без надобности. Надо проследить и поймать воришку.

Теору, как и прежде, жители давали еды, кому сколько не жалко, так как работать сам он не мог, а дети жили не тут. Мне же никто ничего не давал, но это и не требовалось. Мяса и рыбы было более чем в достатке, иногда я менял излишки на кашу или что-либо ещё. Вопросы хоть и были, уж непривычно было местным, что кто-то свободно ведёт охоту, но версия о моём особом положении всех устраивала, тем более что братья подтверждали любые мои слова, якобы слышали что-то такое краем уха в городе.

* * *

Сегодня мы отправляемся в город. Братья снова снарядили телегу, загрузили мешки и вёдра с продуктами. Отличием было то, что я ехал с ними и так же вёз с собой немного продуктов, а также мех в город.

На въезде, сев спереди на скамью и повернув перстень в изначальное положение, что бы всем его было хорошо видно, добился того, что никто не посмел меня остановить или узнать, куда я собрался.

Доехав с парнями до площади, оставил их разбираться с делами, а сам взвалив тюк с вещами на спину и спросив дорогу, отправился к местному кожевеннику.

Мастерская кожаных изделий была так же, как и кузница на окраине, чтобы не досаждать жителям запахами. Зайдя, познакомился с хозяевами и быстро перешёл к более предметному общению.

— Я бы хотел сдать вам скопившиеся у меня шкуры животных и, если этого хватит, то сделать заказ, на пошив одежды.

— Ой, ну кто же так их обработал-то криво? А резали будто мясники, а не охотники, руки бы им оторвать, тут же почти всё испорчено, только на дешёвую обувь всё и пускать, — начал причитать мужчина средних лет осматривая принесённое мной. — А вот эти две вообще надо выбросить, они протухли, надо было лучше срезать мясо.

— Я сам их добыл, — на этих словах, поток причитаний резко сошёл на нет. — Если объясните, как надо, то постараюсь в следующий раз сделать всё получше.

— Пожалуй, делу не повредит, пойдёмте господин.

Меня провели дальше в рабочую зону и начали показывать, что я делал не так. Как оказалось, делал неверно практически всё. Во первых. мой кинжал не совсем подходил и после недолгих уговоров, мне дали старые, практически сточенные до основания, специальные ножи для разделки и скобления. Объяснив и показав, как ими пользоваться, мужчина объяснил, что шкуры делятся на несколько видов, по своей толщине и грубости. Мех на тонкой коже, отлично подойдёт для мягких изделий, а грубая кожа больших животных, лучше подходит для обуви или ремней. Если мех надо сохранить, то шкуру следовало хорошенько растянуть и просушить, если же она шла на обувь или другие изделия, такие как сёдла или ремни, то её бросали в бочку с отходами жизнедеятельности людей. От этих бочек и стояла вонь на всю округу, но это был необходимый этап подготовки материала.

Пообещав, в следующий раз принести шкуры лучшего качества, договорился об изготовлении для меня нормальной куртки по моим чертежам и таких же ботинок.

— Впервые такое вижу, если честно, — сказал он, глядя на рисунки куртки с двумя наружными и двумя внутренними карманами, которых у местных не было. Лишь пуговицам он не удивился, а вот на ботинки он смотрел с большим сарказмом. Все носили обувь без всяких регулировок объёма. От лаптей и тапочек, до ботфортов, но вот на шнуровке ничего не было. Увидев, что на рисунке есть язычок и отверстия, пришлось объяснять назначение, при этом взяв слово, что если он надумает что-либо подобное продавать, то часть прибыли моя.

Договорились, что к следующему моему приезду всё будет готово. На том мы с ним распрощались, а я двинулся к кузнецу. Последний к слову, был не очень рад меня видеть. Но сильно отвлекать его от дел я не стал. Объяснил, что надо, да попросил инструмент. Мучился не меньше пары часов, пару раз обращался за помощью, но всё же добился своего, с помощью молотка, напильника и чьей-то там матери. Поблагодарив, попросил к следующему приезду, изготовить пару небольших деталей, послушав недовольное ворчание, удалился, чтобы не раздражать ещё больше. Заметив перед уходом в углу, четыре здоровых, угловых шестерни. Улыбнувшись, что мои чертежи, оставленные в прошлый раз, возможно оживут, отправился к ближайшей мастерской по обработке дерева. Там пробыл совсем не долго. Для меня на месте выточили трубочку с пробкой на конце и всё это обработали лаком как внутри, так и снаружи. Вставив с одной стороны моё изделие из металла. Теперь путь лежал к книжной лавке.

* * *

— Вот, как и обещал, моё изделие, что может работать без маканий и других ненужных действий, объяснял я старику железное перо, которое можно было заправить чернилами. Не с первой попытки процесс пошёл, пришлось немного доработать отверстие, через которое шли чернила, но после пары правок, всё заработало как надо, и я начал писать очень красивым шрифтом, уже изученные мной буквы.

Надо было видеть лицо хозяина лавки, он только что не пританцовывал, топал на месте, желая попробовать самостоятельно, что я и позволил в скором времени.

— Это… У меня нет слов. С одной стороны, я потеряю на продаже красивых чернильниц, а с другой, да кому они будут нужны, когда это чудо пойдёт в массы. Сколько вы сможете их изготовить и в какие сроки? Я могу оставить этот экземпляр, для демонстрации и предзаказов? И не мешало бы…

— Стоп! — остановил я поток его мыслей и вопросов, а то иначе, думаю, это могло затянуться надолго. — Дальше, уважаемый, вы сами.

После этого я пояснил с чьей помощью изготовил детали и предложил договариваться о производстве и ценах самостоятельно, без моего участия, так как я вновь отбываю из города. Собственно, и покинул лавку скинув все заботы на чужие плечи. Надеюсь, что благодаря этому предприятию, у меня будет шанс накопить денег на магические ингредиенты, до того, как я умру, ведь пока что это был самый реальный вариант.

Но видимо не судьба…

— О, наш маленький маг до сих пор жив, — донёсся до меня голос Оверхоула, когда я добрался до площади, чтобы отыскать братьев и отправиться с ними назад.

— Господин Оверхоул, — сделал неглубокий поклон, как и все местные, что выглядели побогаче. Этого оказалось достаточно и негатива на лице собеседника не вызвало.