— Что вы хотите этим сказать?

— Ничего. Просто спросил. У Блумберга требовалидвадцать миллионов долларов. Вы об этом слышали?

— Да. Новый фаворит президента считал, что во временапрежнего фаворита наш банк имел незаконную прибыль из-за таможенных льгот. Вотон и требовал выплатить часть этой прибыли. Ну а Блумберг, конечно,отказывался.

— Вы с ним были согласны?

— В принципе да. Почему мы должны платить новомуфавориту? Я был категорически против. И, кстати, не собирался платить и вбудущем.

— Потому что вы родственник премьер-министра? Кузнецовусмехнулся. И с кривой улыбкой спросил:

— Это вам тоже сообщила Лариса?

— Нет, об этом мне сказал другой человек.

— Да, я его родственник и не вижу в этом ничегоплохого. В конце концов, премьер-министр — единственный человек в стране,который может противостоять новому фавориту президента. Разве вы сами так несчитаете?

— Это не совсем относится к делу. А насчет прокуроратоже правда?

Говорят, вы дружите и с прокурором вашего района.

— У вас на меня полное досье, — покачал головойКузнецов. — Не удивлюсь, если выяснится, что вы подозреваете в совершенииэтого преступления именно меня. Но я не убивал Пашу. Я просто не мог этогосделать. И зачем мне было убивать этого водителя? И тем более покушаться наСергея, который и без того собирался отдать мне место президента? По-моему, этоглупо.

— Не совсем, — возразил Дронго. — Вы моглиподсознательно помнить о варианте, при котором он мог вернуться. А вам хотелосьстать президентом наверняка. Не регентом при живом владельце банка, а настоящимпрезидентом, руководителем банка. Кузнецов зло посмотрел на него.

— Вы умеете угадывать мысли? — неприязненноспросил он. — Или считаете, что таким образом можете узнать факты, которыевам интересны. Я вообще не буду больше с вами разговаривать.

Он встал.

— Мы закончили, — кивнул Дронго, — только выникуда не уезжайте. И ответьте на последний вопрос. Зачем за несколько минут дотого, как раздались выстрелы, вы хотели войти в эту комнату? Что вам здесь былонужно?

Кузнецов вздрогнул. И, чуть заикаясь, спросил:

— Кто вам об этом сказал?

— Я видел вас, когда вы собирались сюда войти. Я сиделв углу, не зажигая света, и видел вас на пороге комнаты.

— У меня была важная встреча.

— С кем?

— Этого я вам не скажу. Это не имеет никакого отношенияк убийству несчастного парня. Мне просто нужно было встретиться в этой комнатепо важному вопросу с одним человеком.

— Вы не хотите говорить с кем?

— Не хочу. И это не ваше дело. Я честно ответил на всеваши вопросы.

Позвольте мне уйти. Если вам нужно, чтобы я остался здесь навсю ночь, я, конечно, останусь, чтобы не вызывать ненужных подозрений. Темболее что кроме вас здесь, очевидно, и некоторые другие полагают, что я былзаинтересован в смерти Сергея Блумберга. Но я остаюсь только для того, чтобыутром дождаться милиции и все им рассказать, когда они найдут труп несчастного.Надеюсь, они поймут меня правильно.

Дронго терпеливо ждал, пока он закончит свою гневную тираду,и только потом спросил:

— Вы должны были встретиться здесь с ЛейлойМахмудовной?

Кузнецов, уже взявшийся за ручку двери, обернулся и гневносказал:

— Я думал, что вы приличный частный детектив. А вы,оказывается, дешевый шпик.

Кузнецов вышел, громко хлопнув дверью. Дронго остался один.Посмотрел на часы. Был уже второй час ночи.

Он поднялся и подошел к одному из окон. Задумчиво посмотрелна оконную раму. Она была из двойного стекла. Это был стеклопакет, широкоприменяемый в таких случаях. Открыть окно снаружи не было никакой возможности.Он открыл окно, посмотрел вниз. Здесь определенно кто-то побывал и даже пыталсяоткрыть окно снаружи. На раме были видны следы ножа, словно ее пытались отжать.

Осмотрев раму еще раз, он закрыл окно и вышел из комнаты.

В коридоре на диване расположились Игорь и СеменГригорьевич. Они о чем-то тихо беседовали. Дронго прошел дальше. В гостинойсидели хозяйка дома, ее брат и Лариса Алтунина, они пили чай. Кузнецов уже тоженаходился здесь, но чай не пил, он просто стоял ближе к террасе.

— Лариса, — позвал Дронго молодую женщину, —можно пригласить вас для беседы?

Она, спокойно поставив свою чашку, поднялась. Он еще разподумал о том, какие у нее красивые ноги. И, пропустив молодую женщину вкомнату с бильярдом, вошел следом.

Войдя в комнату, Лариса спокойно опустилась в его кресло.Она вела себя довольно уверенно, чувствуя себя как дома. Он сел напротив, вкресло, которое занимал до этого Кузнецов.

— Только не вспоминайте, что я была чемпионкой пострельбе, — засмеялась девушка, — хорошо еще, что на даче нет Ольги.Иначе бы вы решили, что это она ударила Пашу.

— Я слышал и про Ольгу. Но меня больше интересуете вы,Лариса, — улыбнулся Дронго.

— Я никого не убивала, — пожала онаплечами. — А с Пашей мы вообще дружили.

— Где вы были в момент убийства?

— Поднималась в кабинет Сергея Леонидовича. Вы жевидели, как я выходила из гостиной и поднималась по лестнице.

— Зачем?

— Он послал меня принести бумаги с его стола.

— Он сам вас послал?

— Нет, я ему сказала. Он просил меня напомнить обумагах акционеров, своих друзей из Министерства финансов. Считал себяобязанным не иметь никаких долгов. И поэтому заранее Подготовил некоторыедокументы, чтобы они не пострадали в случае его исчезновения.

— Он не доверял Кузнецову? Она задумалась.

— Скорее не хотел подвергать испытанию свое доверие кнему, — ответила спустя мгновение, — так будет точнее.

— Вы не любите Олега Михайловича?

— А почему я должна его любить? Типичный карьерист,который сделал карьеру на просчетах других. Хотя он, конечно, очень умный италантливый. Этого у него не отнимешь.

— А Сергей Леонидович?

— Он, как ребенок, верил всем, доверял. Вот и вамдоверился, а все так плохо получилось, — с вызовом сказала она.

— Пока он живой. А вот ваш второй водитель убит, и ясобираюсь в первую очередь искать его убийцу.

— Тогда ищите среди мужчин. В любом случае не я убилаПашу. Да и зачем мне было его убивать?

— Вы были в близких отношениях с Сергеем Леонидовичем?