— Лиль, ты спать будешь? — как-то странно спросил цверг. — Ужинать не пойдешь?

— Иен, я с ног валюсь, — честно призналась я. — Какой мне ужин!

— А… ладно, спи. А хочешь, я тебе ванну приготовлю?

— Хочу. Но боюсь там уснуть и помереть от утопления в расцвете лет.

— Так я за тобой прослежу.

— Иен…

— Ладно, я понял. Брачная ночь откладывается.

— Какая брачная ночь? — придушенно спросила я.

— Нормальная. Когда мужчина и женщина…

— Нет контракта! — быстро воскликнула я. — Пока нет контракта, нет никакой брачной ночи!

— Но ты же выбрала меня! — возмутился Иен. — Я думал…

— Иен, я девственница, — напомнила ему в надежде, что он отступится.

— Это решаемо. Лиля, черт возьми, ты ведь не можешь просто взять и отказаться от супружеского долга!

— Почему не могу? — пробормотала я, пряча глаза, потому что именно так и собиралась сделать. — Просто я очень боюсь, Иен, понимаешь? Дай мне время…

— Хорошо, — неожиданно сдался он. — Я понимаю. Спи тогда, я пойду ужинать.

Он стянул с себя куртку, потом рубашку. Закинул в шкаф. Я молча смотрела на его спину, вспомнив вдруг, какой он мускулистый. Снял сапоги, штаны и кальсоны, сверкая вполне себе крепкой задницей. Волосатой. Никогда не думала, что у мужиков бывают волосы на заднице. Ноги — ладно. Грудь — в принципе даже привлекательно. Но зад? Зачем там волосы вообще?

Тем временем Иен нашёл на полке чистые трусы (типа семейники, только на пуговках), обнюхал и натянул. Потом штаны и коричневая рубаха. Мятая, но, видимо, довольно свежая. Цверг одевался медленно, вполоборота ко мне, явно немного красуясь, демонстрируя, от чего я отказываюсь. Мне сделалось смешно, но я спрятала улыбку. Признаться честно, он был неплох. Вот совсем неплох — я это разглядела ещё в бане. Есть все же в крупных мускулистых мужиках звериная привлекательность. И нет, он не похож на обезьяну. На цверга похож.

И мускулы у него на спине и руках красиво перекатываются. И тату красивое. Даже жаль, что он не ходит в какой-нибудь жилетке на голое тело, а закрывает свои чёрные татуировки простой рубашкой.

Снова обиженно на меня посмотрев, Иен обулся, покачал головой и вышел. Я же медленно, едва передвигаясь, сняла платье, наскоро обмыла стратегические части тела из кувшина и натянула ночную сорочку. И трусы под неё натянула, ибо нефиг. Были бы с собой страшные бабкины панталоны — надела бы, но увы. Белье мне нравилось красивое. С кружевом. А ведь спать в одной постели с мужиком опасно. Самые страшные мои трусы — плотные, с высокой талией, черные в белый горошек, я надевала только в критические дни. Ну, если сегодня не критический день, точнее, не критическая ночь, то я — японский летчик-испытатель. Критичнее уже некуда.

Вопреки голосу разума, я теперь, после явной демонстрации Иена своих достоинств, не могла не думать о том, что сегодня, вообще-то, брачная ночь. Я впервые буду спать в одной постели с мужчиной. Причём мужчиной молодым, у которого все в порядке с потенцией. А если он все же будет настаивать? Отбиваться? Орать? Расслабиться и попробовать получить удовольствие? С одной стороны, ни разу в моей жизни мужчина не пытался проявить ко мне симпатию. А с другой — ну так и замужем я впервые. Так что, может, и стоит попробовать — ну, хоть из любопытства? Додумать эту дельную мысль я не успела, просто провалилась в сон. Ночью почувствовала, что кровать рядом прогнулась, но даже не пошевелилась.

Проснулась рано и отчего-то с ощущением счастья. Не открывая глаза, улыбалась. По лицу скользил тёплый солнечный луч.

Солнце! Я солнца месяц не видела! Настоящее солнце!

Я вскочила и бросилась к окну. Отодвинула занавеску. Небо! Голубое, с белыми барашками облаков. И пусть там поздняя осень, пусть — но мне немедленно захотелось на свежий воздух. Я вдруг ощутила себя человеком, которого выпустили из тюрьмы.

Оглянулась на кровать и замерла: Иен казался огромным, как гора, хоть и гном. Хоть и роста в нем не больше 160 см. Наверное, даже меньше. И спал он в одних кальсонах. Хорошо хоть, на животе. Одеяло было на моей стороне кровати, очевидно, второго он не нашёл.

Сразу захотелось разглядеть его татуировки. Там явно не птички и не купола всякие. Что-то геометрическое. Смотреть на почти голого мужика, хоть он по недоразумению и числился моим мужем, было неловко, но я справилась. На лопатке у цверга странный знак. Я осторожно ставлю коленку на край матраса и склоняюсь ниже — рассмотреть. Миг — и лежащее неподвижно тело разворачивается и хватает меня своими огромными ручищами, буквально укладывая на себя. Я визжу.

— О-о-ох, та за шо мне этот ужас, — взвыл Иен, отталкивая меня в сторону. — Моя голова!

Он сел на кровати, обхватив голову руками. Я молча отползла подальше.

— Нет, женщина, сегодня не получится, — уныло сообщал он. — То есть я, конечно, могу… но лучше вечером.

— Что вечером? — пискнула я, прекрасно догадываясь — что. Потому что даже со стороны было заметно, что у него утренняя эрекция.

— Консумация брака — вечером, — не подвел моих ожиданий он. — Прости, правда… башка раскалывается. Ох, зачем я столько пил? Это всё ты виновата!

— Я?

— А кто? Ты вчера потребовала меня в мужья, а я благородный, я женщине отказать не могу, тем более, такой красивой… и знатной, ага. Вот и вышло, что мы вчера на ужине праздновали мой брак.

— Нет штампа в паспорте — нет брака, — напомнила я ему. — Сам знаешь, нужно договор подписать, а потом о всяких там глупостях договариваться.

— Да будет, будет тебе договор, — протяжно вздохнул Иен, отворачиваясь. — Слушай, будь добренька, сгоняй на кухню за рассольчиком? Тут недалеко.

Я кивнула — уж лучше за рассольчиком, чем о консумации разговаривать. Ну не могу я с незнакомым дядькой спать, не мо-гу! Тем более, что кухня и правда рядом. Только вот проблема — мне ж одеваться надо, а Иен тут сидит, пялится. А нет, уже не сидит. Он снова упал в постель лицом в подушку.

Хорошо, что он сундуки мои вчера приволок. Достала платье и белье, быстро скинула сорочку и надела лифчик.

— Какая забавная штука, — прокомментировал проклятый гном. — А грудь у тебя что надо!

— Р-р-р!

— И задница отменная! А знаешь, мне уже лучше.

И этот паразит соскочил с постели, обхватил меня лапами за талию (ну, за то место, где она природой задумана) и прижал к своему оч-чень большому телу. И не только телу. Утреннее это самое у него никуда не делось.

— Отпусти меня сейчас же, — членораздельно сказала я, боясь даже пошевелиться.

— А не то что?

— А не то я заору.

— Ух, так сразу? — к моему плечу прижались горячие губы, а его рука принялась мять бедро. — Думаешь, у меня хватит умений заставить тебя орать?