поганец такой, через чёрный вход прошёл. Я ведь и подумать не могла!

Меня бросило в жар. Внутри взметнулась буря. Я сжала кулаки до дрожи, попытавшись сдержать ругательства.

“Убью!” — вскочив с пола, откинула стул в сторону и вылетела из кабинета.

Глаза застилало яростью. Меня обокрал собственный брат! Он решил, что имеет на это право?!

Добралась до родительской квартиры. Открыла ключами. Прошлась по комнатам, как мне показалось, выглядящим ещё хуже, чем в прошлый визит. Артёма не нашла. Обежала все подворотни на районе, в которых раньше бухала молодёжь. Но и там его не оказалось. Надежда на то, что удастся сохранить хоть часть денег, таяла с каждым поворотом.

Проходя вдоль очередной многоэтажки, у одного из подъездов я заметила дружка моего бывшего в компании ребят. Мне было уже настолько всё равно, что я окликнула его.

— Кого я вижу! — раскинув руки, приветствовал меня дружок Семёна. Он хотел было обняться, но я отшатнулась.

— Артёма не видел?

— Что, даже не поздороваешься? Я, между прочим, безумно тебе рад.

— Мне некогда предаваться воспоминаниям. Просто скажи, видел брата или нет?

— А ты чё такая злая? Он натворил что-то?

— Какая цыпа! — К нам подплыл пухлый парень с бутылкой пива в руке. — Представишь?

— Думаю, она не настроена на знакомство. Она Антропова ищет.

Пухлик отпил из бутылки.

— Тёму? Я видел его. Он в “Наливайке” своих угощает.

— Где это?

— В соседнем дворе, — приятель Семёна указал рукой.

— Спасибо.

Возле белого ларька с яркой вывеской стояли трое нетрезвых мужчин. Я уверенно прошла мимо, дёрнула дверь и вошла. Запах хмеля, немытых тел и перегара ударил в нос. Затошнило. Осмотрелась. Не сразу, но я увидела Артёма в самом углу зала возле небольшого, круглого столика, где он культурно отдыхал на мои деньги вместе с собутыльниками.

“Да как он смеет?!”

Я подлетела к Артёму, ударила по пластиковому стакану в его руках. Пойло выплеснулось ему в лицо и на ветровку.

— Эй! Ого! — послышалось с разных сторон.

— Ты безмозглая облезлая ящерица! — заорала я. Схватив со стола полупустую бутылку, с размаху врезала ею по голове Артёму. Он еле успел прикрыться руками. — Кусок вонючего дерьма! Ненавижу тебя!

Кто-то попытался схватить меня, но я извернулась, откупорила бутылку и стала разбрызгивать остатки пива вокруг. Все, кто находился рядом, живо расступились.

Кинув пустую бутылку, я вновь набросилась на Артёма: вцепилась ему в волосы, потянула вниз, несколько раз пнула его коленом.

— Ты забрал всё, что у меня было, козёл! — я сорвала голос.

Меня окатили холодной водой, чудом разжали пальцы и оттащили в противоположный угол “попоичной”. Свернувшись в комок, я пыталась унять крупную дрожь, но у меня никак не выходило.

Приехала полиция. Продавщица “Наливайки”, бурно жестикулируя, что-то рассказывала им. За ней выстроилась целая очередь нетрезвых очевидцев.

Я закрыла лицо руками, чтобы отгородиться от сюрреалистичной картины.

“Правоохранительные органы не помогут вернуть мне потраченные Артёмом деньги. Что я вообще здесь делаю? На что я надеялась?”

— Маргарита Олеговна?

Я посмотрела на молодого мужчину в форме. Он присел на корточки, так его лицо стало на уровне с моим, достал удостоверение и показал в развёрнутом виде.

— Гаврилюк Денис Архипович, старший лейтенант полиции Ленинского округа. Вы что-нибудь употребляли?

Я помотала головой.

— Вам придётся проехать с нами в отделение.

“Написать заявление? Может, в тюрьме брат протрезвеет.” — Кажется, это неплохая идея.

— Хорошо, — просипела я.

Старший лейтенант помог мне подняться с пола и сопроводил до патрульного автомобиля. Когда мы отъезжали, я заметила, как Артём садится в другую машину.

В полицейском участке меня завели в маленькую душную комнату с бледно-зелёными стенами и старой мебелью.

“Похоже, ремонт здесь делали очень давно.”

— Присаживайтесь, — предложил Гаврилюк и сам разместился за столом. — Какие-либо документы с собой имеются?

— Нет.

Я села напротив.

— Кто-то может привезти их?

— Я сама за ними съезжу, — горло саднило и было тяжело говорить.

— Это вряд ли, — пробормотал Гаврилюк, занося что-то на листок. После посмотрел на меня. — Сами напишете объяснительную или продиктуете?

— Объяснительную?

— Да. По какой причине вы устроили драку?

Вопрос прозвучал зловеще. У меня скрутило живот и стянуло кожу на затылке.

— Я… я…

Гаврилюк напряг губы, отчего они превратились в тонкую линию.

— Он вас первый ударил?

Я опустила взгляд на свои руки.

— Нет, брат украл у меня деньги и пропил с собутыльниками, — последнее слово я прошептала.

— Какую сумму?

Я не успела ответить. В кабинет зашла коллега Гаврилюка, протянула документы.

— По Андропову.

Гаврилюк заглянул в папку, прочитал содержимое.

— Ну что могу сказать? Всё плохо, Маргарита Олеговна. Придётся задержать вас до суда. Звоните родственникам, пусть документы везут.

Я вцепилась в стул, на котором сидела. Коллега Гаврилюка хлопнула дверью, отчего я сильно вздрогнула.

— Меня посадят? — прошептала я дрожащим голосом.

— Не исключено. — Выдал Гаврилюк и тоже покинул кабинет.

“Это не по-настоящему! Это всего лишь сон! — я начала делать глубокие вдохи, чтобы успокоиться. — Всё будет хорошо. Надо только попросить, чтобы привезли мой паспорт”.

Я позвонила Зияде. Молила, чтобы она никому ничего не рассказывала. Соврала, что с меня возьмут объяснение и отпустят. Она пообещала, что всё сделает.

Около часа я просидела в кабинете одна. Потом пришла полицейская, забрала у меня все личные вещи, включая телефон. Далее меня сопроводили в комнату ещё меньшего размера. Валиком сотрудница закатала мне пальцы в чёрный цвет и сняла отпечатки. В этот момент я чувствовала себя преступницей. Дышала глубоко и размеренно, чтобы не разреветься перед посторонними людьми.

Последним местом, куда меня привели, оказалось помещение с длинной лавкой, пологом, как в бане, и стальной дверью с маленьким закрытым окошком. Я осталась одна. На трясущихся ногах забралась повыше, свернулась калачиком и дала волю слезам.

“Мой брат — вор, а сидеть буду я!”

***

За несколько встреч с Дарьей Маргарита привыкла к расслабляющей атмосфере кабинета. Кресло, которое она выбирала каждый раз, стало родным.

— Я невезучий человек.

— Почему вы так считаете?

— Трудности нарастают как снежный ком и чем дальше, тем они масштабнее.

Маргарита надеялась, что Дарья задаст нужный вопрос, тем самым наведёт на прозрение, как в прошлые сессии.

— Можете привести пример?

Навалившись на подлокотник, Маргарита стала щипать себя за нижнюю губу. Ей не хотелось говорить о конкретных проблемах, вспоминать чувства, которые они вызывают.

— Они разного характера.

Дарья глубоко вздохнула и, скинув туфли, вытянула вперёд ноги и размяла на них пальцы.

— Вспомните моменты, когда вам везло?

Маргарита пожала плечами.

— Даже не знаю.

— У меня возникает чувство, что вы