В это мгновение Линдси думала только о том, что Криста предупреждала ее об опасности и пыталась остановить, но она не послушалась ее. И вот теперь расплачивалась за это честью, а может, и жизнью.

Услышав женский крик, Тор тут же бросился за угол. Кричала в смертном ужасе женщина, и это была Линдси!

От того, что он увидел в темном проулке, слабо освещенном уличным фонарем, кровь застыла в его жилах. Два огромных мужика склонились над распростертой Линдси. Один держал ее за руки, другой – за ноги. Она была совершенно голой.

На мгновение в голове Тора мелькнула мысль о том, что в ее фигуре на самом деле не оказалось ничего мальчишеского. У нее были прелестные, похожие на яблоки маленькие груди, узкая талия и длинные стройные ноги.

Один мужик гладил заскорузлой ладонью ее атласную белую кожу.

Взревев, словно бешеный бык, Тор в одно мгновение оказался рядом с Линдси и, схватив одного из громил за грудки, с силой отшвырнул его в сторону и принялся наносить мощные удары кулаком по его мерзкой харе.

В этот момент второй бугай опустил голову и всем телом сильно ударил Тора в живот, однако Тор тут же нанес ответный удар в лицо нападавшего. Кровь хлынула из сломанного носа бугая. Он попытался ударить Тора, но тот ловко увернулся и еще раз нанес удар противнику в нос. Громила со стоном рухнул в грязь.

Тор переключил внимание на первого насильника, и его кулаки заработали, словно паровые молоты, дубася лысого верзилу. Тот пытался защищаться, но его удары были столь слабы и безрезультатны, что Тор чуть не рассмеялся. Спустя несколько мгновений оба бугая валялись на земле. Тор продолжал избивать лысого до тех пор, пока до его сознания не дошли тихие всхлипывания Линдси.

Если бы не ее присутствие, он, наверное, забил бы насильника до смерти. С трудом оторвавшись от его обмякшего грузного тела, он поднялся на ноги и увидел Линдси, сжавшуюся в комочек у стены. Она успела натянуть на себя свой разодранный сюртук и так сильно дрожала, что было слышно, как у нее стучат зубы. На щеке красовалась большая ссадина, спутанные волосы рассыпались по плечам. Тор, одним движением скинув с себя сюртук, обернул им плечи Линдси. Опустившись перед ней на колени, он увидел ее расширенные от ужаса и полные слез глаза.

– Тор?..

Ему хотелось обнять ее, взять на руки и унести в безопасное место. Но он лишь бережным движением руки отвел с ее лица пряди растрепавшихся волос.

– Все хорошо. Они больше не посмеют вас обидеть.

По ее щекам потекли слезы.

– Поверить не могу, что вы здесь…

– Я услышал ваш крик и тут же примчался на помощь.

– А что с Элиасом? – вспомнила о слуге Линдси.

– Я позабочусь о нем, – успокоил ее Тор.

Ему очень хотелось остаться рядом с ней, чтобы убедиться, что действительно все в полном порядке, но он заставил себя встать и подойти к стонавшему в стороне юноше.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил у него Тор. – Где болит?

– Везде, – со стоном открыл глаза Элиас. – Отдубасили, так уж отдубасили. – Он попытался приподняться. – Мисс Грэм! Как она?

– Не волнуйся, она в безопасности.

Элиас с трудом поднялся на ноги и покачнулся, однако тут же выпрямился.

– А вы кто?

– Друг. Я шел за вами на случай опасного развития событий.

Юноша кивнул. У него распухли губы, один глаз затек кровью и почти закрылся.

– Черт побери, какое счастье, что вы подоспели вовремя! – пробормотал он.

– Идти можешь?

Элиас кивнул. Тор помог лакею дойти до улицы, остановил кеб, запряженный старой усталой лошадью, и помог юноше забраться на сиденье. Потом назвал кучеру адрес и заплатил, чтобы тот доставил Элиаса домой.

– Только смотри, никому ничего не рассказывай, особенно о мисс Грэм, – сказал Тор Элиасу на прощание.

– Разумеется, сэр. Ее тут и вообще не было.

– Вот именно, – одобрительно кивнул Тор.

Кеб тронулся, и Тор бросился назад, к Линдси. Оба бандита все еще валялись без сознания.

Линдси стояла, прислонившись к кирпичной стене, дрожащая и босая, плотно запахивая вокруг себя полы его сюртука.

– Вас сильно… побили? – озабоченно спросил Тор.

– Ничего страшного, со мной все в порядке… просто… я хочу домой… но не могу же я… в таком виде…

Под сюртуком она была совершенно голой, и мысль о том, что собирались сделать с ней двое громил, снова зажгли в Торе горячую ненависть к ним.

– Я бы убил их, если бы не вы, – хрипло проговорил он.

Глаза Линдси расширились, она снова заплакала, и он взял ее на руки.

– Вы не должны больше бояться, я с вами, – тихо сказал он.

Линдси обняла его за шею и прижалась к его груди.

– Господи, Тор… вы… вы спасли меня…

Уткнувшись лицом в его плечо, она плакала и не могла остановиться.

– Не надо, успокойтесь, все уже позади, – мягко повторял Тор. – Я никому не позволю вас обижать.

Шепча слова утешения, он осторожно прижимал к себе драгоценную ношу и шел по улице туда, где можно было появиться в любом виде. Разумеется, не домой – туда явиться без одежды Линдси никак не могла.

Линдси прижималась к мускулистой груди Тора. Он что-то негромко говорил ей, но слов она почти не могла разобрать. Иногда он переходил на свой родной норвежский язык, и тогда она и подавно ничего не понимала.

Но все это не имело никакого значения. Ее успокаивали не слова, а интонация, с которой Тор их произносил, то, как он обнимал ее и выражал этим свою заботу о ней.

Линдси не имела ни малейшего понятия о том, куда он ее несет, и это ее почему-то нисколько не тревожило. Тор спас ее от участи еще худшей, чем смерть, а может, и от самой смерти. Ей никогда не забыть, как он пришел ей на помощь, ринувшись на врагов подобно ангелу, несущему гнев Божий.

Только теперь она поняла слова Кристы. Тор был настоящим воином, владевшим мастерством боя и готовым умереть ради тех, кого он защищает. Она вспомнила двух громадных верзил, с которыми он расправился с пугающей легкостью. Линдси не сомневалась, что он был на грани их убийства. Боже милостивый!

– Мы уже почти пришли, – сказал Тор.

Неожиданно Линдси охватила нежность к нему. Она испытывала глубочайшую благодарность к спасшему ее человеку. Ей было с ним так хорошо… Следовало с самого начала обратиться к нему за помощью.

Да, следовало. Но она боялась. Никогда прежде Линдси не испытывала столь сильного физического влечения к мужчине. Теперь же это влечение было подогрето и усилено благодарностью за спасение и трогательную заботу о ней.