кристаллы опускаешь — и они наполняются силой. Здесь, в вагонетке, система приводных ремней. Вот тут вращается колесо…

— Я все равно не пойму, — вздохнула я. — Магия и есть магия. Давай оставим в жизни место чуду.

— Давай, — согласился Иен. — Только я хотел сказать, что источник тот для здоровья опасен. Многие, кто там долго работал, заболели и умерли. Поэтому теперь цверги стараются бывать там нечасто и в защитных костюмах.

— О, ясно. Типа радиации, — прокомментировала я. — Наверное, отец там и схватил свое бесплодие.

— Ну да, наверное, — согласился Морозный. — И он еще легко отделался.

Мы еще немного поболтали — цверг рассказал, что некоторые места тоннелей такие узкие, чтобы большой транспорт не протиснулся. Никто не должен провозить этим путем войска или оружие. А потом Иен сдвинул два сундука и улегся спать прямо на них. Я же дремала, сидя на полу. Хорошо, что мне не сорок, иначе я б после такого ночлега разогнуться не смогла. И вообще, говорят, что люди — хрупкие создания. Видимо, во мне все же достаточно гномьей крови, чтобы не знать, что такое боль в спине или суставах. Да я даже насморком болела пару раз в жизни, поэтому мама со мной особых хлопот не знала. Что ж, хоть какая-то польза от папашиных генов. Наверное, многие бы позавидовали такому железному (алмазному, ха-ха) здоровью, даже не смотря на то, что я внешне не красотка. У нас ведь народ любит утешать всяческими «каждой твари по паре», «не родись красивой, а родись счастливой», «дал Бог зайку…», а нет, про зайку не отсюда, но тоже — сомнительно.

И про «не родись красивой» тоже сомнительно. Счастлива я не была, особенно в новых реалиях. Если в моей прошлой жизни были такие замечательные вещи, как отпуск, запах цветущей липы, морковный торт, какао с зефирками, любовные романы и советские комедии, то теперь ничего подобного жизнь мне не предлагала. Наоборот, только забирала. К примеру, кота у меня забрала. И маму. И солнце. И свою комнату, к которой я уже привыкла.

А что дальше будет — и представить страшно. Незнакомый мужик в качестве мужа. Брачная ночь. Абсолютная неизвестность.

Стоит ли удивляться, что к вечеру второго дня я была практически в истерике? Иен как мог меня успокаивал, но быстро понял, что чем меньше он со мной разговаривал — тем меньше я ныла. Замолчал, только вздыхал. Особенно, когда обнаружил, что у нас еда кончилась, которую нам в дорогу положили. Ну извините, я, когда волнуюсь, очень есть хочу. Поэтому придется теперь немного попоститься, авось, не помрем.

Когда Иен объявил, что цель близка, я чуть зубами не застучала от страха. К счастью, он не понял.

— Устала? — сочувственно спросил он. — Извини, если бы я знал, что вернусь с невестой, я бы нормальный вагончик взял, а не эту телегу. С лежаком взял бы и подушками. Да думал, что мне одному жирно будет. Конечно, устала. И замерзла. Ты ж девушка, а не мастер-каменотес.

Он обнял меня за плечи, и мне в самом деле стало спокойнее, но увы, ненадолго.

Вагонетка остановилась у платформы. Иен высадил меня, выгрузил сундуки и повел меня через толстые деревянные двери в свой замок. По лестнице, а потом по небольшому коридорчику мы вышли в зал, похожий на зал в доме Алмазного.

И там нас ждали.

Гномов была тьма-тьмущая. Человек сто, а может, и больше. Воздух тут был спертый, крепко пахло перегаром и мужским потом. Зал с высоким потолком мне разглядеть не удалось, потому что вперед вышел просто огромный гном с массивной бородой, крючковатым носом и залысинами на лбу. Я как-то сразу догадалась, что это и есть Холодный. На деда Мороза похож, которого лавиной приплющило. Мамочки, да ему лет сто, не меньше!