— Да нормальный парень просто, — пожал плечами я. — Помог нам в прошлый раз. Мне он понравился.

— Ладно, — согласилась она и опять обратилась к пацану. — Скажешь, что Крота не надо. Всё, беги.

Мальчик исчез. Мы немного посидели в молчании, темы для разговора как-то не находилось. Так бы и сидели молча дальше, но я вспомнил про подарок.

— За нашими разговорами, душевными такими, совсем забыл, что я тебе подарок привёз, — сказал я, залезая в свою сумку и с трудом вытаскивая цветастую картонную коробку. — Так сказать, в знак уважения, и в качестве символа будущего успешного сотрудничества.

— Ой, какая картинка знакомая, — засмеялась Ленка. — Ты на это пойло запал, похоже.

— Это другое. То было обычное, а у этого двадцать пять лет выдержки, — ответил я и пояснил для Ондатры: — Это киевская настойка, она везде большим спросом пользуется. Мы с Леной и Драганой её в каганат возили. Сам не пробовал, но ценители говорят, очень хороша. Положи эту бутылку на пару месяцев куда-нибудь, где концентрация Силы повыше, чтобы пропиталась как следует. Гана говорила, что твоя самогонка действует, как пуля в голову, а это пойло будет, наверное, как граната во рту.

— Хм, — с сомнением сказала Ондатра, вертя в руках коробку. — Ладно, посмотрим. А моей яблоневки выпьете? Последняя перегонка неплохо вышла.

— Нет, Ондатра, — отказался я. — Мне ещё твоих героев–любовников убивать. И вообще, мы не пьём.

Мимо моего внимания не прошло, что Ондатра приказала прислать не самых сильных, а самых развитых. Тут не нужно быть очень умным, чтобы догадаться, что он пришлёт самых сильных Владеющих, или как там они у лесных называются. В обычной ситуации против пяти полноценных Владеющих мои шансы были бы совершенно ничтожными, но я их источник воспринимаю, как свой, и здесь уже возможны варианты. В крайнем случае, рискну и порежу их разрывом метрики, хотя до этого лучше не доводить, конечно.

— Какая-то у тебя нездоровая зацикленность на убийствах, — недовольно заметила Ондатра. — Ты других способов не знаешь?

— Так насколько я понимаю, договор с вами как раз в том и состоит, чтобы в случае чего загеноцидить нехорошее племя. Драгана говорила, что даже разок такое проделала, разве нет?

— Было дело, — неохотно согласилась она.

— Ну так вот он я — готов к труду и геноциду. Но если ты просишь, то постараюсь никого не убивать. Хотя тут по обстоятельствам надо будет смотреть.

Пока мы таким образом мирно общались, вокруг полянки начал собираться народ. На глаза никто не показывался, но клубки эмоций всё прибавлялись и прибавлялись вокруг.

— Сколько же их тут собралось! — наконец не выдержала Ленка.

— Интересно же людям, у них здесь развлечений мало, — отозвался я. — Главное, чтобы на голову нам никто не свалился, они на деревьях уже, похоже, гроздьями висят.

Ондатра заметно помрачнела.

— Вы людей вокруг как-то чувствовать можете, что ли? — с досадой спросила она.

— И не только, — пожал я плечами. — Ты что — так и не поняла, кто к тебе пришёл? Я при желании могу всё твоё племя уничтожить, а ты взялась какие-то дурацкие состязания устраивать.

Она буркнула что-то неразборчивое себе под нос. Убедить я её пока не убедил, но явно заронил достаточно сомнений.

Наконец, прибыли и претенденты на Ленку. Мы, сидя на наших пеньках, с любопытством разглядывали их, пока они строились на полянке. Впечатление они действительно производили — горделивая осанка, решительные лица, можно сказать, цвет леса. Хорошее впечатление тут же подпортил самый здоровый из них, который, глядя на Ленку, осклабился и произвёл характерные движения тазом.

— Вот видишь, — укоризненно попенял я Ондатре. — А ты говоришь, не надо убивать. Ну, я пошёл.

— Нет, Кени, стой, — остановила меня Ленка. — Я сама с ними разберусь. Так оно и нагляднее выйдет.

Она решительно встала, и я почувствовал резкое возмущение Силы. На претендентов как будто упала бетонная плита — часть из них рухнула сразу, другие продержались на ногах несколько секунд, но давление усиливалось, и очень скоро все они оказались в позе раздавленной лягушки, не успев хотя бы изобразить попытку сопротивления. С разных сторон донеслись приглушённые восклицания зрителей, а Ондатра застыла в потрясении. Ленка неторопливо двинулась к лежащим, а в руке её появился нож.

— Останови её немедленно! — забеспокоилась Ондатра.

— Я не сумасшедший, чтобы вставать между женщиной и её жертвой, — покачал я головой. — Мне моя жизнь пока дорога.

Тем временем Ленка дошла до распластанного грубияна и присев, за волосы вздёрнула его голову вверх с явным намерением перерезать горло. Вокруг нарастала паника и Ондатра не выдержала:

— Лена, остановись, не убивай! — крикнула она, и через силу добавила: — Пожалуйста.

Ленка вопросительно посмотрела на меня. Я развёл руками:

— Мы вроде как с миром пришли. Просто попинай его как следует, отведи душу, и пусть живёт.

Ленка со вздохом спрятала нож, встала и начала обрабатывать хама ногами.

— Жена у меня сильная, — с гордостью сказал я Ондатре, которая мрачно смотрела на экзекуцию. — Только лёгкая, так что не волнуйся за своего придурка, насмерть не запинает, даже искалечить не сможет. А так-то если с ножом, то и с целым племенем можно таким образом покончить.

— Всех перережет? — спросила она, нехорошо посмотрев на меня.

— Нет, — я отрицательно покачал головой, — я ей не позволю. Не хочу, чтобы моя жена такими делами занималась. Я сам всех перережу.

— И ничего у тебя не дрогнет? — прищурилась Ондатра.

— Дрогнет, конечно, — признал я. — Я же не монстр какой-нибудь. Никакого удовольствия я от этого не испытаю, совсем наоборот. Но я сделаю то, что нужно, даже не сомневайся.

Тем временем Ленка, утомившись от педагогических процедур, вернулась к нам и опять уселась на пенёк.

— Отпустить их, Кени?

— Да пусть пока полежат, — махнул я рукой. — Нам они не мешают.

Сказать по правде, я и сам не понял толком, что она сделала. Раньше она использовала для этого какие-то конструкты, но сейчас никаких конструктов видно не было, не прослеживалось даже просто неравномерностей поля. Если бы конструкты были, та же Ондатра наверняка смогла бы их развеять — я хорошо помнил