за что на свете не станем играть в дурака, а вечером все повторялось.

Мы вернулись в Москву, и Саня рассказала бабушке, сколь прекрасно провела время в Питере. И – конечно же! – как ударно играла в дурака. Мама пришла в ужас. Мама интеллигентный человек, и, с ее точки зрения, невозможно придумать более идиотского занятия, чем этот самый дурак!

Как нам с Женькой тогда попало, знали бы вы!..

И с тех пор это одно из самых любимых воспоминаний, как наша четырехлетняя Саня делала загадочную мордаху и говорила: «Семерочка!»

Елена Дорош

• Летние напасти •

Ксюша проснулась от жуткой мысли, что ее тело обуглилось до костей. Божечки! Это ж надо быть такой дебилкой, чтобы уснуть на пляже в первый день отдыха! Какого черта тогда везти с собой полчемодана кремов от загара, если так бездарно потом все профукать!

Она скосила глаз на плечо. Точно! Цвета копченой куры! О спине страшно даже подумать! Еще повезло, что заснула мордой вниз. Если бы то же самое случилось с физиономией, можно было смело топиться в море! Ну, хоть в этом повезло!

Кряхтя и охая, она повернулась на бок, вынула из сумки парео, прикрылась, огляделась и удивилась. Пляж был пуст. Не то чтобы совсем, но народ давно разбежался по тенистым уголкам. На солнцепеке остались она да еще какая-то безмозглая дуреха метрах в четырех справа. Тоже на пузе дрыхнет, а у самой наверняка спина дымится уже.

– Женщина, – позвала Ксюша, сразу почувствовав, как пересохло в горле.

Ну вот! Еще и обезвоживание! Ничеси! Клевые каникулы она себе устроила!

Потянувшись и поморщившись от боли в натянутой коже, она выудила из сумки бутылочку с водой и припала к ней, жадными глотками поглощая теплую влагу.

Потом снова взглянула на бедолагу на соседнем лежаке:

– Эй, женщина, проснитесь! Вы уже коптиться начали!

Уснула крепко, наверное. Поди, такая же, как она, дорвавшаяся. Что ж делать, надо спасать подругу по несчастью.

Ксюша ухватилась за край пластикового шезлонга и рывком поднялась. Воздушное парео мгновенно соскользнуло на песок. Пришлось наклоняться и поднимать. В висках застучало. Закутавшись по горло, она доплелась до соседки и легонько потрясла ту за плечо:

– Женщина, говорю вам, вставайте! Потом плохо будет от перегрева.

Плечо было каким-то странным, неподатливым. Да и женщина… словно не слышит. Может, у нее тепловой удар?

– Гражданка, очнитесь! – громко сказала Ксюша и тряхнула за плечо сильней.

Ни гугу! Значит, дело плохо! В обмороке, и уже давно! Надо «Скорую» вызывать!

Ксюша обошла шезлонг, присев, заглянула женщине в лицо и отшатнулась.

Прямо на нее глядел широко открытый мертвый глаз, а из уголка синего рта тянулась почти засохшая дорожка слюны.

– Да это труп, – почему-то шепотом произнесла Ксюша и, шлепнувшись на песок, добавила классическое: – Твою мать!

Полицию все же вызвала не она. Она не поняла кто, потому что продолжала сидеть на песке, пальцами, ладонями, всем телом ощущая чуть теплую кожу трупа и свои к нему прикосновения. Бррр!

Даже когда набежал народ, она продолжала сидеть, только отползла на безопасное расстояние, двигая попой и шевеля ногами, как ластами.

Это, кстати, было благоразумным решением, которое свидетельствовало о том, что пусть и не очень четко, но соображать она не перестала.

Все время, пока вокруг трупа продолжалось мельтешение, она тупо смотрела перед собой, пытаясь собрать мысли в кучу.

Наконец прямо перед ней материализовались две пары мужских штанов. Ноги, которые были в них упакованы, выглядели одинаково кривыми, но на одних унылыми трубами свисали брюки, а другие были кокетливо обтянуты узкими джинсами. Ксюша посмотрела в просвет между ними и увидела шезлонг с раскрытым над ним зонтиком. Сама не желая того, она хихикнула. Джинсы переступили с ноги на ногу и обменялись с брюками непонятными фразами. Вернее, Ксюша их не понимала, только констатировала, что один голос был низким и грубым, а другой визгливым и тонким. Почему-то она решила, что низким голосом вещают брюки, попыталась поднять глаза и выяснить, что именно они говорят.

Глазам было больно. Наверное, давление подскочило от стресса. Ксюша интенсивно повращала глазными яблоками, стараясь заставить их двигаться в нужном направлении, и голоса над ней мгновенно стихли.

Взгляд, поднятый с неимоверным трудом, споткнулся о возвышающееся над брюками круглое пузико. «По виду седьмой месяц беременности», – определила она и удивилась: брюки на женские никак не походили. Подумав еще немного, она передвинула глаза на обладателя джинсов и уткнулась в голый волосатый пупок.

Ну, уж это ни в какие ворота не лезет! Еще и пупок на ее голову!

Вконец рассвирепев, она запрокинула голову, и тут выяснилось, что одежда на обладателе пупка все же присутствует, только короткая, с надписью «Все на борт!». А выше обнаружилась ухмыляющаяся наглая рожа с красным облупленным носом.

Рожа нагнулась, хриплым низким голосом спросила:

– Перебрала, что ли? – и подмигнула.

Ксюша, которая вообще не пила – из принципиальных соображений, – возмутилась.

– Я из Читы приехала! – заявила она, резонно полагая, что этот факт все объясняет.

Она солнца полгода не видела, а теплого моря – вообще никогда! Ехала, ехала и наконец приехала! И после всего этого ее смеют обвинять в пьянстве и алкоголизме! Ее, дипломированного стоматолога!

Кажется, рожа с голым пупком заметила, что предположение вызвало негативную реакцию, и хмыкнула:

– Или ты больная?

Ксюша собрала остатки воли и четко произнесла:

– Я приехала только сегодня. Не рассчитала силы и обгорела на солнце. Точнее, уснула на шезлонге. У меня поднялось давление. Трудно говорить, глаза болят.

Рожа кивнула и как ни в чем не бывало продолжала бесцеремонно ее разглядывать. И тут на помощь облыжно обвиненной пришел обладатель пуза. Он нагнулся и тонким голоском спросил, не нужна ли ей медицинская помощь. Его лицо очень подходило к пузу: такое же круглое и гладкое. Это внушало доверие.

– Спасибо огромное. Вы не могли бы найти мою сумку? Там таблетки есть.

– Конечно, конечно! Потерпите.

От проявленного к ней внимания у Ксюши даже слезы на глазах навернулись.

Пузатый в самом деле обернулся быстро. Принес и сумку, и бутылку почти прохладной воды, а потом помог подняться и, поддерживая под локоток, довел до машины, предложив посидеть в прохладе.

Ксюша залезла на заднее сиденье и закрыла глаза. Ей было тошно и больно. Сожженная спина просто кипела, на ней, наверное, можно яичницу жарить. А тут еще труп. Откуда он взялся?

Стукнула дверь, и Ксюша увидела, что рядом с ней умащивается тот, другой, с волосатым пупком. А этому что