Терьер с интересом посмотрел на лабрадориху.

– Значит, нас она может отправить к профессору, а тебя нет?

– Верно! – кивнула Гортензия. – Люка меня все время хвалит, говорит: «Скоро ты получишь диплом, сама будешь преподавать, ты моя гордость». Между прочим, я дольше вас всех живу в гимназии. Может, Люка меня в свои дочки возьмет! Она на это намекает: я стану ей родной!

– Но у тебя же мама есть! – удивилась Куки.

– Не верю вам! – воскликнула лабрадориха. – Куки, Жози, Мафи, вы сюда только приехали, не хотите учиться. Лентяйки! Вот и решили…

Мафи достала из кармана лист бумаги и протянула Бену:

– Смотри.

– Тут темно, ничего не видно, – возразил терьер.

Жози вынула из кармана сумочку с нитками, нашла в ней фонариккарандаш, включила его и подала Бену.

Терьер пробежал глазами по тексту и передал письмо Филу, тот изучил его и положил перед Гортензией. Лабрадориха прочитала и заплакала.

– Нет, нет, нет, – повторяла она сквозь слезы, – как же так! Люка! Она… меня хвалила… я ее гордость… еще год, два и я стану преподавательницей. Поселюсь на втором этаже!

Куки обняла Гортензию и стала вытирать ей лапкой слезы.

– Собаки иногда врут!

Мафи кашлянула.

– Нам надо бежать!

– Как? – спросил Бен. – Окна заперты снаружи железными ставнями. На входной двери несколько замков. И в коридоре всегда охранники дежурят. Признаюсь, я давно хотел отсюда удрапать, осматривал первый этаж и понял: это невозможно.

– Надо что-то придумать, – настаивала Мафи, – быстро. Ночь не такая длинная. В полдень за вами приедут.

– Я боюсь, – задрожал Фил.

– Прекрати, – велела Мафи, – страх плохой советчик. У него глаза велики. Некоторые собаки и даже кошки мышей боятся, им крошечная полевка прямо крокодилом кажется. Страх все укрупняет.

– Он же мне сказал! – подскочила Жози. – Если прыгнешь без страха в воду, то сначала утонешь, а потом увидишь выход!

– Ты о чем? – изумилась Куки. – Кто сказал?

– Потом объясню, – отмахнулась кузина, – он дал мне несколько советов, сказал: надо их использовать. Горти!

– Что? – всхлипнула та.

– Перестань слезы лить, – разозлилась Жози, – потом порыдаешь, на свободе. Здесь есть вода?

– Да, – еле слышно сказала лабрадориха, – в ванной стоит бочка с рычагом.

– Она открывается? – продолжала распросы Жози.

– Нет, похожа на яйцо без крышки. А зачем тебе ее открывать? – удивился Бен. – Я хорошо эту бочку знаю. Мы в ванной моемся противным серым мылом.

Жози передернулась:

– Фу! Очень оно мерзкое. Мне нужна вода, чтобы в нее прыгнуть.

Куки схватилась лапками за голову.

– Жозенька! Ты решила утопиться?

– Ну и глупость пришла в твою куканскую голову, – фыркнула Жози, – под водой есть выход на свободу.

– Откуда ты это знаешь? – изумился Фил.

– Не важно, – буркнула Жози, – знаю. Один умник рассказал. Горти! Где вода?

Лабрадориха слизнула с мордочки слезы.

– Ведро на кухне стоит.

Жози постучала себя лапкой по лбу:

– Гортензия, включи думалку.

– Если Жози права, то бадейка не подходит, – начала рассуждать вслух Куки, – нужно что-то большое, куда можно прыгать. Как вода в ведро попадает?

– Из ванной, – ответил Фил, – мы рычаг качаем.

– А откуда она в бочку наливается? – поинтересовалась Мафи.

– Понятия не имею, – ответила лабрадориха, – наверное, она там всегда есть.

– Нет, – сказал чей-то тоненький голосок, – вода притекает из большого колодца.

– Кто это говорит? – изумился Бен.

Жози резко подняла край палатки, все увидели Каролину.

– Ябеда! – ахнула Куки. – Она нас выдаст!

– Давайте предательницу в одеяла закатаем и в чулан запихнем! – предложила Гортензия.

Филипп вылез из палатки и схватил Каролину.

– Отличная идея.

– Отпусти ее, – велела Мафи. – Кара, о каком колодце ты ведешь речь?

– Могу показать, – предложила та, – пошли.

Все ученики покинули спальню и двинулись за Каролиной, а та привела маленький отряд к ванной комнате и начала объяснять:

– Я, как Бен, тоже искала способ удрать, очень домой хочется.

– Тебе-то зачем? – фыркнула Гортензия. – Думаешь, я не знаю, что твоя мать самая нищая в Прекрасной Долине? У вас даже дома нет!

– Где же они живут? – удивилась Жози.

– В пещере! – объявила лабрадориха. – Прямо в Синей горе.

– У нас очень красивый коттедж… – опять начала Каролина, но Гортензия ее перебила.

– Был. Пока твой отец не взял в долг у банкира Гектора кучу денег и не смог расплатиться.

– Папочка хотел построить фабрику консервов, – залепетала Каролина, – но ему попались мошенники. Они деньги взяли, ничего не построили и удрали.

– Верно, – кивнула Гортензия, – а потом твой драгоценный папаша смылся в мир людей и не желает оттуда возвращаться, хотя давно пора. Бросил жену и детей. Банк у вас дом отобрал. Твоя мать вместе с детьми в пещеру перебралась. Вы теперь нищие, у вас ничего нет, питаетесь отбросами. Фу, как ужасно быть из такой семьи! Я же правду говорю?

Каролина опустила голову и молча кивнула. Жози стало невероятно жаль ябеду.

– Она за папу не отвечает. И сейчас покажет нам колодец, да?

– Да, – шепнула Каролина, – мне хотелось к маме, к братьям, к сестрам. Я очень по ним соскучилась. Бродила ночью по первому этажу, один раз чуть с Беном не столкнулась.

Каролина вдруг улыбнулась.

– Он меня не заметил, ел кусок сыра, из чулана его утащил. Продукты для Именалия и его жены в тот день вместо утра доставили вечером, поэтому они внизу остались. Бен ящики таскал, ну и унюхал, что в них.

– Я не видел тебя, – изумился терьер.

Каролина кивнула:

– Маленькая я, шерстка желто-коричневая, а в гимназии стены такого цвета. Вжимаюсь в угол, и все мимо проходят, никто меня не замечает. Ну так рассказываю дальше про колодец. Я подумала: откуда в бочке вода? Осмотрела ее со всех сторон и увидела: из нее торчит небольшой шланг.