ждёте от меня какой-то подсказки, и при этом закрываетесь от меня.

— Наверно, это так.

— Как думаете, с чем это связано?

— Не знаю. Раньше не возникало таких проблем. — Маргарита нахмурилась.

Ей казалось, что она бродит по сложному лабиринту.

— Со мной тоже случаются неприятные вещи. На прошлой неделе меня окатили водой из лужи. Пришлось возвращаться домой, чтобы переодеться.

— У меня происходят неприятности похуже, но дело не в этом, а… — Маргарита резко выдохнула, сложила ногу на ногу и сунула между ними ладони.

— Дело не в неприятностях?

— Да. Но я не могу понять в чём.

— Какие чувства возникают при попытке понять?

Вопрос оглушил Маргариту. Она растерялась, забегала взглядом по комнате, но, глубоко и медленно вздохнув, попыталась осознать.

— Мне хочется спрятаться в раковину, как улитка.

Дарья несколько раз кивнула, выдержав короткую паузу, и тихо спросила:

— Почему вы хотите спрятаться?

— Мне страшно, — прошептала Маргарита. — Страшно открыться вам.

— Как думаете, что случится, если это произойдёт?

— Вы исчезнете из моей жизни, — Маргарита прикрыла рукой рот, в её глазах заблестели слёзы, — как родители, — её голос надломился.

Дарья протянула ладони, Маргарита схватилась за них и крепко сжала.

— Мне очень жаль, что с вами такое произошло.

Маргарита воспользовалась коробочкой с салфетками. Дарья принесла клиентке стакан воды и терпеливо ждала, пока она успокоится.

Когда желание разрыдаться у Маргариты отступило, она поняла, что хочет поделиться с Дарьей своим прошлым.

— Почти восемь лет назад родители попали в автомобильную аварию. Мне было пятнадцать.

— Вы были совсем юны.

Маргарита прикусила верхнюю губу и кивнула.

— Можете рассказать о них?

— Это сложно. — Маргарита стала теребить край кофты. — Больно о них вспоминать.

— Вы прячете от себя эти чувства?

Маргарита коротко кивнула.

— Я знала одного мужчину. Он так ловко скрывал эмоции, — Дарья раскрыла ладони, как бы предлагая, — что перестал понимать себя. Чтобы скрывать чувства, требуется много сил.

Слеза медленно скатилась по щеке Маргариты.

— Но так проще. Иногда я испытываю даже физическую боль. Бывает сердце колит или мышцы сводит.

— Вы боитесь испытать боль?

— Нет. Боюсь, что их смерть станет реальной. — Маргарита невесело улыбнулась. — Я совершенно не помню как проходили похороны. Была ли я вообще на них?

Дарья поджала губы, сочувственно глядя на Маргариту.

— Вы бы хотели помнить?

Маргарита хотела сказать нет, но погрузилась в задумчивость.

— Не знаю, — тихо призналась она.

— Какие последние светлые воспоминания о них?

Маргарита, неожиданно для себя, оживилась и села прямо.

— Я помню широкую мамину улыбка с белыми ровными зубами, её чёрные волосы на солнце отдавали синевой. Мама была жизнерадостной.

— Мне от ваших слов становиться тепло, а что вы сейчас испытываете?

Маргарита глубоко задумалась и после честно ответила:

— Горечь. Напряжение в солнечном сплетении. Хочу, чтобы она обняла меня, как в детстве.

Глава 8. Я так не смогу!

Слёзы закончились. Пришло осознание, что мою жизнь разрушил родной брат, и следом накатило оцепенение. Сбегая от него в восемнадцать лет, я мечтала о том, что больше его не увижу.

“Зачем я побежала спасать бар? Чтобы оказаться здесь?”

Сотрудники полиции периодически подселяли ко мне людей: нетрезвую парочку несовершеннолетних, которых позже забрали родители, трёх женщин лёгкого поведения (впервые с ними столкнулась) и пьяную бабку, от которой несло не только перегаром, но ещё и мочой. Проституток увели через несколько часов, и я осталась с вонючим бормочущим созданием наедине. Хорошо, что оно было настолько невменяемо, что в скором времени заснуло.

Непонятно сколько я просидела в камере. В ней не было окон, и форточка в двери была без стекла. Иногда на меня накатывал сон, и я с удовольствием проваливалась в его объятья. По ощущениям прошла целая вечность, но я подозревала, что наступило утро. Я озябла и, кутаясь в тонкую чёрную кофту, не могла согреться.

Дверца в окошке отворилась с металлическим скрежетом и сотрудница учреждения звонко недовольно крикнула:

— Андропова!

Я оживилась, сползла с полога и дрожа поспешила к двери.

— Здесь!

Вцепившись в проём окоченевшими пальцами, я разглядывала узкий коридор в глупой надежде на свободу.

— Каминский Ян Милое… Милоив… Милошевич вам знаком? — полицейская прочитала с листа.

— Знаком.

— Он утверждает, что является вашим представителем.

“Ян же экзамены сдаёт! Как узнал, что я здесь?”

Полицейская вопросительно кивнула на меня, выпучив глаза.

— Д-да, так и есть.

“Что вообще в таких случаях говорят?”

— Руки! — полицейская схватилась за створку, я резко отдёрнула ладони. — Ожидайте. — Окошко с видом на свободу захлопнулось перед носом.

— Тише будь. — Прокряхтело вонючее создание с лавочки.

Я прыгала на месте, приседала, пыталась отогреться дыханием, но этого хватало ненадолго, в итоге у меня застучали зубы.

Ожидание казалось невыносимым.

“Чем Ян из столицы может мне помочь? Что я ему буду говорить? Мне точно не удастся его отвлечь на сей раз.”

Тяжёлая металлическая дверь отворилась.

— Маргарита Олеговна, на выход.

Желаннее этих слов не было ничего.

Меня сопроводили в кабинет, где выдали личные вещи и отпустили со словами:

— Пока свободны.

В приёмном помещении, куда я с радостью вышла, ждал сюрприз — Ян. Уставший, хмурый, в мятой рубашке, со скрещенными руками на груди, он смотрел совсем недружелюбно.

“Может попроситься обратно в камеру?”

Ян двинулся на выход, я, опустив голову, поплелась за ним. Мы сели в его автомобиль. Он взялся за руль и долго сидел неподвижно, глядя вперёд.

“Как Ян тут оказался? Зияда ведь обещала никому не говорить! Может, у него в полиции знакомые работают? Что сейчас будет?” — я обняла себя и заметила, что солнце только начало всходить.

— Объяснишь, как Артём, будучи в путешествии, написал на тебя заявление за побои? — в голосе Яна прозвучало разочарование.

У меня не было идей, как выкрутиться.

“Сказать, что Артём только приехал? Поймёт, что я снова вру, если увидит квартиру. Уверена, что он обязательно навестит своего друга-пьяницу. Придётся говорить правду”.

— Потому что Тёма никуда не уезжал, — прошептала я.

Ян наконец посмотрел на меня.

— Зачем?

Не выдержав его тяжёлого взгляда, я отвернулась. Сложный вопрос, на него у меня не было ответа. Сочинять на ходу уже бесполезно.

“Теперь он порвёт со мной отношения!” — я попыталась устроиться в пассажирском кресле удобнее и прижала ладони к щекам.

Резко вдохнув, я шагнула в пропасть, выложив всё как было: что Артём практически пропил бар, что юрист Антон не помог с претензией, что пришлось выплачивать долги.

— Я испугалась, что если ты узнаешь обо всём, то не захочешь больше нас видеть. А дальше как снежный ком, — я всплеснула руками. — Мне не