«Беги, – уговаривал меня Элос. – Вперед. Я догоню».

И я действительно задумалась об этом, ощущая себя настоящей предательницей, но королева Рейнен и остальные королевские охотники на лис уже кружили вокруг нас на своих фыркающих, скачущих лошадях. У меня внутри все сжалось, когда я осознала, что притворяться человеком бесполезно лошади уже выдали нашу природу оборотня.

Я четко помню уверенную осанку королевы и длинные, заплетенные в косы светлые волосы. Помню ее спокойное, задумчивое выражение лица, когда она смотрела, как перья пронзают мою кожу, прежде чем рука Элоса у меня на плече успокоила достаточно, чтобы остановить их. Помню ее беспокойство, когда она спросила, где наши родители, а потом сказала «Вам не нужно бояться». И хотя к тому времени я уже знала, как бесполезно искать утешения во взгляде незнакомца, я почувствовала, как призрачный кулак немного ослабил хватку в моей груди.

Затем лиса, за которой они гнались, вырвалась из укрытия, застигнутая врасплох отчаянными, любопытными лапами бешеных гончих. Испуганные лошади чуть не сбросили своих всадников, и, когда последовавшая паника улеглась, их священная лиса, символ монархии, лежала сокрушенная и растоптанная на земле.

Я наблюдала, как сменялись эмоции на лицах всадников, напоминая волны на берегу: спокойствие превратилось в гнев, любопытство – в неприкрытый страх, и все они, очевидно, были ошеломлены, молча, уставившись на мертвую лису. А затем, к моему ужасу, те, кто носил форму, медленно повернулись к нам с Элосом и потянулись за мечами.

Королева Рейнен остановила их и приказала отправить нас в замок Роанин, чтобы нас искупали и накормили перед аудиенцией с королем Жераром, пока они закончат свою охоту. Тогда даже стражники неохотно прислушались к ее просьбе, явно обеспокоенные нашим присутствием, но именно Уэслин подтолкнул свою лошадь вперед и вызвался сопровождать нас в замок. Уэслин, который тихо спросил меня, как меня зовут, и без осуждения провел нас на кухню, который стоял, шепчась и смеясь с Нейтаном у стены, пока мы с Элосом заламывали руки перед пустым троном короля Жерара. И когда заплаканный управляющий ворвался в большой зал едва ли не через минуту после короля Жерара, улыбка Уэслина исчезла медленнее всего.

Какая бы доброта, как мне показалось, ни мелькнула в нем в тот день, исчезла в тот момент, когда управляющий объявил, что королева Рейнен упала с лошади и сломала шею. С тех пор его внезапная хмурость стала постоянным атрибутом, которым он владеет как оружием. Если юноша, которого я встретила четыре года назад, все еще там, то он глубоко похоронен.

– Кажется, – Финли проводит рукой по своим тонким волосам, затем опускает ее. – Я тоже не могу отговорить тебя от этого.

Я внезапно подхожу к нему, желая успокоить его.

– Мы найдем звездную пыль, Финли, я обещаю. Мы найдем ее и вернемся. Все мы.

– Я хотел тебе сказать, – вмешивается он, беря мои руки в свои. – Я хотел сказать, если меня не будет здесь, когда ты вернешься…

– Финли…

– Если меня здесь не будет, – повторяет он, отметая возражение в сторону, – я хочу, чтобы вы знали, как много ваша дружба значила для меня. Ты скажи это Элосу за меня, хорошо? Я хочу, чтобы вы оба научились быть счастливыми без меня.

На этот раз я не могу подавить вздоха отрицания. И по его взгляду все понятно, когда он смотрит на меня. Полный смысла. Уверенный. На мгновение я вижу, каким лидером он мог бы стать, если бы не был самым младшим из троих и совершенно равнодушным к короне.

– Ты будешь здесь, – твердо говорю я, не желая вступать в разговор на смертном одре. – Но почему ты также не позвал на аудиенцию Элоса? Он заслуживает того, чтобы услышать это от тебя самого, и, конечно же, твой отец позволил бы вам еще раз встретиться. Попроси его снять запрет.

Финли отходит и опускается в кресло, устало прижимая ладонь к виску.

– Мой отец ввел запрет по моей просьбе.

Это выходит почти шепотом.

Я просто стою, совершенно ошеломленно уставившись на своего друга. Из всех ответов, которые он мог бы дать, я никогда бы не ожидала такого.

Прежде чем я успеваю ответить, дверь распахивается, и входит Энслей в сопровождении женщины в синем халате.

– Целительница Мэри здесь, чтобы увидеть вас, сэр.

Я впиваюсь взглядом в Финли, требуя объяснений, но он не сводит глаз с людей в дверях. На его челюсти работает мускул. Здесь есть печаль, которую я, кажется, не могу преодолеть, та, которую я вижу отраженной на лице моего брата, но не могу понять, потому что Элос и Финли всегда были двумя сторонами одного листа.

Когда Энслей делает шаг в мою сторону, я понимаю, что нужно идти, и вот тогда Финли наконец возвращает взгляд на меня. Он быстро моргает, и это зрелище запечатлевается в моем сердце как то, что я знаю, что никогда не перестану видеть за закрытыми веками… Я хочу крикнуть ему, чтобы принц взял свои слова обратно, потому что это слишком похоже на печальный конец.

– Береги себя, Рора, – умоляет он, заминка в его голосе вонзается словно кинжал мне в ребра. Его волосы упали на лоб. – И скажи брату… Скажи Элосу, что мой ответ – нет.

Я удивленно моргаю, глядя на него. Ответ – нет. Но в чем заключался вопрос? Я даже не знаю, когда он был задан. Конечно, не во время нашего визита в аптеку, а ведь это первый раз, когда Элос и Финли поговорили больше чем за месяц.

– Финли…

Энслей встает перед ним, загораживая мне обзор, и у меня нет выбора. Не говоря больше ни слова, я ухожу, чтобы собрать свои вещи и дождаться рассвета.

За окном все еще темно, когда я, вздрогнув, просыпаюсь, тяжело дыша.

Моя кожа взмокла от пота, и я отбросила простыню в изножье кровати, задержавшись на несколько мгновений в прохладном, раннем утреннем воздухе. Это была ночь беспокойного сна и кошмаров, которые уже начали терять очертания. Темнота и тишина – бальзам для моих истощенных нервов; возможно, я смогу больше поспать перед путешествием.

Путешествие.

Вдохни. Выдохни.

Первая трель птичьего пения разрывает тишину, и я мирюсь с наступающим днем.

Несмотря на небольшие размеры моего дома, комната обставлена прилично: здесь есть стул, деревянный стол, достаточно большой для двоих, и простенький набор ящиков, увенчанных полками, где хранятся тарелки, кастрюли, посуда и несколько потрепанных книг. В углу напротив кровати есть ванна и крошечный туалет, спрятанный за ширмой, которую я прихватила с помойки. У левой стены стоит небольшая плита. По меркам королевской семьи, явно не так уж много. Но это больше, чем у меня когда-либо было.

Интересно, увижу ли я Финли снова.

Наливаю в ванну нагретую от огня воду и жду, пока она наполнится только наполовину, прежде чем вымыть тело и волосы, чтобы смыть с себя ночь. Рюкзак цвета сосны прислонен к стене неподалеку; я нашла его у своей двери, когда вернулась домой. Внутри лежал шерстяной плащ с капюшоном, темно-серая ткань гораздо более высокого качества, чем та, которая у меня уже была, а также набор продуктов для путешествий: орехи, сыр, какой-то хлеб, сухофрукты и мясо. Я стараюсь не смотреть на это.