Теперь свекровь Катерину больше не пугала, она научилась спокойно относиться к обязанностям жены бизнесмена и иногда даже получала удовольствие от корпоративных выездов и вечеринок. Надо отдать должное — в компании мужа работало много молодых людей, которые не ленились устраивать капустники, придумывать конкурсы и веселиться от души.

Они немного опоздали на прием: Настя пролила молоко на мамино красивое платье, расстроилась, разревелась. Катерина быстренько переоделась в универсальное черное «маленькое платьице», накинула на плечи шелковый палантин цвета «выдержанного бордо» — так отрекомендовала подарок свекровь. Вообще-то он был просто темно-вишневый, но бордо, да еще выдержанное, навевало некие ассоциации с Парижем и звучало гораздо более изысканно. Когда они приехали, народ уже роился и тусовался в зале с аперитивами. Катерина нашла Иришку; платиновое длинное платье, гладко причесанные на косой пробор пепельные волосы, перламутровая помада и тени в тон платью — само изящество и нежность. Вокруг, как всегда, вилось множество мужчин. Большинство подходило познакомиться с красивой женщиной. Так было всегда — мужики слетались, как мотыльки на свет, на улыбку кукольной блондинки, но большинство испуганно спешило прочь, как только с розовых губок срывался какой-нибудь перл вроде «Политическая парадигма общества за последнее время претерпела радикальную трансформацию...». Оставались те, кто не боялся женщин, сочетающих ум и красоту в «одном флаконе». Все это создавало вокруг нее некий непрерывный водоворот мужчин, который Иришку забавлял, а у ее мужа иногда вызывал недовольство.

На первый взгляд сегодня все было как всегда: мотыльки увивались вокруг затянутой в тускло мерцающую ткань фигурки. Но Катерина сразу заметила и слишком яркий румянец на щеках Ирины, и хмурого Артура в дальнем углу зала. Она направилась к подруге (в Александра вцепилась Светлана Игоревна — менеджер по кадрам, которой нужно было срочно решить какой-то вопрос). Иришка рванулась ей навстречу, схватила за руку и потащила в дамскую комнату.

— Да что с тобой? — недоумевала Катерина. — Нервничаешь, как Наташа Ростова на первом балу. Кстати, ты сегодня просто прекрасно выглядишь.

— Да?

— Да уж точно. Когда мы с тобой шли сюда, не было ни одного мужика, который не смотрел бы тебе вслед.

К ее удивлению, Иришка застонала и чуть не разревелась.

— Он меня убьет, точно убьет, — запричитала она.

— Да с чего это вдруг? На Артура что, ревнивчик напал?

— Смотри! — Ира повернулась спиной, и глаза Катерины округлились, а с губ сорвалось непроизвольное «О!».

Платье, классически строгое спереди, сзади имело отнюдь не классический и не строгий вырез. Он спускался от нежной шейки мимо лопаток туда, где начиналась талия, а потом и туда, где талия уже закончилась. Еще миллиметр, и начнется следующий овражек.

— Понимаешь, ты ведь тоже купила такое перевернутое платьице, — тараторила подружка, заламывая руки, — и когда я увидела это платье, я сразу подумала, что фасончик тот же, только в нем изюминка и шика больше. Я просто не могла его не купить. К тому же оно сшито словно для меня — ни одной лишней складочки.

— Но как же Артур тебя из дома выпустил в таком?

— Да я прямо из магазина. Косметику там подправила и как раз успела. А когда он с меня пальто снимал и увидел... — Иришка зашмыгала носом. — Что теперь будет?

— Не знаю. Мне кажется, что единственный способ не разозлить его еще больше — это сделать вид, что так все и задумано. Я, конечно, могу одолжить тебе свой палантинчик. Но ведь это глупо. Любой мужик в душе — тщеславный собственник, обожающий, когда его имущество или женщина — не важно — круче и лучше, чем у других. Тебе надо выйти и держаться с гордостью оттого, что ты у него такая замечательная.

— Я попробую. — Ирина попудрила носик и покрутилась перед зеркалом. — Действительно, ну разве я не чудо? Пусть попробует что-нибудь сказать! В конце концов, я покупала это платье, чтобы понравиться именно ему.

— Кстати, а сколько оно стоит?

— Знаешь, не будем сейчас об этом. Это будет вторая часть нашей трагедии.

И, смеясь, молодые женщины окунулись в шум и суету вечера. Деловая встреча постепенно переросла в менее формальную и гораздо более веселую вечеринку с танцами.

Она так крепко спала, что даже не слышала, как утром уходил на работу муж. Разбудил ее телефонный звонок. Татьяна жалобно сопела в трубку:

— Катерина Сергеевна, я заболела. Мама говорит, что это простуда, но все равно заразно. Как вы без меня?

— Татьяна, без вас мы погрязнем в хаосе. — Молодая женщина старалась скрыть улыбку. — Болейте, вернее, выздоравливайте и не беспокойтесь о нас.

Закончив разговор, Катерина соскользнула с кровати и, накинув любимый шелковый пеньюар цвета блеклых роз, подошла к окну. За бархатными портьерами оказался обычный осенний день — ни яркий, ни пасмурный, просто один из многих осенних московских дней. Просто еще один счастливый день, улыбаясь, думала молодая женщина. Проснулась дочка. Одевая девочку, мать объяснила ей, почему няня сегодня не придет.

— Мы целый день будем вдвоем, Ананасик, — ты да я да мы с тобой. Что бы нам с тобой надеть? Платье или джинсы? Ты сегодня будешь кто — принцесса или разбойница?

Вместо ответа ребенок встал на четвереньки, пробежался по комнате, кинул в мать плюшевым зайцем и попытался встать на голову.

— Ясно, сегодня мы будем хулиганить. Тогда лучше джинсы. И вот эту кофточку. Смотри, какой чудесный котенок на пузике нарисован и бабочка. Теперь причешем волосы... Вот так, сделаем хвостик... Нет? А что? Два хвостика? Три? Почему три? Ну хорошо, пусть будет три. Один голубой, один желтый и еще зеленый. Ах ты моя красавица!

Катерина, смеясь, подхватила девочку на руки, закружила. По дороге в кухню она задержалась у зеркала в коридоре:

— Смотри, какие мы с тобой.

Из зеркала на нее смотрела счастливая молодая женщина: каштановые волосы распущены по плечам, кружева шелкового пеньюара едва прикрывают высокую грудь, к которой она крепко прижимает свою дочку. Малышка похожа на отца — зеленоглазая смеющаяся рожица с улыбкой от уха до уха.

Они провели вместе весь день, приготовили папе ужин и, когда он пришел с работы, решили вдруг устроить маленький праздник. Скатерть расстелили на ковре в гостиной, зажгли свечи. Каждому в холодильнике нашлось что-то вкусненькое: ананасовый компот для папы, банка селедки в винном соусе для мамы и шоколадка для дочки. Сок ей налили в хрустальный бокал и разрешили таскать кусочки с родительских тарелок — так намного вкуснее.

Они смотрели телевизор, болтали, смеялись, глядя, как Настя с серьезным видом тянет свой сок, сжимая тяжелый бокал двумя руками. После «Спокойной ночи, малыши!» родители уложили дочку спать — это было непросто, поэтому они решили еще немного выпить. Потом они как-то незаметно переместились на диван, и, тая под ласками мужа, Катерина не сразу поняла, о чем он говорит: